Лабиринты памяти

[~Невидимк@~]

Автор:  ~Невидимк@~(Невидимка2147)
Персонажи: Франкенштейн, Тао, Такео, М-21, Регис, ОМП, ОЖП
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Драма, Даркфик, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Саммари: Во время тренировки на острове один из модифицированных оказывается в плену воспоминаний Франкенштейна. Или это сам Франкенштейн блуждает в лабиринте памяти своего подопечного?

Пролог

Неподалеку шумело море. Солоноватый ветер трепал волосы. Все это, конечно, прекрасно, и я бы с удовольствием любовался однообразным пейзажем острова. Только если бы не был настолько избит и сырой песок не попал бы мне в рот.
Выплевывая назойливые песчинки, я сел. Ай, как холодно! И голова кружится, словно с похмелья. Впрочем… а было ли у меня когда-нибудь похмелье? Сейчас я не смогу его устроить при всем желании, ведь мой организм намного крепче организма обычного человека. Хотя, попробовать определенно стоит!
- Далековато он тебя запулил, - услышал я крик. - Эй, ты там как, живой?
Я помахал товарищам рукой, показывая, что нахожусь в относительном порядке. Сидеть на сыром песке было весьма неудобно, и я с тоской вспомнил о своей любимой подушечке с котятами. Одна хитрая личность хотела утащить её у меня, но я не сдался, а когда осознал, что пятая точка хитрюги тоже нуждается в подушке, то торжественно вручил ему такую же как у меня, только с розовыми зайчиками. Однако, благородный порыв моей души остался неоцененным. Зато у меня стало на одну подушечку больше.
Наш план атаки снова провалился. Сейчас надо встать, подлататься и продумать все снова. К счастью, в этом бою я выяснил кое-что интересное, что поможет нам победить, если это грамотно использовать. Правда, это стоило мне полета к побережью и свидания лица с пляжем. Но ценная информация тем и ценна, что на дороге не валяется и просто так не достается.
Я попытался встать и внезапно ощутил жуткий, просто нечеловеческий холод. Такого я никогда не испытывал, хотя возможности моего тела проверялись весьма разнообразными и обычно довольно неприятными способами. Обычно я достаточно хорошо выдерживал низкие температуры, но этот холод нестерпимым. Больше всего пугало то, что он исходил из моего тела, словно кто-то засунул в меня огромную ледышку.
Перед глазами замелькали какие-то черные полосы, и голову пронзила острая боль. Я зажмурился, упал на мокрый песок и сжал виски руками.
- Ты же хочешь знать… правда? Я знаю, что ты хочешь знать, - зашептал в голове голос. Нет, это было множество голосов, звучавших как один. Я несколько раз видел подобное в ужастиках, и это всегда казалось мне забавным и ни капельки не страшным. Но когда подобное происходит в твоей голове, поневоле изменишь свое мнение.
- Я покажу, - продолжили голоса. – Я расскажу тебе сказку. Он не любит её вспоминать, но тебе я расскажу. Ты нравишься мне. Ты немного похож на него прежнего. Любопытный. Дерзкий. Смелый. Ты будешь внимательно слушать, внимательно смотреть.
- Я, конечно, не отказался бы от халявного кино, но, пожалуй, воздержусь, - хотел ответить я, но голоса не позволили.
В сознании как чернильная клякса расползлась вязкая темнота. Я усслышал встревоженные голоса друзей повторявшие мое имя, но они казались такими далекими… А потом все утонуло в беспросветном мраке.

Глава 1

Я с трудом сдерживался от того, чтобы не засмеяться. Происходящее больше походило на ритуал черной магии, чем на научный опыт. Конечно, зачастую магия и наука идут рука об руку, но это еще не повод устраивать здесь представление.
Двенадцать человек, облаченных в черные мантии, стояли полукругом вокруг сгустка силы, похожего на столб пламени. Его окружал светло-голубой барьер, высотой в человеческий рост. Лица людей скрывались в тени широких капюшонов. В руках каждый держал небольшой сосуд, о стенки которого с остервенением бился лепесток пламени. Маленькие части стремились слиться с большой, и она довольно агрессивно отвечала взаимностью. К счастью, барьер был довольно крепким.
На мое плечо легла теплая рука. Я инстинктивно дернулся и стряхнул её. Терпеть не могу фамильярности и нарушения личного пространства.
- Волнуешься? – участливо спросил Созидатель, сделав вид, что не заметил моей недовольной гримасы.
Сам он выбрал белоснежную мантию с голубой оторочкой. Созидатель помогал мне в моем исследовании и те двенадцать в черных плащах были его учениками и ассистентами. Именно он поставил барьер и именно он превратил мой эксперимент в балаган.
- Ни сколько. Я просто дрожу от возбуждения.
И это была чистая правда. Поскорее бы покончить с бессмысленной бутафорией и узнать, увенчаются ли мои исследования успехом или меня ждет провал, как и многих до меня.
- Тогда приступим, друг мой.
- Конечно. Начинаем, - властно распорядился я. Однако, мне пришлось запастись терпением.
- Дорогие мои ученики, мои возлюбленные последователи, - начал Созидатель и я с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Его пристрастие к пафосным речам раздражало. И после всего кое-кто смеет называть позером МЕНЯ.
- Мы присутствуем с вами при великом событии. Событии, которое раз и навсегда изменит ход истории человечества. Веками люди желали обрести силу, дабы противостоять богомерзким мутантам и опьяненными жаждой власти и наживы благородным. И теперь мы находимся в одном единственном шаге от создания оружия, которое докажет, что человечество не бессильно как прежде, что оно больше не нуждается в навязчивой опеке благородных и может за себя постоять. И перед вами стоит избранный, - он указал ладонью в мою сторону. - Он, подобно Прометею, принесет людям огонь, который обогреет и защитит их.
Я горько усмехнулся. Последние слова – лицемерная и высокопарная ложь. В темно-фиолетовом пламени нет ни тепла, ни света, лишь холод и мрак, а подпиткой ему служат человеческие души. Но в целом Созидатель прав. Если все пройдет гладко, то я обрету силу, чтобы искоренить мутантов, опустошающих деревни и города, и смогу защитить многих людей. А если однажды доберусь до благородных…
Мои размышления прервал смех, и я ощутил знакомую ауру. Нет, не может быть…
- А я думал, что до Вальпургиевой ночи еще два месяца, - рассмеялся Леонард. – Учитель, вы слышали, как этот фанатик назвал Златовласку Прометеем?
Мне захотелось ударить его так, чтобы он выплюнул передние зубы и больше никогда не демонстрировал никому своей отвратительной ухмылки. Но, увы, те времена, когда я мог так сделать, безвозвратно ушли.
- Не веди себя как мальчишка, Леонард, - строго одернул его Учитель. – К тому же, чему ты удивляешься? Он всегда был хвастуном и позером.
- Что вы тут забыли? – спросил я с плохо сдерживаемым раздражением. Кажется, момент моего триумфа был безнадежно испорчен.
- А еще ты непроходимый грубиян, - констатировал Учитель. Его лицо, обезображенное шрамами, в неверном свете факелов подземелья выглядело особенно жутким.
- Извини их, - мягкий голос Ульрика показался мне сладостной музыкой. – Ты много раз помогал нам и поддерживал нас в наших начинаниях. Мы пришли отплатить тебе тем же.
- И неужели ты думал, что барьеров этого шута будет достаточно, чтобы сдержать последствия твоего эксперимента? – спросил Учитель, и Созидатель, задетый за живое, побагровел.
- Я попросил бы относиться к моему труду с большим уважением. Как вы прошли через барьер?
Мужчины проигнорировали вопрос, а я лишь усмехнулся. Кажется, он забыл, что разговаривает с лучшими учеными Союза, и уж если они пожелают куда-нибудь попасть, то их ничто не остановит. К тому же, барьер поставлен большей частью на сдерживание того, что внутри, а не на защиту от людей снаружи.
- Очевидно, он немного ослаб, пока ты изображал из себя проповедника, - её голос заставил меня вздрогнуть.
Селин. Что она здесь делает? Нет, ей нельзя здесь быть. Слова вот-вот готовы были сорваться с моих губ, но одного взгляда её темных глаз оказалось достаточно, чтобы я, довольно несдержанный на язык, замолчал.
- Если ты думаешь, что сможешь запретить мне быть здесь, то глубоко заблуждаешься.
Из-за спины Селин показался худенький подросток, и вот тут уж я дал волю своему гневу.
- Даниэль, паршивец! Какого черта ты тут делаешь? Я же велел тебе остаться дома.
Мой воспитанник испуганно вжал голову в плечи.
- Господин… я… Я хочу помочь вам. Я же ваш ассистент. Вы сделали меня сильнее, я справлюсь, - юноша стеснялся, но я чувствовал его решимость и понял, что никто из них не уйдет.
- Я не могу обещать вам безопасность, - сказал я, понимая всю бесполезность своих попыток отговорить их.
Презрение отразилось на лицах Леонарда и Селин, а Ульрик с Даниэлем лишь нервно улыбнулись.
- Каждый из нас знает, насколько это рискованно не только для тебя, но и для тех, кто рядом, - ответил за всех Учитель. – И мы пришли сюда добровольно. И не думай, что только ради тебя. Твое исследование очень много значит для Союза и провал недопустим. Ты ввязался в опасную авантюру, мальчишка.
- Мы постараемся сделать все, чтобы не допустить худших из возможных последствий, - заверил меня Ульрик. – И мы спасем тебя, если эта сила выйдет из-под контроля.
- Если меня будет не спасти – просто убейте, - бросил я с напускной беспечностью.
Я жестокий циник, и я это знаю. Они – небезразличные мне люди и каждый из них по-своему небезразличен ко мне. И они понимают, что в случае полного провала должны будут убить меня, и что это будет крайне непросто. Но только они смогут сделать это, только они достаточно сильны, чтобы совладать со мной.
- Мне хочется верить, что до этого не дойдет, - натянуто улыбнулся Созидатель.
- Мы продолжим, а вы не путайтесь под ногами, - распорядился я. - Столько времени ушло на бесполезную болтовню. Адепты Созидателя вот-вот не выдержат.
Сосуды, в которых хранились частички темной силы будущего оружия, я сконструировал сам. Они позволяли собирать души, не причиняя вреда самому сборщику. Но все равно долго контактировать с черным пламенем – тяжелое испытание.
- Пфф, да этот пустомеля болтал в три раза дольше, чем мы, - фыркнул Леонард. – Постарайся хорошенько, Златовласка. Может, когда все это закончится, пропустим по стаканчику и смахнемся, как в старые добрые времена.
- С удовольствием. Только, чур, не рвать мне волосы, как девчонка, - предостерег я.
- Если ты не будешь пытаться выбить мне зубы.
- И это одни из лучших умов Союза! – воздел глаза к небу Ульрик, потом положил руку мне на плечо и ласково улыбнулся. Его руку я стряхивать не стал, ведь я знал, что Ульрик абсолютно искренен, в отличие от Созидателя. – Удачи, дружище.
- Будь осторожен, позер, - предостерег Учитель. – Я знал самых первых ученых, занимавшихся созданием оружия против благородных. Их участь незавидна. Надеюсь, тебе повезет.
- Вы сможете, господин, я это знаю, - застенчиво пробормотал Даниэль.
Селин же обошлась без слов. Она подошла ко мне и поцеловала, страстно и жадно, так как умела лишь она.
- Удачи, - её жаркий шепот обжег мое ухо.
Приободренный я улыбнулся им своей лучшей беспечной улыбкой и полностью сосредоточился на опыте.
- Не будем терять время, - отрывисто выкрикнул я. – Приступаем к соединению.
Кажется, я услышал вздох облегчения. Или все нервы виноваты? Адепты Созидателя медленно подходили к столбу черного пламени и осторожно протягивали ему сосуды с маленькими язычками, каждый из которых был напитан душами.
Когда все двенадцать успешно справились, уже я вздохнул с облегчением. К счастью, на этот раз обошлось без жертв. Правда, на сбор душ отправилось двадцать четыре человека, но шесть были неосторожны и вверенный им лепесток силы поглотил их, двое сошли с ума, а еще четверо замышляли сорвать мой опыт, и мне не хочется вспоминать о том, что я с ними сделал.
Теперь пришло мое время. В трудах одного из ученых значилось, что я должен представить себе форму, в которую я хочу облечь оружие и дать ему имя, так как каждое оружие духа благородных имеет имя. Я долго размышлял над этим и совсем недавно продумал все окончательно.
Я медленно подошел к черному пламени. Оно яростно устремилось мне навстречу. Скоро, очень скоро мы сольемся воедино.
- Так стань же моим… Темное копье.
И я протянул руку в самый центр черного огня.

Глава 2

Неизвестно, сколько времени я находился в забытьи. Меня била крупная дрожь, а пол подземелья просто обжигал холодом. Мне с трудом удалось сесть, и я почувствовал под своей ладонью что-то липкое. В ноздри ударил до боли знакомый запах. Запах, который я узнал ребенком и который ощущал много раз в течение своей последующей жизни. Тяжелый, удушливый, металлический… Так пахнет кровь. И так пахнет смерть.
- Нет, нет, нет, - просипел я растрескавшимися губами. Спазм сжал пересохшее горло, и я отказывался верить в реальность происходящего. Необходимости в осмотре не было. Я чувствовал, что все они мертвы.
Леонард лежал ближе всех. Светло-лиловые волосы частично скрывали его искаженное мукой лицо и искривившийся в немом крике рот. Его руки от плеча до запястья до плеча покрывали многочисленные глубокие порезы крест-накрест.
- Все верно, - подсказал мне холодный голос разума. – Самыми опасными были его руки, и в сражении ты бы в первую очередь обезвредил именно их.
Леонард занимался созданием различных гибридов. Можно сказать, что он сам был частично гибридом, ведь свой необычный цвет волос он приобрел еще в детстве из-за нападения мутанта. Если бы не помощь и знания Учителя, то он мог превратиться в беспощадное жаждущее крови существо. Мы с ним некоторое время вместе изучали мутантов, потом заинтересовались вопросом создания человека, который смог бы противостоять мутанту. Тут наши пути разошлись, Леонард сосредоточился на создании гибридов, я же выбрал другой способ совершенствования человеческого тела. Правда, однажды, я помог ему изловить один из подопытных образцов, но Леонард так и не рассказал мне всех деталей эксперимента. Насколько мне известно, впоследствии он обзавелся длинными клыками, вертикальными щелками зрачков, необычайной силой и скоростью.
И вот сейчас он успел частично трансформироваться и выпустить длинные, черные как ночь и острые как бритва когти. Но то, что убило его, оказалось быстрее. Я разглядел на груди мужчины страшную рану.
Рядом с ним лежал Учитель. Нет… только чудовище могло сотворить с ним такое.
Учитель изучал бессмертие и достаточно преуспел в этом. Правда, его способ подходил не каждому. Со временем части его тела разлагались, и их нужно было заменять новыми. Лицо Учителя походило на лоскутное одеяло, грубо сшитое черной нитью. Но эстетика его не заботила, важен был только результат.
Сейчас толстая черная нить на его лице была безжалостно разорвана и подгнившая кое-где кожа обнажала плоть. В груди зияла рана. А ведь я лично пересадил ему то сердце, которое билось, казалось бы, вечность назад. Мне стоило стольких трудов уговорить его позволить именно мне провести эту операцию. Признаться, Учитель меня недолюбливал и считал позером. А может ему не нравился мой полубезумный, горящий любопытством взгляд, в котором читалось желание вскрыть его снова и узнать секрет его бессмертия.
Но почему он умер? Он же мог жить даже с вырванным сердцем! Очевидно то, что убило его, поглотило ту часть, которую не в состоянии заменить даже самый искусный хирург. Часть, которая поддерживала его разлагающееся тело живым.
- Оно забрало его душу, - прошептал я.
Несмотря на пугающий вид и склочный характер Учителя я был привязан к нему и уважал его. Он очень многое сделал для меня, Леонарда и Ульрика, мы трое обязаны ему по гроб жизни.
Ульрик… Я с трудом заставил себя взглянуть на единственного человека, которого мог назвать другом. Судя по ранам, его тело словно пронзило множество достаточно длинных и острых копий. Ужас навечно опечатался в остекленевших светло-карих глазах.
В Союзе Ульрика называли Некромантом. Насколько мне известно, мертвых воскрешать он не умел, скорее преуспел в лекарском искусстве, так что многие из спасенных им могли бы с уверенностью сказать, что он вытащил их с того света. Но я знаю, что втайне он мечтал раскрыть секрет воскрешения, насколько бы грешно это не было. Однажды, я видел, как он заставил труп двигаться. То как выглядел его зомби… Пусть я знал, в чем секрет, но мне все равно было жутко. На мой вкус, смерть во много раз милосерднее.
И теперь она забрала Ульрика в свое царство. Может, она все же расскажет ему свою тайну в насмешку над его усилиями и в наказание за то, что он так многих отнял у неё.
Глаза защипало от непрошеных слез, но мой кошмар был еще далек от завершения.
С виду хрупкое, но на самом деле достаточно сильное тело Даниэля обезобразили длинные порезы. Он лежал, свернувшись калачиком, и на меня нахлынули воспоминания. Он всегда принимал такую позу, когда его терзала невыносимая боль. Я прекрасно знал это, ведь я неоднократно видел то, как он мучиться. И порой тем, кто заставлял его страдать был именно я. Во благо науки и моего ненасытного любопытства.
Даниэль был из тех, кого называли измененными и совершенными людьми. Собственно, это я сделал его таким, не спрашивая его согласия. Юноша умирал от страшной болезни и мне, случайно оказавшемуся поблизости, стало жаль его. Хотя, возможно, мною двигали не сострадание и любовь к ближнему, а научный интерес, азарт. Мне еще не приходилось лечить подобную болезнь, и я не знал, смогу ли справиться. Даже в случае смерти парнишки, я получил бы бесценные данные. Нам обоим повезло. Я нашел лекарство, а организм Даниэля победил болезнь. Но я решил на этом не останавливаться, попутно с лечением совершенствуя его тело, и достиг поразительных результатов. А юноша привязался ко мне, и я решил его оставить для дальнейших наблюдений. К тому же, мне был необходим ассистент и слуга, беззаветно преданный мне.
Я не сомневался, что на груди Даниэля я обнаружу такую же рваную рану, как у Учителя, Леонарда и Ульрика.
Это я убил их. Сомнений нет. И бесполезно сваливать все на темную силу. Я не справился, не совладал с ней, и она вышла из-под контроля. Случилось то, чего я так боялся.
- Селин, - тихонько позвал я, ощущая горький вкус отчаянья.
Она лежала неподалеку от выхода из подземелья. На её теле практически не было ран, не считая одной, на спине. Видимо, когда здесь началась резня, и она поняла, что остановить меня не удастся, то попыталась сбежать. Я не виню её за это. В Селин меня привлекала не только почти нечеловеческая грация движений, серебристые волосы и темно-фиолетовые глаза, но и острый ум. Ей незачем было умирать здесь, пусть даже она любила меня. Селин знала, что если бы я смог, то сам бы сказал ей спасаться.
Ноги не слушались, и попытки встать не увенчались успехом. Тогда я пополз к ней, помогая себе руками. Они были по локоть в крови. На парадном плаще, который торжественно вручил мне Созидатель, в нескольких местах виднелись прорехи, а значит, кто-то все же сумел нанести мне удар, пока я безумствовал. В одном я был уверен точно – рваные раны на груди моего учителя, друзей, воспитанника и возлюбленной нанес я сам. Не ударил копьем, или темной силой, а именно вонзил свою руку в грудь каждого. И теперь их души будут мучиться в аду моего оружия – Темного копья.
Я взглянул на Созидателя и двенадцать его учеников, которые помогали мне собирать души в дань копью. От них остались лишь плащи – двенадцать черных и один белоснежно белый. Видимо, копье поглотило их привычным для себя способом, не оставив от тела ни единой клетки. Созидатель был честолюбивым фанатиком, я уверен, что он попытался бы выбить себе место старейшины, если бы мой эксперимент прошел гладко.
Но его мечтам не суждено было сбыться, и он сам стал жертвой оружия, которое восхвалял. А с близкими мне людьми оно развлеклось вволю. Я развлекся вволю.
Горячие слезы текли по щекам. Я дополз до Селин и осторожно, словно дитя прижал её к груди, не смея смотреть на её лицо.
Где же я ошибся? Почему все пошло не так? Или… Все получилось? Многие эксперименты заканчивались подобным образом, но никогда тот, кто пытался овладеть темной силой оружия, не выживал.
Придерживая тело Селин одной рукой, я посмотрел на другую руку, багровую от крови. Факелы уже давно погасли, но я не обратил внимания на то, что стал намного лучше видеть в темноте. Меня заботило другое.
Небольшое усилие воли, и ладонь окутали темно-фиолетовые нити, превращая её в уродливую когтистую лапу.
- Проклинаю… Проклинаю… Проклинаю тебя, Франкенштейн! – взорвался в голове сонм голосов, мужских, женских, детских…
Мой крик, в котором смешалось отчаянье, боль, страх и горе, никто не услышал.

Глава 3

Их взгляды, казалось, прожигают во мне дыры. Я привык, что где бы я ни появился, все начинают неотрывно смотреть на меня. Мужчины с вызовом и завистью, а женщины с интересом и восхищением. Поначалу это раздражало меня, а потом я привык к подобному.
Но сейчас обращенные на меня взгляды наполняло отвращение, к которому примешивалась унизительная жалость. Я шел через деревню, шатаясь словно пьяный. Меня колотил озноб, а тело будто резали изнутри сотни острых кинжалов. Я не хотел приходить, но ноги сами принесли меня сюда. Копье оголодало и чувствовало свежие и вкусные души.
Нет, я не должен поддаваться. Я должен подчинить его своей воле. Если я сейчас не сумею обуздать копье, то буду ничем не лучше ненавистных мне мутантов. Эх, если бы я смог сейчас найти нескольких… Их души нравятся копью больше человеческих, оно насытилось бы на довольно долгий срок.
В бессилии я упал на колени прямо в грязь улицы. Вид у меня, должно быть, был довольно жалкий. Раньше я слыл щеголем, мой костюм всегда был безупречен и опрятен, а сейчас моя одежда запылилась и испачкалась, а кое-где и порвалась. Волосы, прежде струившиеся по плечам золотыми волнами, потемнели от грязи и спутались в колтуны, а щеки и подборок покрывала нечесаная борода пшеничного цвета. Я сильно похудел, а копье мучило меня кошмарами и не давало нормально спать.
Но я выдержу, я должен. Я ведь Прометей… Я несу людям огонь. Мне захотелось одновременно расплакаться и рассмеяться.
- Тебе плохо? – ласково спросил женский голос, и чья-то рука нежно коснулась моего плеча.
- Нет, уйти. Уйди прочь! Оно хочет… оно хочет твою душу, - подумал я, но не сумел сказать этого вслух.
Меня никогда не тяготило одиночество, более того, оно являлось моим привычным состоянием. Захваченный жаждой познания я не замечал ничего и никого вокруг себя. Однако сейчас одиночество превратилось для меня в великую муку. Сомнительная компания копья не в счет. Я был слаб и не смог оттолкнуть человека, который решил обо мне позаботиться, пусть я прекрасно понимал, как сейчас опасен для окружающих.
По толпе, собравшейся вокруг нас, пронесся недовольный ропот.
- Марта, оставь его! Не видишь что ли, он – помешанный, он шепчет что-то себе под нос!
- Я слышала, что он появился в деревне, а потом всех жителей нашли мертвыми.
- Да-да, глотки перерезаны от уха до уха!
- Врешь ты все! Они просто пропали, словно их и не было, а на улицах всюду кровь видели!
- Он – колдун, чернокнижник!
- Пособник дьявола!
- Он – проклят! Отойди от него или ты тоже будешь проклята!
Я чувствовал, как в толпе назревает стадная ярость. Такое происходит со мной не в первый раз. Вскоре, кто-нибудь додумается кинуть в меня камнем, а следом за ним и остальные. Однако моя спасительница, понимая всю опасность сложившейся ситуации, не шелохнулась. Какая жестокая ирония. Получив силу, я хотел защитить людей от мутантов и благородных. Ради своей силы я прошел через ад. Я убил многих людей мною же созданной болезнью и скормил их души темному копью, я потерял самых близких в эксперименте по окончательному слиянию, и теперь все силы моей измученной души направлены на сдерживание яростного голода копья. А человечество, которое я хотел защищать, смотрит на меня со страхом и презрением и вот-вот готово разорвать меня, забить камнями или сжечь на костре. Будто бы это помогло. И лишь одна женщина заступилась за меня.
- Хорош же слуга сатаны, - фыркнула Марта. – Он на ногах-то не стоит!
- Нечистый хитер и искусен, он может принимать различные образы, - предостерег её кто-то.
- Отстаньте, он просто бродяга едва живой от голода.
- Уходи, - шепнул я ей. – Прошу, уходи.
- Нет уж, - упрямо сказала женщина. – Я не оставлю тебя умирать на улице. Люди должны быть милосердны, так нас учили.
Голод копья стал нестерпимым. Нет, прошу, не нужно, только не здесь, только не сейчас. Уходи! Уходи, глупая! То, что сейчас бушует во мне, не знает такого слова как милосердие.
- Абстрагируйся от этого. Представь, что это нереально. Как компьютерная игра.
Что это за голос? О чем он? Видимо, мое безумие стало поистине безграничным.
- Умоляю, - неизвестно, к кому я обращался, к копью, к женщине или незнакомому голосу.
И тут я увидел на её лице страх и понял, что в очередной раз проиграл бой Темному копью.
- Он сам дьявол! – взвизгнул кто-то в толпе.
- Из него исходят бесы! Бесы!
Мое тело медленно окутывали темно-фиолетовые щупальца силы. Одно из них проткнуло грудь той женщины, что хотела помочь мне. Брызнула кровь. От щупальца поползли лиловые жилки. Поглощение началось.
- Это не с тобой. Это нереально. Они за монитором все нереальны. Это только игра
Хотел бы я тебе верить. Но я своими глазами видел, как одно из шупалец рассекло тело мужчины от плеча до промежности и жадно впилось в останки, не успевшие даже коснуться земли. Другое обвилось вокруг горла маленького ребенка и приподняло его над землей. Копье наслаждалась предсмертными судорогами своей жертвы, а когда хрупкое тельце почти покинула жизнь, принялось смаковать новую душу.
Сохранять рассудок становилось все труднее, а о борьбе не могло быть и речи. Мои уши резали предсмертные крики боли, ругань, проклятия, плач. Кто-то пытался напасть на меня, но это было бесполезно. Копье надежно защищало свою любимую жертву, игрушку, которую жаждало сломать и оттягивало момент удовольствия.
- Я справлюсь. Успокойся, Тао, успокойся. Представь, что это обычный тактический шутер ( хотя, раз тут действует Шарк, то это похоже больше на слэшер), а остальные – лишь персонажи, которых не существует. Раздавая команды, ты не отправляешь реальных людей убивать таких же реальных людей. А если ты примешь правду, то можешь…
- Сойти с ума, - закончил я за него. Половина слов были мне не понятны, и я не знал, откуда он взялся, но воочию увидел голубоватый экран и фигуры людей, предававшихся вечной пляске смерти – убийству. Один их них с мастерством мясника орудовал двумя ножами, и на его некрасивом лице запечатлелось безграничное счастье. Другой бросал металлические шары, некоторые из которых взрывались, разрывая людей на кусочки, а другие выпускали газ. Как убивал третий, я не понимал, да и не видел его на экране. Люди просто дергались и падали замертво. К четвертому подходить боялись, а осмелившихся он убивал голыми руками. А голос, непрошенным гостем ворвавшийся в мою голову, сообщал им, куда нужно направится, где их поджидает опасность и где остались выжившие. Он управлял ими, словно шахматными фигурами. И боялся признаться себе, что чувствует удовлетворение от осознания того, что делает это мастерски. Но у меня своя пляска.
Я взирал на то, как приношу смерть обитателям деревни. Нет, Тао, я не могу последовать твоему совету. Я приму свою реальность во всем её ужасе и жестокости. Я буду смотреть, внимательно смотреть, пока мой рассудок не помутнеет. И я буду знать, что все это моя вина и моих рук дело. Я запомню каждое лицо и буду помнить до конца своих дней. Может, так я искуплю хоть малую часть вины.
- Проклинаю, проклинаю, - голоса, звучавшие внутри моей головы, смешались с голосами снаружи.
Может, однажды, я окончательно обуздаю свою страшную силу, и она станет служить благим целям, как я и хотел когда-то. Она будет спасать, а не убивать, она будет защищать, а не истязать.
Но глядя на тот кровавый ад, что творился вокруг меня, вслушиваясь в крики, стоны и проклятия, мне слабо верилось в то, что такой миг когда-нибудь наступит.
Мне хотелось заплакать. Но вместо этого я запрокинул голову к свинцово-серым небесам, которые давно перестали взирать на то, что творится на грешной земле, и засмеялся, как помешанный.
***

Слишком яркий свет больно ударил по глазам. Я зажмурился и инстинктивно хотел прикрыть их рукой, но она плохо слушалась. Постелью мне служила жесткая кушетка, однако кто-то заботливо укрыл меня пледом. Перебинтованное тело нестерпимо болело. Интересно, с каким монстром я столкнулся? И, похоже, он так знатно меня отделал, что после драки я не могу проанализировать полученные данные. Просто потому, что не помню, с кем сражался. Последнее, что отпечаталось в моей памяти, это резня в деревне, одна из многих…
Я глухо застонал, и это не осталось без внимания.
- Он пришел в себя, - радостный возглас показался мне слишком громким, и я поморщился. – М-21, он очнулся!
В глазах еще плясали светлые пятна, но я сумел разглядеть чье-то бледное лицо и длинные лиловые волосы. Потом надо мной склонился седовласый мужчина. Однако, не смотря на необычный цвет волос, он был достаточно молод, может, немного старше тридцати лет. Губы с правой стороны рассекал вертикальный шрам, а серые глаза внимательно смотрели на меня. Видимо, это и есть тот человек со странной кличкой.
- Регис, - распорядился М-21. – Пулей к боссу, сообщи, что он очнулся.
- Но я, - попытался возразить мальчишеский голос.
-Оглох что ли? Быстро! - прорычал М-21 и подросток, находившийся вне поля моего зрения, вышел, бурча что-то себе под нос. Мужчина усмехнулся.
- Он тоже беспокоится. А когда беспокоится, то сильно тупит, - пояснил М-21 неизвестно кому. - Здорово же ты напугал нас, - сказал он, обращаясь ко мне, и его голос заметно потеплел. – Я боялся, что Такео и вовсе поседеет, прямо как я.
- Тао, как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Такео, игнорируя шутку, сказанную не с целью обидеть, а приободрить. Его лицо, выглядевшее одновременно счастливым и обеспокоенным, казалось мне смутно знакомым, но я не мог вспомнить, где видел его.
Погодите, он сказал Тао? Причем тут странный голос из моего полубезумного бреда? Или он оказался вполне реальным?
- Где я? Кто вы? – я хотел еще спросить, кто такой Тао, но мне не хватило сил.
Мужчины обменялись встревоженными взглядами. Потом Такео осторожно спросил.
- Тао, ты не узнаешь нас? Это же я – Такео, а рядом со мной – М-21. Мы – твои товарищи.
Товарищи? Горькие воспоминания о ночи, когда я обрел свою страшную силу, обрушились на меня словно лавина. Тела с рваными ранами на груди, запах крови, проклинающие голоса. Что за чушь городит это существо? Товарищи… Я не знаю этих измененных созданий, а в том, что они измененные я не сомневался. Как и в том, что вышедший за дверь парнишка – благородный. Странно, я всегда думал, что благородные ненавидят измененных и презирают их за то, что они отринули человеческую природу в погоне за силой. Благородные всегда были слепы в своем высокомерии, не понимая, что силу люди хотели обрести, чтобы больше не зависеть от них. Так что двое измененных делают в обществе благородного, притом общаясь с ним на равных? Здесь есть другие благородные, намного сильнее мальчишки? Может, измененные заключили контракт с благородными, чтобы получить еще большую силу и теперь должны служить им? Непростительно! И подобные выродки смеют называют меня своим товарищем! Я совершил много ужасных вещей, ради достижения силы, но я никогда не опущусь до прислуживания благородным! Никогда!
Ярость захлестнула меня и придала мне сил. Резким движением я схватил Такео за ворот белой рубашки, приподнявшись на койке. Я заметил, что мои ногти черного цвета, но не придал этому особого значения.
- Ты что-то путаешь, измененный ублюдок. Я убил своих товарищей, всех до единого. Собственными руками. И не стал бы водиться с тварями подобными вам, которые находятся на коротком поводке у благородных, - мой голос непонятно почему звучавший чужим, незнакомым, наполняла ненависть и бессильная злоба.
В бирюзовых глазах Такео мелькнул страх и я почувствовал какое-то мрачное удовлетворение. Все правильно. Ты должен меня бояться. Вы оба должны меня бояться, ведь я, не задумываясь, пустил в расход не только невинных и незнакомых мне людей, но и пятерых самых близких. Во имя великой цели, гори она в преисподней!
На мою руку легла твердая рука М-21. Он осторожно отцепил мои пальцы от рубашки ошарашенного Такео и бережно опустил меня на койку. Несмотря на злость и отвращение, я был ему благодарен, потому что моя гневная тирада полностью лишила меня сил.
- Это был не Тао, - голос М-21 дрогнул. – Кто угодно, только не Тао.
Успокаивал ли он себя? Или Такео, который все еще не мог прийти в себя? Его так глубоко ранили мои слова? Неужели этот Тао, который боялся смотреть реальности в лицо, так много для них значит? Почему они думают, что я – это он?
- Ты все правильно понял, М-21, - до боли знакомый голос заставил меня вздрогнуть. – Сейчас ему предстоит сражение, в котором вы ничем не можете ему помочь. Потому что оно произойдет в его голове, а противник будет не из легких. Настоящее чудовище…
Прежде чем темнота вновь заключила меня в свои ласковые объятья, я понял, откуда знаю этот голос. Просто… он принадлежит мне.

@темы: character: Frankenstein | Director Lee, character: M-21, character: Regis K. Landegre, character: Takeo, character: Tao, fan: fiction

Comments

[Нат Фламмер]

Да... Процесс создания Темного Копья особенно порадовал. Довольно хорошо описаны "технические подробности" Тема мне очень близкая, поэтому вдвойне спасибо за хорошо написанную вещь. Окончание будет?

[~Невидимк@~]

Нат Фламмер, спасибо за столь теплый отзыв. Окончание будет. Оно уже написано, просто проводится очередная вычитка.
А пока добавлю к имеющемуся 4ю и 5ю главы.

[~Невидимк@~]

Глава 4
Закатные лучи раскрасили небо в различные оттенки алого, оранжевого и сиреневого, когда Леонард вышел из хижины и пихнул меня в плечо.
- Учитель зовет тебя, Златовласка.
- И чего старому ворчуну понадобилось в такой час?
Я поймал на себе укоризненный взгляд Ульриха, но лишь пожал плечами. Это он по праву мог называться любимым учеником, а я же получал больше затрещин и замечаний, чем Леонард, хотя был в два раза прилежнее и старательнее.
К тому же, на этот раз я действительно провинился и подрался с жителем окрестной деревеньки, а портить столь дивный вечер выволочкой мне не хотелось.
- Я-то почем знаю? - зевнул Леонард. – Сходи и сам спроси. Ульрих, хочешь яблоко?
- Давай, - яблоки Ульрих любил.
Леонард достал из-за пазухи румяный плод и протянул приятелю. Ловкий как кошка, он в долю секунду мог взобраться на самое высокое дерево и, совершив нехитрую кражу, уйти незамеченным. Признаться, я пока не достиг его уровня, но стремился изо всех сил.
- Эй, а со мной поделиться? – мне хотелось оттянуть неприятный момент разговора с Учителем, а яблоко идеально подходило для подобного.
- Вот еще! Стану я на приговоренного еду тратить, - пробормотал Леонард с набитым ртом. - Не заставляй его ждать – хуже будет! Хотя, я думаю, на этот раз ты был прав.
- И на том спасибо, - буркнул я и вошел в хижину. Леонард оставил люк открытым, за что я мысленно выбранил его. Какой смысл в тайном убежище, если его может найти любой дурак?!
С виду домик, где мы обитали, представлял собой небольшую покосившуюся хижину. Однако, тот, кто знал её секрет, мог открыть люк в полу, под которым таилась лестница, и попасть в совершенно другой мир.
Лабораторию наполняли различные запахи: от завораживающе-прекрасных, до ужасающе-тошнотворных. Присутствовал там и целый батальон колб и пробирок всех размеров и форм. В клетках скреблись, пищали, а порой с остервенением грызли прутья крысы. Одни из них были белые, другие черные, а чтобы описать цвет третьих не хватало моего, пусть даже не по годам широкого словарного запаса. Моим любимцем являлся беззлобный лиловый крыс с аномально длинной шерстью. Он приветствовал меня радостным писком, когда я приносил ему еду, и его, в отличие от некоторых собратьев, можно было спокойно посадить на плечо и не бояться, что он убежит или вцепится тебе в глотку. Правда, Учитель запрещал нам привязываться к зверькам, потому что век их был не долог, а участь незавидна, ведь они были лабораторными крысами. К тому же, каждый из них представлял собой кладезь ценной информации, и, если бы Учитель велел мне вскрыть моего любимца, то я бы, не задумываясь, сделал это. Ведь мне так интересно, почему у него такой цвет шерсти. Не то, чтобы вскрытие было моим единственным способом познания, но на всякий случай, имени зверьку я не давал.
Я прошел мимо клеток и обогнул стеллаж, где на полках ровными рядами стояли колбы с зеленоватой жидкостью, в которой плавали различные внутренние органы. Я мог рассказать историю приобретения чуть ли не каждого из них, потому что ни один не доставался нам легко. Кое-какие были взяты у трупов, а кое-какие у живых людей, так сказать про запас. Но если Учителю требовалась срочная пересадка, то они для неё не годились. Нужен был живой человек, мгновенное изъятие и операция.
Должен заметить, что никто из нас никогда еще не резал живое человеческое тело. Чаще всего мы препарировали крыс или же вскрывали трупы. Тело Учителя условно считалось человеческим, но я не назвал бы его особо живым.
Технически, можно было сказать, что никто из нас троих не убивал людей. Но мы не были столь уж невинны. Порой мы усыпляли будущих жертв Учителя, наивно полагавших, что от детей большого вреда не будет, и тащили их, еще живых, закутанных в мешковину, в нашу основную или же временную лабораторию. Учитель крайне редко убивал жителей окрестной деревушки, чтобы не вызывать особых подозрений и паники, так что зачастую нам приходилось уходить достаточно далеко. Может, мы и не убивали, но неоднократно видели, как люди умирают. Когда Учитель просто не мог сам провести операцию, то за дело брался кто-то из нас, а остальные двое ассистировали или же просто смотрели. Человек, у которого мы забирали орган, спал и, если он мог жить после изъятия, то мы оставляли ему жизнь, а проснувшись, он уже ничего не помнил. Но если изъятие было несовместимо с жизнью, Учитель убивал своего будущего донора прямо перед операцией. Лично.
Как правило, все самые интересные операции доставались Ульриху, но однажды я уговорил Учителя доверить мне пересадку сердца. Я был безумно горд, так как она прошла успешно, однако старый ворчун все жаловался, что новое сердце постоянно болит, что я криворукий и скоро ему придется повторить операцию.
Сейчас я нашел его в компании отрезанной кисти правой руки. Учитель задумчиво разглядывал её, разминал бледные пальцы и прикидывал, какие подойдут для замены.
- Возьми сразу всю кисть и не мучайся, - посоветовал я.
- Если бы все было так просто, - сипло сказал Учитель, посмотрев на изуродованную швами руку.
И действительно, к своим пальцам, а точнее их чувствительности и подвижности Учитель относился с трепетом, чаще всего держа их забинтованными, дабы предохранить от разложения. Интересно, сколько пальцев на его руках принадлежали ему с рождения?
- Чего звал? – недовольно поинтересовался я. Лаборатория мне нравилась, порой я мог торчать в ней часами, забывая про еду и сон, но сейчас мне больше хотелось на улицу к Леонарду и Ульриху.
- Вежлив, как всегда, - усмехнулся Учитель. – Завтра на рассвете вы с Леонардом отправитесь в путешествие. К сожалению, по интересующей вас теме я больше ничему не смогу вас научить, но Освальд знает о мутантах очень многое. Ульрих же останется со мной. Мне будет тяжеловато справляться со всей работой одному. И лишь я могу помочь ему в его будущих исследованиях.
Воскрешение и бессмертие. Темы, которыми тихий и спокойный Ульрих просто одержим. Конечно, кто как ни существо, прожившее несколько сотен лет, может рассказать ему об этом. Нас же с Леонардом интересует несколько другое – мутанты и способы борьбы с ними. Учитель знал о них очень многое, но нам требовалось больше. Так что новость о будущем путешествии не стала для меня неожиданностью.
- Ты наверняка рад тому, что избавишься от пары лишних ртов, - съехидничал я.
- Безмерно. Особенно от твоего. Ты молод, горяч и несдержан. А еще хорошенький до противности позер. Когда ты вырастешь, то станешь дьявольски красивым мужчиной, что позволит тебе добиться определенных успехов и расположить к себе нужных людей. В тоже время, у тебя живой и ясный ум, который и станет твоим основным оружием. Но ты редкий упрямец. Из вас троих ты самый любопытный и настырный. Твоя бешеная жажда знаний не имеет границ. Знаешь, когда я нашел вас в окрестностях того замка, то думал, что вы повредились рассудком и долго не протяните. Немудрено, особенно после того, что вы видели. Леонард тогда умирал и находился на начальной стадии трансформации, Ульрих постоянно плакал, а ты не помнил даже собственного имени. И до конца своих дней я не забуду тот день, когда встретил вас в первый раз. Трое ребятишек близ места кровавого пиршества, к которым подошло такое исчадие ада как я. Взгляд Леонарда мутнел от жажды крови, Ульрих смотрел на меня с ужасом, а в твоих глазах… в них я прочел любопытство. Тебе было интересно, почему я так выгляжу. Позже ты пожелал узнать, в чем мой секрет, как такой кусок гниющей плоти ходит и разговаривает. Тогда я понял, что в тебе есть все задатки для того, чтобы стать блестящим ученым. И я не сомневаюсь, что вскоре ты сумеешь превзойти Освальда. И меня тоже.
Я стоял как громом пораженный. Учитель похвалил меня? Или же я сплю?
- Ты не успокоишься, пока не достигнешь цели. И не остановишься ни перед чем, чтобы познать истину. Поэтому тебя не пугают мои методы получения знаний. Я горжусь тобой, но одновременно и боюсь тебя. Поэтому так редко позволял тебе оперировать меня. Из-за своего малодушия, гори оно синим пламенем. Просто, видя твои глаза во время операции… Наверное, у меня были такие же, когда я открывал что-то новое. Но в тот момент я ощутил себя лабораторной крысой, которую вот-вот принесут в жертву во имя науки. Леонард и Ульрих совсем другие. Признаться, это я сломал их судьбу, заставив помогать мне, и открыв тем самым мир необычайных возможностей. Хотя здесь не только я виноват. Не случись с вами той трагедии, они не посвятили бы себя исследованиям. Леонард стал бы хорошим работящим человеком и обзавелся семьей, а Ульрих, наверное, посвятил бы себя религии и размышлял бы о бессмертии души, а не о том, как можно вернуть к жизни бренное тело. Но ты все равно ступил бы на тот же путь, что и я, и многие другие, которых ты еще непременно встретишь в своей жизни.
Прирожденный ученый, значит. Не скрою, такие слова польстили моему самолюбию, но вот слова о страхе сильно задели меня. Мне порой случалось ловить на себе испуганные взгляды, ведь среди селян ходило много самых разных слухов о нас, а в драках, когда сила была на моей стороне, я с упоением наблюдал страх в глазах своих врагов. Но знать, что человек, которого ты уважаешь и которым по-своему дорожишь, боится тебя - совсем другое дело.
Учитель словно прочел мои мысли, и я увидел в его помутневших от прожитых лет глазах нечто похожее на сочувствие и раскаянье.
- Но знаешь, в тоже время в тебе живет неутолимая потребность заботиться о ком-либо. Хотя все ученые по природе своей эгоисты, пусть мы и думаем, что совершаем открытия во благо других. В нашу первую встречу, не смотря на свое любопытство, ты не доверял мне и был готов защищать своих друзей в случае опасности. Позже ты неоднократно вступался за Ульриха и спасал Леонарда от гнева деревенских мальчишек.

[~Невидимк@~]

Я горько усмехнулся. На самом деле можно с уверенностью заявить, что я защищал деревенских мальчишек от своих приятелей. Леонард из-за последствий укуса мутанта был намного сильнее обычного человека и в бою один на один мог с легкостью покалечить соперника, поэтому они предпочитали нападать на него толпой. А то, что мог сотворить с деревенским мальчишкой с виду добродушный и миролюбивый Ульрих, окажись они один на один в лаборатории, страшно представить даже мне.
- А на днях, я слышал, что ты ударил человека, который дурно отозвался обо мне, - как бы невзначай бросил Учитель.
Я вздрогнул и насупился еще больше. Ну вот, мы перешли к главной теме этого разговора. Вот почему он вечно все знает? Учитель крайне редко появлялся на людях, обычно в темные часы, когда его уродство было не столь заметно. Он жил в окрестностях деревушки уже много лет, до того как приютил нас. Местные сторонились Учителя, перешептывались за его спиной, говорили, что он служит силам тьмы и прочую ересь. Однако когда им сильно припекало, они на коленях умоляли его помочь им или их близким. Учитель не отказывал, но его услуги не были бесплатными. Цену он оговаривал заранее, как в случае удачного исхода, так и летального. Должен отметить, что Учитель никогда не убивал тех больных, которых мог спасти, а если видел, что ему это не удастся или шанс успеха минимален, то сообщал об этом сразу. И в любом случае, он получал свою плату. Иногда он просил что-нибудь вполне безобидное: продукты или одержу, в крайнем случае деньги, ведь не смотря на то, что оборудование и материалы ему поставлял Союз, обеспечение Учителя нельзя было назвать особо щедрым, учитывая, что он воспитывал еще и нас. Но зачастую цена, которую он брал с жителей деревни, была кровавой. Крестьяне проклинали его, плакали, но исправно платили. И никогда не благодарили.
Еще у него было несколько соглядатаев в деревне, обязанных ему по гроб жизни. Они сообщали ему последние новости, в частности кто в деревне недавно умер или вскоре умрет. Если родственники не обращались к Учителю за помощью, пытались справиться своими силами, и терпели неудачу, то за дело брались мы и лопаты, а покров ночи был нашим сообщником. Кладбищенский сторож, горький пьяница, был у Учителя в долгу, но для надежности у нас имелась бутылка с сонным зельем. Мы действовали быстро и аккуратно, но жители деревни все равно подозревали неладное.
Порой меня занимал вопрос, почему никто и никогда не пытался убить его? Может, они малодушно считали, не смотря на церковные проповеди, что мертвым уже все равно, а раз нет особого вреда живым, то и на том спасибо? Или же Учитель в свое время нагнал такой страх на их отцов и дедов, что он плотно укоренился в их потомках? Либо причина была в том, что он единственный человек, владевший лекарским искусством и соглашавшийся делать такое, от чего отказывались остальные.
Как бы то ни было, свою злость жители деревни всласть срывали на нас. Нас откровенно ненавидели. Леонарда за необычную внешность, характер Ульриха казался им слишком странным, а меня ненавидели, пожалуй, и за то, и за другое. Если кто-нибудь из нас пытался наняться в работники, дабы немного подправить наше непростое финансовое положение, нам чаще всего отказывали. Деревенские жители говорили про нас гадости, однако, поносить Учителя в нашем присутствии не решались. Меня жутко злило их лицемерие, но со временем я привык к насмешкам и научился отвечать на них так, что оскорбивший успевал трижды пожалеть, что заставил меня открыть рот.
- У этого ребенка язык, что у змеи, - так говорили про меня.
Когда был бессилен язык, то в дело шли кулаки. Но тут я тоже мог достойно себя показать. Не зря же я порой тренировался с Леонардом, да так, что от его побоев не мог спокойно спать. Учитель смотрел на все сквозь пальцы, очевидно считая это полезным для нас опытом, и запрещал причинять жителям деревни непоправимый вред, ничего не уточняя про мелкие шалости и драки.
А тот человек, которого я избил... Отто. Он был пьян как сапожник, но я знал, что он прекрасно осознает, что говорит и кому говорит.
- Я видел, - дохнул он перегаром мне в ухо. – Видел, как ночью вы роетесь в могилах и вытаскиваете трупы. Ублюдочные выродки, для которых мы все – просто ходячие куски мяса. Сжечь бы вас на костре или вздернуть, да только та старая мразь выползет из своего логова и порешит всех нас.
Я предпочел оставить его слова без внимания. Он не первый, кто желал нам мучительной смерти и обещал адские муки.
- Да только ты не обольщайся. Думаешь, что старик привязан к вам? Черта с два! Однажды, ему надоест мертвечина, и он сожрет вас прямо в постелях. А начнет с тебя. Но перед этим обрежет твои девичьи волосенки, потом заберет на память гаденький язычок, а может и мужской признак откромсает. Или, он уже всем троим его отрезал?
Ярость ослепила меня как молния. Очнулся я, когда мерзкая рожа Отто стала еще отвратительнее из-за ударов и крови, а Ульрих и Леонард пытались меня оттащить. Чтобы понимала эта скотина! У Учителя мерзкий характер, он разрывает могилы и пришивает себе части трупов, когда тело начинает подводить его, а иногда забирает нужные части у еще живых, но он приютил троих мальчишек, чей дом разрушили, а семью убили мутанты. Любые другие люди обходили бы нас стороной, как больных чумой, а он спас Леонарда, помог Ульриху обрести цель и смысл в жизни, а мне дал имя. Он обучал нас, заботился, как мог. Стал бы он делать подобное и тратить столько сил, если бы решил просто выращивать нас как свиней на убой?
И пусть наши с ним взгляды во многом расходились, но я не мог спокойно слушать, как его поливают грязью.
Моя рука со сбитыми костяшками сжалась в кулак.
- Он заслужил это.
- Может и так, - вздохнул Учитель. - Но был ли смысл тебе марать руки? Я знаю, что ты ищешь силу. Иначе, зачем бы ты так усердно учился, зачем позволял бы Леонарду избивать тебя до полусмерти. Ты хочешь укрепить тело и дух, а потом, используя знания, стать еще сильнее, чтобы защитить человечество. Ты прекрасно чувствуешь людей, и я вижу, как тебя тошнит от лицемерия деревенских жителей. Но, не смотря на юный возраст, ты понимаешь, что не все люди одинаковы, что среди них есть добрые и хорошие. Те, кто достоин защиты. И ты не хочешь, чтобы они страдали.
- Я просто хочу, чтобы люди сами решали свои проблемы, - я настолько опешил из-за того, что учитель говорит со мной на равных, что даже забыл свою обиду и раздражение. – Я хочу, чтобы люди сами защищали слабых, сами наказывали преступников, сами сражались с внешней угрозой. Пусть не всегда правильно, но людям свойственно ошибаться. Во всяком случае, человечество не должно ждать подачек от каких-то высокомерных выродков, которые ничегошеньки о нас не знают и не должно подвергаться нападению их кровожадных порождений.
- Ох, сколько пылких позерских слов, - закатил глаза Учитель. – А кто же, по-твоему, я? Высокомерный выродок или кровожадная тварь.
- Человек, - ответил я после недолгих раздумий. – Грешный, одержимый, жестокий, но еще не утративший человечность до конца.
- Вот как, - в голосе Учителя я уловил облегчение и благодарность. - Жаль, что я так редко беседовал с тобой по душам.
- Вы дали имя и приют ребенку, которому было некуда идти, вы многому научили меня, и я вам благодарен, - сказал я совершенно искренне.
- Пусть даже вы испытывали унизительный и унижающий страх перед тем, кто был к вам привязан, - добавил я про себя.
- Надеюсь, мои труды будут не напрасными, - вздохнул Учитель. – Франкенштейн, я боюсь, что однажды твой неординарный ум, целеустремленность и желание помочь людям выйдут тебе боком, что они погубят тебя, а если нет, то принесут много боли. Но понимаю, что без поиска силы и новых знаний ты утратишь смысл существования. Я попрошу тебя лишь об одном. Хотя бы иногда думай о самом себе.
- Хорошо, Учитель.

[~Невидимк@~]

- Ладно, рука может и подождать, - Учитель отложил конечность в сторону, - а лучше её и вовсе выкинуть, она мне не нравится. К тому же, она не первой свежести и не будет исправно служить мне.
На секунду я опешил. Подобная расточительность была несвойственно Учителю.
- Пойдем на воздух, думаю, солнце почти село. Тебе же хочется побыть с Ульрихом, а не выслушивать моё ворчание, - губы Учителя искривились в улыбке. Кому-то она показалась бы жуткой, но я увидел, что она полна тепла.
Я смутился и ничего не ответил.
- Ну, а я прогуляюсь, пожалуй, - он не спеша встал со стула.
- Все же, рука, - начал я.
- Рука подождет, - отмахнулся Учитель. – Мне нужен новый язык, и я знаю, у кого его одолжить. Ему он все равно приносит только беды, так что однажды он скажет мне спасибо.
- Как же он скажет без языка? К тому же его язык слишком грязный, - усмехнулся я, прекрасно понимая, кого он имеет в виду.
- Полагаю, моих скромных знаний хватит, чтобы его продезинфицировать. Кстати, ту лиловую дрянь можешь забрать себе, - сказал Учитель, медленно поднимаясь по лестнице.
Сначала я не понял, о чем он говорит. А когда осознал, то не поверил своим ушам.
- Думаешь, я не видел твоих горящих любопытством глаз, - хмыкнул Учитель. - Забирай его и делай с ним все, что душе угодно. Хочешь – препарируй, хочешь – скорми Леонарду.
Я передернулся. Не то, чтобы Учитель так плохо нас кормил, чтобы нам приходилось питаться крысами, но однажды на моих глазах Леонард, взятый на слабо, съел живую мышь и сказал, что ему понравилось (Правда, ближайший куст мог в полной мере рассказать насколько ему понравилось).
- Что до меня, - продолжил Учитель, - то мне эта крыса уже неинтересна. Я испытывал на ней средство для роста волос. Удачное, да только у него какой-то странный побочный эффект. Чего ты такой кислый?
Как же мне не быть кислым. Я любил докапываться до правды сам, а Учитель прекрасно понимал, что испортил мне все удовольствие. Хотя… формулу же он мне не назвал.
- Средство для волос? О, Учитель, вы решили что-то сделать со своими жидкими волосёнками. Желаете соблазнить трактирщицу? Тогда, пожалуй, вам стоит захватить у вашего будущего донора еще кое-что помимо языка, – съязвил я, желая хоть как то компенсировать нанесенный мне моральный ущерб.
- Будь у меня такая цель, то я обрил бы тебя наголо, как советовал Отто, и сделал бы парик из твоих кудряшек. Говорят, она обожает златокудрых. Я же видел, как она на тебя смотрит, так что следи, чтобы она не затащила тебя в укромное местечко, - язык Учителя порой был намного острее его скальпеля.
Я передернулся. Трактирщица и правда бросала на меня недвусмысленные взгляды, но была страшна как смертный грех. Признаться, порой моя внешность доставляла мне великое множество ненужных хлопот. Не смотря на все толки и пересуды я часто ловил на себе заинтересованные женские взгляды. А дурная репутация придавала мне еще больший шарм в глазах впечатлительных девиц и женщин, желавших разделить со мной постель. Сказать по правде, парочке из них я не стал отказывать. И никто не остался недоволен.
- Все же дети странные создания, - проворчал Учитель, когда мы поднялись в хижину. – Я сделал тебе подарок, а ты обижаешься на меня. Как же с вами сложно, право слово. Но в тоже время, с вами я чувствую себя почти по-настоящему живым, а это не случалось со мной уже много лет. Если у тебя однажды будут дети или же воспитанники, думаю, ты поймешь меня.
- Будут! Еще как будут! Шестеро чудных созданий, четверо из которых наделены виртуозной способностью попадать в передряги, пятая – само совершенство и ваша гордость, ну а шестой…
- Заткнись, - велел я Тао, чей голос так некстати вновь возник в моей голове.
Контуры хижины начали постепенно таять в темноте. Нет, не нужно, пожалуйста. Я хочу выйти на улицу и увидеть Леонарда и Ульриха живыми, их улыбающиеся, а не искаженные мукой лица, хочу послушать ворчание Учителя, я хочу… хоть на секунду снова ощутить себя дома. Ведь дом – это не строение. Дом – это окружающие тебя люди.
Но темнота осталась глуха к моим мольбам и без остатка поглотила мое воспоминание. Я уже был не юношей, перед которым открыты все дороги, а мужчиной, лишившимся близких и находящимся на грани сумасшествия. Я с детства балансировал на ней, но теперь подошел к краю опасно близко.
- Прости, но я тоже… хочу домой.
Меня окружило черное пространство. Пол состоял из ярко-зеленых перекрещивающихся полос и тоже был темен. Определить высоту потолка и расстояние до стен не представлялось возможным, так как их просто не было.
- Если ты думаешь, что такой трюк сможет уничтожить мою память и мое сознание, то глубоко заблуждаешься, - крикнул я в пустоту.
Человек, чей голос был так похож на мой, сказал, что Тао предстоит поединок с чудовищем. И он прав, я чудовище, которое окажется Тао не по зубам.
- Я не надеялся на легкую победу, - голос звучал из ниоткуда и одновременно отовсюду. – Но однажды мой босс сказал, что если кто-либо из нас троих проиграет, то он воспримет это как оскорбление. Один раз я уже оскорбил его своим поражением. И не намерен сделать это снова.
Перед тем, как покинуть темное пространство я ощутил приступ гнева. Но не понял, кому из нас двоих он принадлежал.

[~Невидимк@~]

Глава 5
Пожалуй, это пробуждение было намного приятнее предыдущего. Раны, нанесенные тем неизвестным монстром, зажили и больше не болели, разум был относительно чист, а меня обнимали мягкие женские руки.
Погодите, женские руки? Я сидел на койке и не видел её лица, лишь волосы. Снежно-белые. Не может быть. Селин!
Я обнял её крепче, не желая пробуждаться от столь удивительного сна. Она не проронила ни звука, но мне было достаточно просто ощущать тепло её тела и её руки, ласково обнимавшие меня.
Когда-то Селин служила шестому старейшине. Мои исследования тогда также находились под патронажем шестого, и я должен был ежемесячно представлять отчеты в Союз. Однако с присущей мне дерзостью я просто отмахнулся от столь скучной обязанности, к тому же недавно найденные материалы по разработке аналога оружия духа полностью захватили меня. И тогда Селин и еще пятеро измененных людей отправили, дабы пригласить меня на прием к старейшине, а в случае моего отказа доставить силой.
О чем они и заявили, появившись перед входом в мою лабораторию. Но Союз явно недооценил меня, ведь к тому времени я уже стал измененным человеком и начинал понемногу использовать части силы будущего Темного копья. С тремя из конвоиров я разобрался одним ударом, двое сочли разумным скрыться и доложить Союзу о моем неповиновении. Селин же осталась и вступила со мной в бой. Обычно, я не пощволял себе бить женщин, но она была измененным человеком, а я никогда не смел недооценивать своих врагов, какого бы пола они не были.
Она показала себя вполне достойно. Но каждое высвобождение даже небольшой доли силы сопровождалось болью, которая на доли секунды искажала её красивое лицо, а посреди боя она начала кашлять кровью, хотя нанесенные мною раны не могли привести к таким последствиям. Я подошел к ней поближе и понял в чем дело. Ошибка в изменении. Очевидно, достаточно грубая и скорее всего смертельная. Может, и те, кто прибыл с ней, были такие же? Их послали ко мне на верную смерть, предвидя, как я отреагирую на приказ. Тогда мне вполне можно будет предъявить нападение на людей Союза. Выходит, старейшина хочет меня подставить.
Я склонился над Селин и приподнял её лицо за подбородок.
- Вот как мы поступим, милочка. Предлагаю заключить сделку. Я избавлю тебя от боли и дам большую силу. А взамен попрошу у тебя самую малость. Ты будешь сообщать мне обо всем, что твориться в Союзе.
Перемазанные кровью губы искривились в усмешке.
- Ты переоцениваешь мое положение в Союзе. К тому же, вдруг я буду не только твоим соглядатаем, но и соглядатаем Союза?
- В таком случае, даже после того как я умру, ты будешь сожалеть о своем предательстве и о том, что вообще родилась на свет, - я увидел в темно-фиолетовых глазах тень страха, однако Селин сумела взять себя в руки, и её взгляд из испуганного превратился в насмешливый.
- О том, что родилась, я уже успела пожалеть и не раз. Но я не хочу умирать, - сказала она. – В ознаменование начала нашего сотрудничества я бы посоветовала тебе догнать тех двоих, что успели удрать.
- Трусливые ублюдки, бросить даму в беде. А в Союз ты сообщишь, что их убила ошибка в изменении?
- Всех пятерых одновременно? Мне ни за что не поверят. Впрочем… Я сочиню правдоподобную историю и выставлю тебя в самом благовидном свете.
- Тогда, полагаю, мы поладим, - я отпустил её подбородок и галантно подал ей руку, помогая встать.
Так мы и познакомились. Исправить ошибку в её изменении было крайне сложно, но Селин мужественно выносила все процедуры.
- Даже если я буду проклинать тебя, умолять, плакать, то не слушай меня. Я не хочу умирать, но лучше умереть, пытаясь стать сильнее и излечиться, а не ждать, что каждый час может стать для тебя последним, что тебя либо предаст собственное тело, либо прикончит тот, кто гордо именует себя моим создателем.
Я не заметил, в какой именно момент мой научный интерес сменился страстью, а её благодарность обернулась любовью.
И я никогда не забуду нашу первую ночь прямо на лабораторном столе, её жаркие губы, гибкое тело, безраздельно принадлежавшее мне, шрамы на её нежной коже, стоны не боли, а удовольствия, её ногти, царапающие мою спину, и то, как она выкрикивала мое имя на грани экстаза.
Я сумел излечить её, сумел сделать сильнее. Тогда даже исследование оружия отошло на второй план. Реконструкция измененного человека – бесспорно, это было важным открытием. Потом шестой старейшина умер при загадочных обстоятельствах и его место, вопреки неудовольствию остальных старейшин, заняла его жена. Селин же стала её помощницей. На самом деле хитрые бестии просто использовали меня, ведь загадочная причина смерти шестого именовалась Франкенштейном.
Селин, как и жена старейшины, были когда-то подопытными шестого старейшины, и, изменяя их тела, он, прежде всего, заботился о том, чтобы сделать их как можно более красивыми. «Мои Галатеи», вот как он именовал их. И его подопытные служили ему не только для удовлетворения научного интереса. То, как одна из них сумела стать его женой, так и осталось для меня загадкой.
Очевидно, женщины долго лелеяли план мести, и вот им подвернулся подходящий случай. Шестой старейшина, возмущенный моим поведением и опасавшийся, что со временем я превзойду его силой, решил избавиться от меня, а мои наработки отдать более покорному ученому. О чем Селин и известила меня, а я не мог оставить подобное без внимания.
- Ты захочешь сразиться с ним. Я вижу это по твоим глазам, - сказала она мне тогда. – Будь осторожен. Он все же старейшина и умеет создавать не только практически бесполезных Галатей. Я знаю, у него в распоряжении есть настоящие чудовища, правда их не очень много. Но я сделаю так, что они вам не помешают.
- Хочешь задействовать H-24, Н-27 и Н-30? – бросил я с напускной небрежностью, хотя на самом деле подобное меня не радовало.
- Я нашла их настоящие имена. Если все пройдет успешно, то они узнают их.
Ловко, однако. И подло. Я занимался изменением Н-24, Н-27 и Н-30 лично, но к несчастью в процессе их память пострадала. Меня тяготило то, что они не помнят своих настоящих имен, однако когда я затребовал в Союзе список с именами предоставленных мне подопытных, то получил вежливый отказ. Я намеревался лично отыскать его, используя все доступные мне силы и средства, но мои подопечные решили пойти другим путем. Они стали работать на Союз, попутно пытаясь отыскать заветный список и свои имена самостоятельно, очевидно, не желая быть мне обязанными. Шестой старался держать их подальше от себя, и положение моих измененных в Союзе было не высоким и достаточно шатким, но в глубине души я верил, что они однажды добьются своего. Поэтому я и не использовал их как соглядатаев, ведь это было сопряжено с определенным риском, а мне не хотелось, чтобы они умирали, пока не найдут настоящих имен. К тому же, я потратил на них много сил и времени. Они не испытывали ко мне особо теплых чувств за то что я сотворил с ними, но благодаря информации, добытой Селин, я мог рассчитывать на их лояльность и знать, что их заинтересованность в успехе довольно высока. Но все же…
- Ты жестока, Селин. Тебе не понять человека, не помнящего своего имени.
- Может и так. Но сейчас ты не должен отвлекаться на всякую сентиментальную чушь. Твоя цель – старейшина. И чтобы помочь тебе избавиться от него, я использую любого, кто будет нам полезен.
- А меня… Меня ты тоже используешь. И, признаться, мне это неприятно, - я провел рукой по её щеке и посмотрел ей в глаза. В них не было ни тени страха, хотя она прекрасно понимала, что я с легкостью смогу убить её. Чего мне стоило опустить руку чуть ниже и свернуть её изящную шею, на которой неоднократно алели мои поцелуи-укусы.
- Мы квиты, - сказала Селин. - Ты же тоже использовал меня, чтобы шпионить на Союз. Ты получил уже измененное тело для исследований. И если тебе так хочется убить меня, то убей. Хотя, ты всегда трепетно относился к своей собственности. И те измененные… ты тоже причисляешь их к своей собственности. Как, наверное, и меня. Признаться, из всех виденных мною ученых, ты больше всех беспокоишься за своих созданий. В тоже время я знаю, что ты слишком своеволен и ненавидишь, когда тобой помыкают. Я и правда использовала тебя, а подобного ты не прощаешь. Но если ценой убийства того выродка будет моя жизнь, то я расплачусь с тобой. В конце концов, придя к тебе в первый раз, я думала, что если мне не удастся договориться с тобой, то я хотя бы погибну, сражаясь, а не как лабораторная крыса. Но я прошу тебя, Франкенштейн, разделайся с ним. Если мне суждено умереть независимо от результатов вашего боя, то я хочу, чтобы выжил ты. Лишь от твоей руки я смогу принять смерть.
Я крепко обнял её. Она была безумной. Как, впрочем, и я. Но в тот момент я осознал, что, не смотря на её цели, планы, жажду мести и ненависть к шестому старейшине, она полюбила меня своей безумной и странной любовью.
Я сделал то, что она просила. Ведь я тоже был заинтересован в устранении шестого. Победа далась мне непросто, но я привык к сильным противником. К тому же, у меня в запасе, помимо едких слов, было много довольно-таки подлых трюков. Но когда тебе противостоит старейшина, то о средствах и этике как-то не задумываешься. Его душа до сих пор стенает в аду Темного копья. А расследование его гибели успешно замяли.
Мои подопечные расправились с Сиренами, элитными измененными и телохранителями шестого. Но они получили слишком тяжелые раны, а я ничем не смог им помочь. Н-24, Н-27 и Н-30 так и не узнали своих настоящих имен. Селин тоже оказалась втянута в тот бой и выжила лишь благодаря вмешательству жены старейшины.
Через год я приютил Даниэля, внимательно следя, чтобы во время изменения, его память не была повреждена. И потом окончательно погрузился в исследования оружия борьбы с благородными.
А спустя пять лет собственноручно убил тех, кто был мне дорог.

[~Невидимк@~]

Сейчас, обнимая Селин, я, вспомнил ту ужасную ночь обретения силы. И вновь мог заставить себя посмотреть ей в глаза, боялся взглянуть на её лицо.
- Селин… прости меня. Я был самонадеянным глупцом. Неужели убийство сотен ни в чем не повинных людей может принести другим благо? Я чудовище, Селин, безумное эгоистичное чудовище. Я думал, что совершаю благое дело, что смогу защитить человечество, а в итоге лишь тешил свою гордыню и упивался убийствами во имя благой цели. И я был наказан. Я видел страшный сон, в котором убил тебя собственными руками. И твой голос, проклинающий мое имя, порой звучит в моей голове. Я не хотел, чтобы ты приходила в тот день. Но я не мог запретить тебе. Ты была неправа. Я никогда не считал тебя своей собственностью, ведь в какой-то момент я сам оказался в твоей власти. За что ты полюбила меня? Я ведь тоже причинял тебе боль. И ты всегда знала, своим странным чутьем, своей безумной интуицией, что именно мне суждено убить тебя. Прости меня, Селин, прошу, прости меня…
Она кротко погладила меня по спине, потом осторожно освободилась из моих объятий, и аккуратно убрав мои волосы, целомудренно поцеловала меня в лоб.
- Не проси прощения. Ты ни в чем не виноват, - её голос казался таким знакомым и чужим одновременно.
Мои глаза по-прежнему оставались закрыты. Я не знал, что двигало мною тогда. Тоска по её ласке, мучившее меня одиночество, чувство вины или же осознание, что она простила меня. Но чтобы это ни было, я коснулся руками её лица и с жадностью потянулся к её губам.
Этот поцелуй не походил на наши прежние, жаркие и страстные. Он был немного холодным, скованным, она вздрогнула и не ответила на него, но и не отстранилась, за что я был ей благодарен. Может, я все же умер, но это место слишком хорошо, чтобы быть адом.
Мои пальцы ощутили на её щеке что-то влажное. Слезы? Нет, это кровь.
Я открыл глаза и увидел перед собой незнакомую девушку, лет шестнадцати-семнадцати на вид. Нет, это не Селин, она была старше, хотя определенное сходство все же присутствовало. Та же бледная кожа, серебристые волосы, длинные ресницы. И нечеловеческая красота. Вот только глаза были не цвета аметиста, а цвета крови, которую я размазал по её щеке. Благородная!
Я в ужасе отшатнулся. Если подобная реакция хоть как-то задела девушку, то она не подала виду, правда на дне её рубиновых глаз я заметил затаенную печаль. Еще я увидел, что рана на щеке была не единственной. Похожие имелись на её правом плече, левом предплечье и на талии.
Я неосознанно ранил её своей силой? Или же тут дело в чем-то другом?
Увидев, куда направлен мой взгляд, девушка едва заметно улыбнулась.
- Мне совсем не больно. По сравнению с теми ранами, что я получаю от директора - нима, это просто царапины.
- Директор - ним - настоящее чудовище, раз причиняет вред столь прекрасному существу, - порой комплименты слетали с моего языка столь неосознанно, как едкие замечания и остроты, доводившие моих соперников до белого каления.
Кажется, мои слова смутили её еще больше поцелуя.
- Я же сама просила его. Поэтому мне не пристало жаловаться. Так я становлюсь сильнее. Он говорил, что никто не будет церемониться со мной, только потому, что я девушка.
За такие слова я проникся к директору – ниму уважением. Я сам учил Селин тому же, хотя она и без меня это прекрасно понимала.
- Тебе нужно отдохнуть, - девушка осторожно протянула ко мне руку и ласково погладила по голове. – Возвращайся, Тао, ты нам нужен.
Все наконец-то встало на свои места. Никто не обнимал меня, никто не дарил мне поцелуя, никто не простил меня. И меня никто не ждал. Её добрые слова были обращены к Тао, жалкому трусу, продавшемуся в рабство контракта с благородными.
Я осмотрелся и обнаружил, что нахожусь в той же комнате, что и в прошлое мое пробуждение, только свет был слегка приглушен. Повсюду стояли приборы, назначение которых я не мог и вообразить. Что-то подсказывало мне, что это лаборатория.
Внезапно все поплыло перед моими глазами. Кажется, противник вызывает меня на бой.
- Теперь моя очередь показывать кино.
Я почувствовал, как девушка аккуратно придерживает меня, чтобы я не упал, и помогает мне лечь.
- Как же тебе повезло, Тао, - подумал я с завистью

[Нат Фламмер]

Ну это здорово конечно) Вот так хитро развернуть идею, это надо постараться) Лиловая крыса прекрасна)

[~Невидимк@~]

Нат Фламмер, этот крыс кое-кому еще аукнется.
Все, я его дописала, пару раз кое-что попериписывала, в общем закончила.
Интересно будет узнать мнение человека, который тоже очень старательно копался в Франкнештейне(как это жутко звучит если понимать буквально)
Глава 6
Больше всего на свете я ненавидел ощущение беспомощности. Боль можно перетерпеть, страх можно победить. Даже смерть иногда удается обмануть. Но беспомощность, вязкая, липкая, душила и угнетала меня.
В глаза больно бил яркий свет. Неужели у них в каждом помещении стоят подобные миниатюрные солнца? Хотя, признаться, такое устройство мне бы очень пригодилось в лаборатории.
Надо мной склонилось около полудюжины людей, нижнюю половину их лиц скрывали белые маски.
- Прекрасно. Все показатели в норме, - сказала женщина сухим деловым тоном, а потом посмотрела на меня и засюсюкала, как вульгарная девица. – И он получился такой лапушка. Ой, глядите, моя радость открыла глазки.
Остальные как по команде уставились на меня.
- Вот только почему его глазки голубые, если они были черными? – женщина говорила тихо, но это означало, что она вот-вот может закатить истерику.
- П… побочный эффект, - кажется, этот мужчина был самым смелым. – Они периодически меняют цвет.
- Ну, если это не мешает ему видеть, то не страшно. Кажется, действие препарата еще не прошло. И он не может сказать, как он мне благодарен. Но ты же потерпишь, верно, сладенький? Иначе ты бы орал от боли и корчился на этой койке, как угорь на сковородке.
Кажется, дамочка сильно недооценивает мой болевой порог. Если бы не слабость и невозможность пошевелиться, я устроил бы ей встречу с Темным копьем. Хотя нет, не могу допустить, чтобы этот отвратительный голос верещал у меня в голове. Пожалуй, лучше я заткну её более тривиальным способом.
- Так, а как бы мне тебя назвать? – женщина в задумчивости сдвинула брови, но очевидно, светлые мысли отказались посещать её вздорную головку. – А как его зовут на самом деле?
Один из людей в масках зашуршал бумажками.
- Его зовут Тао, доктор Айрис. Тао…
- Нахрен фамилию, - рявкнула женщина, и мужчина уронил свои бумажки. – Тао значит. А что, миленько. Оно ему подходит, - её рука в скользкой перчатке погладила меня по щеке. – Ты же будешь хорошим мальчиком, верно, Тао? Будешь слушаться старшего братика Кранца, и помогать остальным братишкам. И ты не сдохнешь через месяц, как тот десяток мудаков до тебя! И уж конечно, не станешь огорчать свою мамочку?
Я с отвращением смотрел в её лимонно-желтые глаза и в моем воображении разворачивался с десяток кровавых и болезненных процедур, которые я мог провести над этой «мамочкой», а на языке вертелось с полусотни ласковых слов, которые мне хотелось сказать ей. К несчастью, язык меня не слушался.
- А теперь поспи еще немного, – заворковала Айрис. – Завтра ты встретишься со своими братишками. Земляничных снов тебе, сладенький.
- Ха, знала бы ты, сука, что сама однажды окажешься в земляничных снах, беспомощная и безумная, - тут я был полностью солидарен с Тао и разделял его злость. Эта вздорная особа мне крайне не понравилась.
- Но тогда я узнал, самую важную информацию в своей новой жизни, узнал что Тао – настоящее имя, принадлежащее мне с рождения, а не какая-то глупая кличка, придуманная Айрис.
Так странно. Он практически повторил слова Н-30. Когда мне не удалось получить список с их настоящими именами, я сказал своим подопытным, что пока дам им временные имена. Может, я был слишком вдохновлен примером Учителя или испытывал слабые отголоски угрызений совести, ведь сам когда-то не имел имени. Так что такой порыв казался мне благородным. Но Н-30 посмотрел на меня как на неразумного ребенка.
- Я не знаю, что у меня было в прошлой жизни. Может, ничего и не было. Я что-то приобретал, а что-то терял. Но мне не нужна прошлая жизнь. Я лишь хочу получить то, что принадлежит мне с рождения, то, что у меня отнять не могли, но забрали. Мне нужно мое имя. И я не хочу получать какое-то жалкое прозвище, тем более от тебя.
Помнится, тогда я довольно серьезно вспылил и наказал Н-30 за его дерзость. В голове билась мысль, как он, простой подопытный, посмел заявлять подобное своему создателю. Н-30 вынес все стоически. Но после этого ко мне пришел Н-24.
- Простите нас, господин. Ваше предложение было щедрым, и мы благодарны вам за то, что вы хотя бы попытались помочь нам. Но позвольте нам самим найти их. Это придаст нашей новой жизни хоть какой-то смысл.
И я не стал отказывать им.
- Нам пора двигаться дальше, - шепнул Тао, выводя меня из раздумий.
***

[~Невидимк@~]

Быть погруженным в чужое воспоминание – дело странное. Я видел все изнутри, но прекрасно понимал, что окружающая меня реальность – давно прошедшее событие. Я двигался, но не контролировал себя, испытывал свои эмоции, но в тоже время ощущал и чужие. Не знаю, как я оказался в подобной передряге, но сделал вывод, что единственное реальное место – та лаборатория, где я увидел М-21 и Такео, где встретил светловолосую благородную и слышал человека с точно таким же голосом, как у меня. При этом я находился в теле Тао, но сохранял свою личность и воспоминания. Эх, жалко, что я не слушал всю ту эзотерическую чушь об обмене телами и переселении душ, которой щедро потчевал меня Созидатель.
Одно я знал точно. Если я не затеряюсь в воспоминаниях Тао, если не забуду, кто я на самом деле, то смогу его победить. Может, я не имею на это тело никаких прав, но я не хочу исчезать или быть просто голосом в чужом подсознании. Мне еще очень многое нужно сделать.
Тем временем тело Тао было занято крайне важным и нужным делом. Оно грызло ногти. Еще я чувствовал острую тревогу.
Дверь полутемного помещения, где он… мы находились, резко распахнулась как от пинка. В бледном свете прямоугольников, которые Тао называл мониторами, я увидел, что вошел Такео. На секунду я даже немного обрадовался, все же знакомое лицо, однако, вспомнив, что этот измененный работает на благородных, почувствовал отвращение.
Очевидно, Такео тоже не был расположен к общению, брови хмуро сдвинуты, кулаки сжаты. Да он просто в бешенстве и вот-вот сорвется. Тао, видимо, знавший причину его гнева, предпочел смотреть куда угодно, только не на него.
Однако я недолго созерцал пол. Такео бесцеремонно схватил меня за ворот черной кофты и с силой встряхнул.
- Ты знал, - он медленно цедил слова дрожащим от ярости голосом. – Ты ВСЕ знал! Знал же? Отвечай немедленно!
- Убери свои грязные лапы, измененная тварь, - хотелось сказать мне, но Тао лишь замямлил, не смотря Такео в глаза:
- Я… я знал, что среди подопытных образцов были дети. Но нам поступил приказ зачистить лабораторию. И убить… всех.
Такео швырнул Тао из его кресла на пол. Я ощутил боль в плече и бедре, очевидно, из-за ярости Такео потерял контроль и использовал сверхспособности. Но кое-что мне стало ясно. Похоже, они выполняли задание по уничтожению вражеской, либо предательской лаборатории. Значит, до того как спутаться с благородными, ребятки работали на Союз. В таком случае, не мне судить их за предательство, Союз не самое приятное место работы. А вот приказ им, кажется, отдали тупоголовые дегенераты. Можно же было оставить несколько подопытных образцов, чтобы понять, какие исследования над ними проводились. Что записи, их можно подделать. А вот тело не лжет. Или Союз стал настолько брезглив, что принципиально не использует данные экспериментов конкурентов? Право слово, поразительная расточительность. Я в свое время не гнушался любой информацией, которую мог добыть.
Тао медленно поднял голову и посмотрел на Такео.
- Ты не…
Вот только не смешите мои кудряшки! Неужели ты намерен сказать ему, что он ни в чем не виноват? Он виноват, и он это знает. И ты тоже, так что не разоряйся попусту. Тао словно внял моему совету и замолчал.
- Ой, а чем вы тут ребятки заняты? – поинтересовался отвратительный скрипучий голос. – Такео, ай-яй-яй, срываешься на слабаках? Я думал, что ты для этого слишком большой чистоплюй.
Такео смерил вошедших яростным и одновременно презрительным взглядом. Однако меднокожий толстяк с поросячьими глазками и бледный жилистый человек даже бровью не повели. Кажется, их подобное зрелище забавляло. Тао знал это, и вдобавок к его чувству вины, я ощутил горький вкус унижения.
Такео с отвращением взглянул на Тао сверху вниз, а потом наклонился к нему и негромко сказал:
- Ты еще хуже, чем они.
И демонстративно вышел из комнаты в другую дверь, потому что ту, в которую он вошел, загородили те двое, а ему, очевидно, было тошно просто находиться с ними в одном помещении, не то, что отпихивать их от выхода.
Человек с бледным лицом громко рассмеялся.
- Прикинь Тао, видел бы ты рожу Такео, когда он увидел этих модифицированных детишек. И как он бросился к Кранцу, предлагая пощадить их. Во дурак! Но Кранц тут же поставил нашего неженку на место. Вот только все равно убираться пришлось нам с Хаммером, пока это длинноволосое чмо корчилось от боли.
Тао попытался встать, опираясь на подлокотник кресла. Оно предательски отъехало в сторону, и он снова упал на пол. Я лишь устало фыркнул, а зрители заржали как кони. Неужели Такео приложил его настолько сильно? Я был уверен, что, не смотря на использование сверхсилы, он бил не в полную. Так в чем же дело?
- Шарк, кажется, он не может по достоинству оценить твой рассказ, - заметил толстяк. - К тому же он все сам прекрасно видел. А сейчас наш Тао в расстроенных чувствах, вон и встать нормально не может. Он же поругался со своей второй половинкой. Шарк, у тебя не найдется платочка, чтобы утереть ему сопли?
Шарк покачал головой, и его ухмылка стала еще шире и омерзительнее. Я почувствовал, как в Тао медленно, но верно закипает гнев. Хаммер тоже это прекрасно видел.
- Что подраться хочешь? – меланхолично ответил он. – Учти, я не Такео, церемониться не буду. Может, ты ему все же дал однажды, раз он с тобой так нежен.
Эй, Тао, он же тебя просто выводит из себя. Соберись тряпка, иначе нам снова придется валяться на полу. А если ты вновь заставишь меня вкусить унижения, то пощады не жди. Я слишком много сделал, чтобы никогда больше его не чувствовать.
- Чего зыркаешь? Мне уже скучно стало, – продолжил Хаммер. И достал из кармана бутерброд.
Кажется, я сильно польстил интеллекту этой свиньи. Он не стремился разозлить Тао. Он просто его… недооценивает.
В воздухе просвистела черная удавка. Хаммер, дожевывая свой кусок, отпрыгнул от неё, но, кажется, думать и есть одновременно у него не получалось. Это был отвлекающий маневр, потому что в следующую секунду Тао активировал ловушку, очевидно, установленную на случай, если их базу обнаружат. Тело Хаммера опутало множество длинных черных шнуров, похожих на змей. Он выбранился, покачнулся и рухнул на пол. Тао сел ему на спину и еще одна удавка обвила толстую шею Хаммера.
- А ты плохой мальчик, Тао. Обидел братика и, кажется, ты все же рассердишь свою «мамочку», - заметил я.
Но, судя по безудержной ярости, в данный момент его это не заботило. Лицо Хаммера понемногу становилось лиловым. Он попытался высвободиться, но тщетно, к тому же злость и обида придали Тао сил.
- Сука, - Шарк пожелал вмешаться и уже достал нож, но рядом с ним просвистела… пуля. Забавно, использовать чужие знания.
Такео, очевидно прибежавший на шум, хотел оттащить Тао от Хаммера, но тот лишь яростно выкрикнул:
- Прочь!
По удавке пробежали голубоватые молнии. Хаммер дернулся и затих. Шарк перешел в наступление, однако увидев решительно настроенных Такео и Тао, передумал, рассудив, что силы не равны.
- Какого хера! - начал он.
- Пошел к черту! – хором ответили Такео и Тао.
- Я позову Кранца, - пригрозил Шарк.
- Хоть папу Римского, - прошипел ему вслед Тао. Потом он встал с поверженного Хаммера и повернулся к Такео.
- А тебя кто просил вмешиваться? Решил помочь мне? За каким хером? Дал бы нам, плохим парням, разобраться между собой!
- В следующий раз так и сделаю, - нахмурился Такео.
- И сделай! Иначе они сочтут, что тебя можно доставать, используя меня. И да, я знал! – выкрикнул он ему в лицо. - Мать твою, я все знал! И то, что дети – твоя слабость! Поэтому я решил тебе не говорить.
- Но почему?
- Откуда я знаю. Считай, что в первый и последний раз я тебя пожалел. Или надеялся, что Хаммер и Шарк уже успеют сделать свое дело, и ты не увидишь этих детей живыми, и не попытаешься их спасти. А сказал бы я, так что бы это изменило? Ты бы отказался? Уговорил Кранца? Поступил ПРИКАЗ! А приказ для Кранца – все. Ты же на своей шкуре это почувствовал.
Такео коснулся ребер и поморщился. Очевидно, у Кранца тяжелая рука.
- Может, для тебя боль – ничто, и можно все перетерпеть и ослушаться. А ты часом не забыл, что твоя сестра находится в заложниках?
- Не смей, - скрипнул зубами Такео.
- Тогда прекрати уже строить из себя святошу! Тебе скажут убивать – ты будешь убивать! Думаешь, мне легко? Я тоже убиваю, даже больше чем ты. А знаешь как? У Шарка есть его ножи, у Хаммера – любимая взрывчатка, у тебя – стволы, а Кранц сам по себе чудовищно силен. А что есть у меня? Провода? Черта с два! У меня есть вы, живые машины для убийства. Так что те дети еще и на моей совести. Но знаешь, что я тебе посоветую. Засунь свою человечность так глубоко, чтобы эти твари из Союза не могли до неё добраться и сожрать. Как это сделала я. Прекрати показывать свою слабость всем направо и налево.
Тао тяжело дышал, буря эмоций начала понемногу спадать. Спрятать человечность. Я знаю, как ты её прячешь, Тао. Трусливо сбегая от реальности.
Ошарашенный Такео смотрел широко раскрытыми глазами, не зная как реагировать на только что произнесенную тираду.
Скрипнула дверь.
- Проблемы? – очевидно, это и есть Кранц, и он сейчас пребывал не в лучшем расположении духа. За его спиной маячил Шарк и гаденько улыбался.
- Никаких, лидер, - отрапортовал Тао. – Мы сами разберемся.
И он резко ударил Такео под ребра снизу вверх. Мужчина рухнул на колени. Судя по боли, исказившей его лицо, он еще не успел восстановиться после наказания Кранца, и Тао попал как раз по больному месту. Следующий удар он нанес ногой и его тяжелый ботинок съездил Такео по лицу. Тао не сдерживался и бил с нечеловеческой силой. Такео упал на пол, из сломанного носа и разбитых губ текла кровь.
- Я просто объяснил этой тряпке, что сопливым нытикам в DA-5 не место, - высокомерно сказал Тао.
Кранц одобрительно хмыкнул. Хаммер заворочался, понемногу приходя в себя. Лидер группы подошел к нему и отвесил пинка.
- Проиграть какому-то компьютерному червю, - сказал он толстяку. – Просто позорище.
- Какой благородный порыв, - я просто не мог не прокомментировать увиденное. – Ты решил наказать своего друга сам, чтобы ему не досталось от ужасного Кранца.
- Тогда он еще не был моим другом, - угрюмо ответил Тао.
***

[~Невидимк@~]

Картинка вновь сменилась. На этот раз передо мной открылся чудный вид с балкона на залитый луной двор. Теплый ветер о чем-то шептался с листвой, за моей спиной раздавались веселые детские голоса.
Нет, это пока не реальность. Очередное воспоминание, принадлежавшее Тао.
- Гляжу, тебе понравилось это место, - голос М-21 вывел Тао из раздумий, за что я мысленно вознес ему хвалу, ведь мой, скажем так, душевный сосед пребывал в состоянии весьма подавленном.
От взора М-21 это тоже не укрылось.
- О нет, только не надо превращать балкон в уголок нытиков. У тебя такое лицо, словно тебе на дегустацию достался рамен с лимоном.
- А такие бывают? – Тао сделал неловкую попытку улыбнуться.
- Даже страшно представить, - отмахнулся М-21. – Так чего ты такой смурной? Все же в порядке, Франкенштейн вылечил Такео, и скоро он окончательно поправится.
Я! С какой стати?! Может, в этой странной реальности или же временном отрезке Франкенштейны стадами ходят?
- Так-то оно так, - ответил Тао. – М-21, я должен поблагодарить тебя.
- Меня? За что?
- За то, что ты помог ему принять правду о его сестре, точнее о том, что её у него никогда не было. К тому же, я так и не сказал тебе «спасибо» за то, что приютил нас.
-Пфф, за это можешь не благодарить, - фыркнул М-21. – Если бы вы не были хорошими ребятами, то вряд ли вам позволили остаться. Но, думаю, что вы меня не подведете, и больше никому из вас не придет в голову палить по Франкенштейну.
- Да никогда в жизни! – выпалил Тао в благоговейном ужасе.
Эта реальность определенно становилась все страннее и страннее с каждой минутой. Из памяти Тао я узнал, что «палить» означает «стрелять». Нет, это точно какой-то другой Франкенштейн. Я бы точно не спустил подобного. Может, это кто-то из фон Франкенштейнов? Я слышал, они все со странностями.
- Что до той истории с фальшивой сестрой, - продолжил М-21, - то я просто сказал то, что думал и все тут.
- Это верно. Однажды я тоже в довольно жесткой форме объяснил ему, что он не должен демонстрировать свою слабость и должен спрятать свою человечность. Но я знал, что забота о сестре была его внутренним стержнем, благодаря которому он выдерживал все ужасы нашей работы. И, видя, как он сломался, я оказался совершенно бессилен. Может, я…
- Ты просто его пожалел, - закончил за Тао М-21. – Не скажу, что это хорошо. Таким как Такео порой нужна жесткая встряска. Но, думаю, ты начинаешь адаптироваться к жизни в этом доме быстрее, чем я.
- В каком смысле? – не понял Тао.
- Здесь не нужно прятать свою душу под броней жестокости, злобы и равнодушия. Здесь привязанность не нужно скрывать, ведь никто не обернет её против тебя. Если спросишь – на твой вопрос ответят. Попросишь помощи – тебе её окажут. Не нужно больше лгать, выкручиваться, красть информацию, не нужно убивать. Знаешь, я ведь тоже не невинная овечка. Порой, я убивал даже просто ради развлечения, а когда М-24 мучил голод, то не обращал внимания на то, что он творит со своими жертвами. Более того, порой я сам добывал ему их. Однажды, ты, я, Такео и сотни таких как мы модифицированных недочеловеков, работавших на Союз, попадем в наш особый модифицированный ад, где и ответим за свои преступления. Знаешь, что в такой ситуации радует меня больше всего? Что такие сволочи как Кромбель и Айрис тоже будут там. И тогда я приложу все усилия, чтобы мой ублюдочный создатель получил по заслугам.
- Вот значит как. И почему я сразу не обратил внимания на то, что М-21, это не кличка, а номер. Интересно, Н-24, Н-27, Н-30 и их собратья думали обо мне так же? А Даниэль? Успел ли он возненавидеть меня перед смертью? Или во время своего лечения? Модифицированный ад, где мы, создатели чудовищ ответим за свои грехи… интересная мысль, М-21. По крайней мере, я смогу сказать Н-24, Н-27 и Н-30 их настоящие имена. Хорошо бы еще попросить прощения у храброго и преданного Даниэля, но его душа принадлежит копью, и не думаю, что он услышит меня.
Я посмотрел на М-21 совсем в ином свете. По моим примерным прикидкам он ненамного старше меня, максимум лет на десять. Но его глаза – это глаза старика. И для него модифицированный ад – вполне реальное место, а не что-то воображаемое. Он уже побывал там. Неудачный образец, обреченный на уничтожение и стремившийся выжить любой ценой. Все данные эксперимента были стерты, однако мне попалась одна фотография с ранних этапов исследования: человек с серым, измученным болью и изборожденным морщинами лицом, чьи волосы, очевидно, выпали в ходе опытов. Если бы не рассекающий губы вертикальный шрам, то я бы не поверил, что передо мной М-21. Страшно даже представить, через что ему и его товарищам пришлось пройти. По сравнению с ними я и Такео просто неженки. Мы были избранными, с которыми никто, кроме, пожалуй, Юрия, не смел обращаться как с мусором. Хотя на самом деле мы были просто скотом, предназначенным на корм Кранцу.
М-21 хлопнул меня по плечу и улыбнулся той же доброй улыбкой, с которой попросил детей больше не называть его «аджосси».
- Но знаешь, что я думаю. Пока у нас есть возможность – мы будем жить. Не влачить жалкое существование подопытных крыс, а именно жить. Защищать то, чем дорожим, плакать, смеяться, злиться… Порой жалеть друг друга. А может однажды я дам кому-нибудь из вас по морде, если вы меня сильно выбесите. Мы будем просто чувствовать, как нормальные люди. И вообще, я тебя искал не проповеди читать. У меня к тебе дело есть.
М-21 достал из кармана телефон. Экран покрывала паутина трещин, а корпус имел сквозную дыру. Я присвистнул. Телефон М-21 Шарк уничтожил, когда привел его в наше убежище. Я еще обратил внимание на то, с какой холодной яростью М-21 смотрел на Шарка, когда тот со всего маху всадил свой нож в несчастный аппарат. Словно Шарк убил маленькое живое существо. И меня изумило то, как М-21, убедившись, что его никто не видит, аккуратно убрал покалеченный телефон в карман брюк. И все же, как этот многострадальный аппарат пережил дальнейшие события, все эти бросания его хозяина о стену и сокрушительные удары Шарка?
- Я понимаю, что это уже просто кусок пластмассы, пластика, ну или из чего там их делают. Но… Ты же Тао. Может, есть возможность хоть как-то починить его?
- Боюсь, что нет. Проще купить новый, - сказал я, рассматривая телефон.
- Жаль, - в глазах М-21 мелькнула легкая грусть. – Мне его Франкенштейн подарил. Хотя, тут уместнее будет сказать, что я его выпросил, но не об этом речь. Он тогда сказал, что это мне подарок в честь первого рабочего дня. И там была еще такая забавная смс «21. Молодец. Молодец». Я тогда здорово перепугался, думал, что меня нашла Организация. А оказалось, что это Рей – нима ребята научили отправлять смс. Впрочем, забудь. Куплю себе новый. О, - М-21 прислушался к звукам, доносившимся из гостиной. – Кажется, Регис проиграл Шинву и сейчас получит наказание. Я просто обязан на это посмотреть! – и он скрылся в доме.
Я тихонько рассмеялся. Наблюдать за этой вечно грызущейся парочкой было так забавно, они порой реагировали на такие банальные подколки.
И тут я заметил, что телефон М-21 все еще у меня в руке. Оказывается, этот суровый с виду человек так трепетно относится к подаркам. Может, я смогу что-нибудь сделать… Ведь я же Тао!
Погодите-ка… Моя память, мое тело… Они снова принадлежат мне!
- Не расслабляйся, - прозвучал в голове холодный голос. - Неужели ты считаешь, что какая-то сентиментальная чушь сможет подавить меня? Я не сделал еще очень многое и не собираюсь исчезать, побежденный каким-то жалким измененным, который боится реальности.
- Больше нет. Хотя, из-за моей деятельности я чаще всего нахожусь в виртуале. Но однажды, один очень умный и добрый мальчик назвал меня своим старшим братом, а потом его хотели убить у меня на глазах. Тогда я понял, что больше не могу прятаться от реальности. Но я не просто принял её, а попытался изменить и спасти детей. Пусть не совсем удачно, но все же. Ты ведь поступаешь так же, верно? Не просто осознаешь ответственность за свои ошибки, но и стараешься их исправить. Ты спотыкаешься, падаешь, а потом встаешь, отряхиваешься и идешь дальше к своей цели. В этом мы похожи.
- Не равняй меня с собой. И не думай, что, увидев несколько кровавых картин моего прошлого, ты узнал обо мне все.
- Мои выводы основаны не на прошлом. Просто, я знаю, каким человеком ты станешь.

[~Невидимк@~]

Глава 7
- Тао, а у тебя точно все в порядке с головой? «Уголок косплеера»? Серьезно? – М-21 с недоверием посмотрел на пакет с логотипом данного заведения.
-Там торгуют не только товарами для косплея, но и множеством интересных, красивых и редких вещиц. Просто такое название привлекает широкий круг клиентов. К тому же мы нашли там то, что нам было нужно, - произнес я обиженным тоном. – А Такео даже телефончик дали.
- Ага, какая-то чокнутая, которая сказала, что лучшего Гакупо она в жизни не видела, - проворчал Такео. – И вообще, откуда она знает мой оперативный псевдоним, под которым я работал в Японии? И почему почти ВСЕ в Японии знали его?!
Я виновато поскреб затылок и мужественно сдержал смех. Ну, что я мог сказать. Своеобразное чувство юмора и разносторонний кругозор вряд ли могли служить оправданием.
- Ты не исправим, - М-21 спрятал лицо в ладони. – Хорошо хоть не повел нас в секс - шоп.
- О, какие темы. Хорошо, что Регис уже убежал назад к детям, а то он обвинил бы нас в неэлегантности и растлении несовершеннолетних. А вообще, откуда ты, мой озабоченный друг, знаешь про секс – шопы? – любопытство вцепилось в меня бульдожьей хваткой, и я просто не мог успокоиться, пока не узнаю правду. – Вот я уверен, что Такео даже понятия не имеет, что это такое и чем там торгуют.
Такео обиженно насупился, а М-21 фыркнул и демонстративно отвернулся.
- Ну, М-21, ну пожалуйста! – мои попытки изобразить просящий взгляд успеха не принесли.
- Я вообще-то не вчера родился.
- Это не ответ! – моему возмущению не было предела. – Колись, иначе я расскажу всем, что ты читаешь в туалете!
- Я не читаю в туалете! – взвился М-21, и несколько прохожих обратили на нас внимание. – Ладно, так и быть, расскажу. В общем, вы знаете агента Мэри?
Как не знать агента Мэри. Эффектная синеволасая дамочка с тягой к откровенным нарядам, за которой вечно таскался этот самодовольный выскочка Джейк.
- А причем тут Мэри? – спросил я. – Неужели вы… с ней? Да еще и используя атрибуты. Оууу.
Такео сделался красным как свекла. Очевидно, его посетили те же пошлые мыслишки, что и меня.
- М-21! – а вот мой крик привлек внимание, кажется, всей улицы. - Шустрый волчара, да как ты смел скрывать от нас ТАКОЕ?!
- Это не то, что ты подумал, извращуга! – огрызнулся М-21. – Да она скорее дала бы Джейку, чем мне! В общем, однажды у нас было совместное задание, и агент Мэри порвала свою кофточку. Притом неслабо так порвала. Хотя там той кофточки было… В общем, от услужливо предложенных мною и Джейком рубашек она отказалась, сказав, что в таком позорище она на улицу не выйдет, и послала меня в магазин за обновкой.
- А почему именно тебя? – спросил Такео.
- Как она сказала, М-24 слишком выделяется в толпе, а Джейк вполне способен перебить целый магазин, если на него кто-то косо глянет. Еще она прибавила, что такой модифицированный мусор как я может хоть на что-то сгодится. В общем, пришел я в магазин. Продавщицы заулыбались как по команде, но когда я объяснил, что мне нужно, то они сразу скисли. А одна из них, как-то странно хихикая, протянула мне бумажку с адресом. Вот так я и оказался… там.
Я согнулся в приступе неконтролируемого и беззастенчивого хохота. Такео несколько секунд мужественно держался, а после рассмеялся вместе со мной. Белая коробка, которую он нес в руках, угрожающе затряслась.
- Эй, полегче, - предостерег его я. - Между прочим, у тебя стратегически важный груз! Второго такого мы уже не достанем!
Такео мигом прекратил смеяться и поудобнее перехватил коробку.
- А самое забавное, что я там нашел точь-в-точь такую же кофточку, как Мэри и просила, - закончил повесть о своих нелегких буднях в организации М-21. – На неё ушел весь бюджет миссии, а продавец магазина...
- Можешь не продолжать. Кстати, агент Мери подарила тебе свой бирюзовый поцелуй в награду за твои страдания? – поддел я товарища.
- Нет, но так цапнула меня своими когтями за задницу, что я боялся, как бы она кусок не вырвала, - М-21 глянул на наши с Такео вытянувшиеся лица и усмехнулся. – Шутка!
Мы и не заметили, как дошли до дома. Я открыл дверь и проверил коридор. Чисто! Я подал знак Такео и М-21, и они проскользнули следом за мной. Отлично, пока никого нет. Дети сегодня не планировали заходить к нам, а решили отправиться в компьютерный клуб, после чего разойтись по домам. Поэтому сегодняшний вечер идеально подходил для осуществления моей операции. Нам осталось только дождаться Региса, Сейру и Рейзела.
- Такео, - распорядился я. – Ты прячешь его в холодильник.
- Но там же его найдут.
- Если хочешь спрятать что-то, спрячь на видном месте! – но, кажется, этот довод его не убедил. – Не волнуйся, все пучком!
Я выудил из недр кармана маркер и написал на коробке: «Экспериментальный образец. Не менять температурный режим! Не передвигать! Не вскрывать! Последствия непредсказуемы! И не говорите, что я вас не предупреждал!»
- Вот! – я был жутко доволен своей работой.
- Эта надпись наоборот способствует тому, чтобы коробку открыли, - вернул меня с небес на землю М-21.
- Хм, - а ведь верно. Тогда я закрасил все частицы «не». – Теперь, думаю, интерес к нему поутихнет.
- Да просто прикрой продуктами, - посоветовал М-21.
- Что это вы там делаете? – голос босса заставил нас резко подпрыгнуть. Такео с силой закрыл дверь холодильника и мужественно прикрыл его собой, М-21 мигом спрятал пакетики за спину и выпихнул меня вперед.
- Так что там у вас? - я к своему ужасу углядел в глазах босса искорки любопытства и понял, что мой великолепный план рушится на глазах. Но что он делает на кухне? По моим подсчетам, босс должен быть сейчас в лаборатории.
- Э… а это пока секрет! – и почему красноречие изменило мне в столь ответственный момент.
- Неужели? От меня? – по тону босса я понял, что он добьется правды любой ценой.
- Ну, это не секрет. Это скорее сюрприз!
- Что-то у меня нехорошее предчувствие, - босс грозно поправил очки. – Дай-ка я все же взгляну.
- Н-нет, - пискнул я. – Пока нельзя, - я ощутил темную ауру и в ужасе зажмурился. Сейчас босс пустит меня на лапшу. Как пить дать! Я уже вообразил себе пакетики с рамёном быстрого приготовления, на котором красовался мой счастливо улыбающийся чибик, а лозунг к продукту гласил: «Лапша Тао, налетай кто попало! Внимание! Продукт содержит ГМО!».
Однако расправы не последовало.
- Франкенштейн, - прозвучал строгий голос, - если это сюрприз, то его нельзя видеть, пока тебе его не покажут.
- Слушаюсь, мастер, - покорно сказал несколько обескураженный босс.
Я выдохнул и мысленно поблагодарил Рей – нима, который, как подобает истинному герою, появился в самый нужный момент.
- Мастер, не желаете ли ужин? – поинтересовался Франкенштейн.
Рейзел ответил кивком.
- Я приготовлю, - вызвалась Сейра.
- О, нет, что вы. Вы только что пришли, мисс Сейра, и с моей стороны было бы бессовестно заставлять вас сразу становиться к плите, - сладко заворковал босс. – Я справлюсь сам.
Вот хитрюга! Если бы готовила Сейра, то она точно не стала бы трогать экспериментальный образец. Неужели любопытство Франкенштейна НАСТОЛЬКО велико?
- Вам поможет Такео! – выпалил я. – Он будет подавать продукты, - краем глаза я заметил, что М-21 уже успел ускользнуть, чтобы припрятать пакетики.
- Думаю, я вполне справлюсь и без помощи Такео.
И тут я понял, что решил оставить друга оборонять холодильник от Франкенштейна… совершенно одного! Нет, настоящие товарищи так не поступают.
- Верно, вы справитесь и без Такео. В этом никто не сомневается, - я улыбнулся и добавил в свой голос заискивающих ноток. – Но вам вполне могу помочь я!
- Пожалуй, обойдусь, - уклончиво ответил Франкенштейн.
- Босс, ну пожалуйста! Я так хочу научиться готовить и познать такую чудесную науку как кулинария! Рей - ним, ну пожа-а-а-а-луйста попросите босса!
Обычно, я старался не фамильярничать с истинным ноблесс подобным образом, но ситуация стала критической. К тому же, уверен, если бы он знал все детали нашего плана, то простил бы меня.
- Франкенштейн, - Рейзел устало выдохнул. – Пусть он тебе поможет. И не подглядывай в сюрприз.
- Как прикажете, мастер, - и Франкенштейн посмотрел таким взглядом, что видения о лапше имени меня вернулись. Только теперь слоган сменился на: «Лапша из Тао, который болтал что попало».
- Удачи, - Такео вернул меня из мира жутких фантазий и протянул розовый фартук. – Может, я все же…
- Нет, - отрезал Франкенштейн, и новый всплеск темной ауры заставил Такео скрыться в гостиной. – Значит, хочешь научиться готовить? Ну, что же, тогда начнем, пожалуй, с истоков…
Когда ужин был готов, мой мозг буквально закипел от бесчисленных терабайтов новой информации. Честное слово, порой босс ведет себя как большой и вредный ребенок. Подумаешь, сюрприз ему не показали.
- Я разместил объекты, согласно плану. Но главное осталось тебе, - шепнул М-21. - Тао, как ты? – поинтересовался он с сочувствием.
- Кажется, я узнал о приготовлении пищи ТАКОЕ, что до конца своей жизни буду питаться белковыми коктейлями.
- Кстати, забыл упомянуть о коктейлях, - как не в чем ни бывало начал Франкенштейн.
Должен заметить, тяжело тягаться с существом, чей уровень троллинга даже вообразить сложно.
Однако во время ужина я почувствовал себя намного лучше, успел сбегать в свою комнату и довершить приготовления, поэтому остаток вечера находился в приподнятом настроении. Ведь близится долгожданный момент…
Когда подали чай, я торжественно объявил:
- А теперь представляю вашему вниманию… сюрприз! Такео, М-21.

[~Невидимк@~]

В ту же секунду в моей руке как по волшебству оказались яркие подарочные пакеты, а Такео принес коробку с экспериментальным образцом.
В глазах Рейзела и леди Сейры я увидел огоньки интереса, на щеках Региса засиял румянец самодовольства, ведь он помогал нам с выбором, а босс притворился, будто происходящее его совсем не касается. Пока не заметил надпись.
- Что это? – спросил он, поправляя очки.
- О, да это просто для отвлечения внимания, - ответил я.
- Хм, но почему этот почерк так похож на мой?
- Да это я машинально. Ой, правда что ли? – я изобразил изумление. – Ха-ха, ну бывает. А к чему я, собственно говоря, веду, - я встал из-за стола и начал торжественно вещать. – Леди Сейра, босс… позвольте поздравить вас с вступлением в RК-5, и вручит вам по такому случаю подарки. Ура!
Регис, Такео и М-21 попытались изобразить аплодисменты и вскоре к ним присоединились деликатные хлопки Рей – нима.
- Леди Сейра, это ваш, - я протянул ей пакет, и она извлекла из него белоснежную маску с красным кружевом по краям. – Я помню, вы спрашивали, обязательно ли маска должна быть черной, поэтому мы решили найти для вас нечто особенное. Нам Регис помогал.
- Как красиво, - девушка зарделась. – Здесь еще одна!
Вторая маска была черной с золотым ободком.
- Ну, вы же девушка, вам свойственно менять наряды. И мы вспомнили, что у вас есть чудесная униформа, в которой вы были в Лукидонии, - начал я, но Регис меня перебил.
- Никакая это не униформа! Не называй столь неэлегантным словом парадный костюм ноблесс!
- Прошу прощения. Вы примерите, леди Сейра?
Глава клана Роярд кивнула и надела первую маску, а затем вторую. Обе ей удивительно шли. Потом девушка попросила её извинить и отправилась к зеркалу примерять обновки.
- Ей понравилось, - ткнул М-21 Региса в бок. – Значит, от твоих советов все же есть какая-то польза. Слушай, а, правда, что ты сказал, что тебе нужно в уборную, чтобы хоть как-то оправдать свое отсутствие? Неужели не мог ничего получше придумать? Интересно, а Ик-Хан поинтересовался, все ли у тебя порядке с желудком?
- Ах, ты, неэлегантный! Я отсутствовал совсем недолго!
- А ну цыц! – я прервал их перепалку, грозившую затянуться. - Босс, а эту маску мы специально выбрали для вас. Мы подумали, что раз вы №0 и самый первый из рыцарей, то ваша маска должна отличаться от наших.
Я вручил Франкенштейну пакет. Он насторожено взглянул на меня, словно подозревая подвох, а потом достал маску. Она была несколько больше чем наши, и если её надеть, то она полностью закрывала лоб и скулы. Одна половина маски была угольно-черной, другая светло-сиреневой, и между ними вклинивался белый треугольник. Она привлекла мое внимание, едва я бросил на неё взгляд.
- Какая милая вещь, - сказал Франкенштейн, внимательно разглядывая подарок. – Кто выбирал?
Мы испуганно переглянулись с товарищами, так как по лицу босса было совершенно непонятно, понравилось ему или нет. Однако скрывать правду смысла не имело.
- Я её выбрал, - последовал мой ответ. – Просто когда я её увидел, она сразу напомнила мне вас.
- Действительно, в ней чувствуется вкус. И она отражает мою беспокойную натуру. Хорошо поработал, Тао, - и Франкенштейн улыбнулся мне.
Он хвалил меня не в первый раз, но сейчас доброе слово из его уст было особенно приятно.
- Вы примерите? – спросил я с надеждой.
- Конечно, - жутко довольный Франкенштейн с удовольствие надел обновку. - Мастер, вам нравится?
Нет, он определенно ведет себя как большой ребенок. Столько надежды было в этом вопросе, он так жаждал одобрения. Хотя не мне судить его. Секунду назад я желал получить тоже самое от него.
- Очень… элегантно. И похоже на тебя, - длинный палец провел по сиреневой стороне. – Это – твоя сила, - потом он коснулся черной, - А это темная часть твоей силы. А посередине – твой разум, воля и чистое сердце, которые не дает темной части поглотить светлую. Тао – молодец!
- С… спасибо, - кажется, я все же покраснел от такой, казалось бы, простой похвалы. - Рейзел – ним, у нас есть и для вас подарок.
Он был завернут в белый платок, и я подал его двумя руками. Рей – ним взял его и аккуратно развернул. Там тоже оказалась маска. Она была простой, темно-красной, но весьма изящной. Мы все трое сошлись на том, что она подойдет Рей - ниму лучше остальных.
- Она как воплощение вашей силы, заключенной в элегантную оболочку.
- Зеркало, - одно короткое слово и босс вернулся с небольшим зеркалом, в котором Рейзел созерцал свое отражение. Я увидел на бледных щеках ноблесс румянец.
- Она красивая, - сказал он и осторожно снял маску. - Но я предпочитаю сражаться, не скрывая своего лица.
- Разумеется. Хотя эти маски предназначены не только для этого. У меня такое чувство, что скоро к нам придут враги, которые будут знать нас в лицо и никакой потребности в конспирации не будет. Эти маски - наш талисман на удачу. Символ того, что все мы члены RК, что мы товарищи. И, когда мы вступим в сражение с Союзом, то у каждого из нас, возможно, будет своя битва, свой бой один на один. Но эти маски напомнят нам о том, что у нас есть друзья, которые хотят видеть нас живыми. И ради которых мы должны победить. Хотя, думаю, каждый из нас итак это знает, - жаль что самоуверенность изменила мне в столь ответственный момент. – А теперь еще один сюрприз!
С ловкостью фокусника я развязал ленточку на коробке с экспериментальным образцом. Там оказался большой белоснежный торт с шоколадным кремом по краям. На нем красовалась надпись «Добро пожаловать в RК-5» и черная маска из глазури.
- И откуда это чудо? – поинтересовался Франкенштейн.
- Из лучшей кондитерской города, босс, - гордо отрапортовал я. – Лично проверил всю имеющуюся на них информацию и качество продукции, а также личные дела сотрудников. И еще целую неделю следил за ними с помощью скрытых камер! Никаких нарушений не выявлено!
- Вот это явно лишнее, - улыбнулся босс. – Но все равно, я должен попробовать его первым.
- Франкенштейн всегда был нетерпелив, - заметил Рейзел.
- Но мастер, - воскликнул босс. – Я должен убедиться, достоин ли этот торт того, чтобы вы его пробовали.
- И крайне щепетилен, - добавил истинный ноблесс.
Босс отрезал себе кусочек. Мы с Такео, М-21 и Регисом, затаив дыхание, наблюдали за его движениями. Вот он медленно погружает ложечку в торт, придирчиво осматривает, потом медленно вкушает…
- Недурно, - вынес вердикт Франкенштейн. - Вот только вы могли попросить меня или мисс Сейру. У нас получилось бы намного вкуснее.
- Мы просто подумали, - начал Такео, - что было бы невежливо заставлять вас готовить, ведь мероприятие в вашу честь.
- Конечно. Однако, пренебрегая нашими кулинарными талантами, вы нанесли нам оскорбление. Верно, мисс Сейра?
Глава клана Роярд, закончившая рассматривать маски, кивнула. А мы же с Такео, Регисом и М-21 покрылись холодным потом. Франкенштейн и Сейра – последние существа на Земле, которых мы пожелали бы увидеть в гневе.
- Почему вы так напряглись? – босс одарил нас лучезарной улыбкой. – Мы с мисс Сейрой пошутили.
У меня словно камень с души свалился.
- Кстати, Тао, - поинтересовался босс, - а кондитер часом не спрашивал у тебя, что такое RК-5?
- Да. Я ответил, что это тайный клуб по интересам и первое правило РК-5 – никому не рассказывать про РК-5. На что он сказал мне, что видел фриков и похлеще меня.
- И ты, наверняка, жутко обиделся. Не хочу вмешиваться в вашу беседу, но давайте уже приступим к торту, - М-21 определенно человек со стальными нервами. Тогда в Лукидонии мы пережили сражение с пятисотлетним ноблесс, увидели потрясающий бой Франкенштейна и услышали не менее ошеломительный рассказ Сейры о том, как Рей – ним противостоял Лорду. А М-21 после всего этого только попросил дать ему что-нибудь, во что он мог переодеться.
- Мастер, вам который кусок? – участливо осведомился Франкенштейн.
- С маской.
- Франкенштейн, а, правда, что оружие клана Ландегрэ – здоровенное рыцарское копье? – спросил М-21, пока босс подавал Рейзелу блюдце с куском торта.
О, нам таких трудов стоило это выяснить. Регис молчал как партизан на допросе. Кончилось все тем, что нам рассказала мисс Сейра, посчитавшая, что эта информация не является столь уж секретной. А, может, это была маленькая месть за то, что он разболтал нам о её возрасте? Хотя, не думаю, мисс Сейра выше этого.
- Да, оно называется Легасус, - сказал Франкенштейн. - Я плохо помню его, ибо Геджутель демонстрировал его мне только раз. А что?
- Ну, значит Регису нужен кусок побольше, иначе он никогда не вырастет. И как же он будет управляться с такой громадиной? - М-21 как всегда в своем репертуаре. Видимо, поэтому будущий глава клана Ландэгре так тщательно скрывал тайну оружия духа.
- Тебе тоже нужен кусок побольше, - насупился юный ноблесс. – Может, хоть на несколько минут мы будем избавлены от твоих посредственных шуток.
- Мисс Сейра, какой кусок выберите вы? – галантно предложил Франкенштейн.
- Мне, пожалуй, тоже с маской.
- Такео, передай леди Сейре блюдце.
- Конечно.
Я глядел на эту суету и улыбался. Определенно, я выбрал хорошее воспоминание.
- Вот она, моя жизнь. Сейчас мы переживаем не лучшие времена, но я верю, что вскоре Рей – ним поправится, а мы разберемся с Союзом. Вот тогда закатим такую пирушку! Я приложу все силы, не будь я Тао! Но сейчас я нужен своим друзьям и не имею права подвести их. Поэтому я не могу отдать тебе свою жизнь
На этот раз он ничего мне не сказал.

[~Невидимк@~]

Глава 8

- Итак, дорогие друзья, - тоном лектора начал я. – У нас имеется Франкенштейн – одна штука.
Я нарисовал черным маркером на доске человечка. Судя по взгляду моих слушателей, портретное сходство достигнуто не было. Поэтому, для пущей достоверности пришлось нарисовать на его голове нечто напоминающее взрыв на мараконной фабрике.
- Наш босс – существо во всех смыслах потрясающее. Давайте поговорим о его атаках. Атака номер раз «Преврати меня в ежа» или «Ой, я нечаянно». Она включает в себя от одного до… очень много копий. Летят быстро и бьют без промаха.
Я набросал на доске великое множество стрелочек, а «ежом» стал схематично нарисованный М-21.
- Тебе очень идет, - не удержался от комментария Регис.
- Атака номер два «Змейки». Концентрация темной энергии в виде «змеек», похожих на мои провода. «Змейки» обладают режущими свойствами и так же неимоверной скоростью.
Я нарисовал Региса в окружении подобных линий, под злорадный хохот М-21.
- Также, «преврати меня в ежа» имеет модификацию «Кто не спрятался – я не виноват» и представляет собой ливень из острых мини-копий. Большой радиус поражения и практически мгновенное превращение противника в решето.
На моей схеме от подобной атаки пострадал Такео.
- И апофеоз, а также моя любимая - «Падите ниц, я – осьминожка!»
Теперь Франкенштейн был окружен большим количеством темных тонких линий и походил на осьминога-мутанта. Регис старался сохранить невозмутимость, Такео фыркнул, сдерживая смех, а М-21 закрыл лицо ладонью.
- Также имеет большой радиус поражения и острые как бритва щупальца. Восхитительно!
На этот раз жертвами стали и Регис, и М-21, и Такео. Их рисованные двойники валялись вокруг Франкенштейна в разных позах, а для достоверности я изобразил им глаза-крестики и высунутые языки.
- У тебя же, кажется, есть похожая примочка? – спросил Такео.
- Нет, - печально вздохнул я. – Мне до такой расти и расти. К тому же, моя атака называется «Падите ниц, я – паучок!», она заматывает противника в кокон, как муху, а потом следует удар током.
Такео и М-21 обменялись тяжелыми взглядами, а я лишь пожал плечами. У атак должны быть названия, а я не виноват, что босс не раскрывает своих. Вот и пришлось додумывать.
- А еще у Тао миниатюрное Темное копье есть, - наябедничал Такео. – Сам видел.
- Пфф, подумаешь, - фыркнул я. - В той битве с цербером это была чистой воды импровизация!
- Ну-ну!
- У моего копья только одно острие, а у Франкенштейновского два, - напомнил я. – Так что тебе почудилось, никого я не копирую.
- Все фанаты так говорят. А скоро ты у него автограф попросишь и плакат с его изображением на стену повесишь.
- Такео, я тебя не узнаю! Когда ты стал таким врединой? Тебя М-21 часом не покусал? О, Эмыч, а знаешь как он выбесил Юрия, это был высший пилотаж.
Регис деликатно кашлянул.
- Может, продолжим собрание?
- Все верно, номер три. Также не будем забывать о боссовой супер - форме - Темном копье.
Новый мини – Франкенштейн обзавелся обоюдоострым копьем и хищной ухмылкой.
- Но, не думаю, что он будет использовать её против нас, - я нервно покусал маркер.
- Кстати, ты забыл нарисовать «Архибдыщ!», - вмешался М-21. – Это тоже атака довольно большого радиуса поражения и мощности, для которой используется огромное количество темной энергии. Это похоже на взрыв фиолетового пламени. Дай мне! – и он бесцеремонно отнял у меня маркер. – Фу, обслюнявил!
Признаться, его мини-босс, в окружении темного огня, выглядел лучше моего. Так стоп! А что это за фигурка с глазами-крестиками, валяющаяся неподалеку?
- Эй, это же я! – мой голос дрогнул от возмущения.
- Мне случалось видеть, как Франкенштейн крутится фиолетовой юлой, попутно выстреливая копьями, - вставил Регис, игнорируя мое недовольство.
Новоявленный художник глубоко задумался.
- «Дикобраз - балерина»? – предложил М-21.
- А что, неплохо, - одобрил Такео. - Рисуй!
На доске появилась юла, а новый двумерный я был щедро утыкан стрелочками.
- Кстати, у него еще есть большие режущие волны, которые могут раскроить дом до фундамента. И однажды я видел, как он разрезал помещение на крыше практически напополам. Одной рукой, - пока Такео говорил, он одолжил маркер у М-21 и рисовал жутко довольного Франкенштейна, режущую волну и убегающего от него… и снова меня! Да это бунт на корабле!
- А еще Франкенштейн обладает невероятной скоростью и поистине адским смехом! – М-21 быстрыми штрихами изобразил очередную миниатюрную копию босса, которая, запрокинув голову, хохотала. Для пущей убедительности М-21 подписал рядом с ним «Муахахаха!».
- И дьявольской улыбкой! – вставил Такео.
- И страшной темной аурой!
- Да вам прямо вебку рисовать, - надулся я. – Тогда, чур, я пишу сценарий! А первая глава будет называться «Поколоти Франкенштейна». У кого какие идеи?
На несколько секунд в комнате воцарилось молчание.
- Вот поэтому, я и должен быть вашим сценаристом! Вы абсолютно не умеете стратегически мыслить, а в сражениях полагаетесь на импровизацию! Но у меня такое чувство, что наши попытки систематизировать все атаки босса не возымеют успеха. Меня терзают смутные сомнения, что форму своей темной силе Франкенштейн придает порой просто от балды… хм, хотя в случае босса это скорее называется творческим вдохновением. Но к счастью, у него есть и относительно постоянный набор, который мы сможем проанализировать и придумать контратаку. А начнем мы именно с «осьминожки».
- Но почему? – спросил Регис. – Когда он использует эту атаку, то он неуязвим. «Щупальца» могут наносить удар даже из-под земли, предугадать их траекторию невозможно. Вы рассказывали мне, что с помощью этой атаки он сумел найти главу клана Кертье, который скрыл от него свое присутствие. А еще я видел, как он этой самой атакой вынудил старейшину трансформироваться. Если ей не смогли противостоять глава клана и старейшина, то, что сможем мы?
- Не вешай нос, номер три! Я полагаю, что у подобной атаки должна быть слепая зона. Место, где «щупальца» не смогут нас достать. Нам нужно только вычислить её. Найдем зону – сумеем атаковать.
- План безумный, но мне он нравится, - резюмировал М-21.
- Я тоже за, - высказался Такео. – Согласен, мы больше привыкли ориентироваться по ситуации, но ведь для стратегий у нас есть ты.
- Поддерживаю Такео. Хотя, порой, ты слишком много болтаешь, - важно сказал Регис.
- Тогда за дело! – предложил я, пылая энтузиазмом.
- «Падите ниц, я - осьминожка»? - звук его голоса заставил меня вздрогнуть.
О, нет, если он слышал все наши рассуждения и увидит картину на доске, то он сейчас точно покрошит нас в капусту этой самой «осьминожкой». Хотя нет, постойте. Все было не так. Босс не застукал нас. А это значит…
Я медленно обернулся. И не узнал человека, что стоял передо мной.

[~Невидимк@~]

- Кто вы?
- Ах, твои слова ранят меня в самое сердце. Я думал, что мы давно знакомы. Хотя, в моем случае уместнее будет сказать, что мы успели узнать друг о друге много интересного за столь короткий срок.
- Вы… Франкенштейн! – я смотрел на него и думал, что мои глаза обманывают меня.
Если бы не голос, то я никогда не поверил бы, что передо мной именно он. Длинные, спутанные золотистые волосы падали на плечи, на темно-сером потрепанном жизнью плаще имелись прорехи. Лицо, казалось изможденным и постаревшим, щеки и подбородок заросли нечесаной бородой пшеничного цвета. Крайне сложно было узнать в нем моложавого, всегда до фанатичности опрятного, гладковыбритого и с иголочки одетого босса.
Видимо, я разглядывал его слишком беззастенчиво, раз на лице Франкенштейна мелькнула тень недовольства.
- Признаться, я тебя тоже несколько другим представлял. Очевидно, твоя столь скрываемая человечность – это умение, не переставая, болтать вздор, - проворчал он и с интересом посмотрел на доску.
- Он чем-то обидел вас? - изящный палец указал на фигурку с маленьким копьем.
- Нет, это только тренировка. Хотя, когда начинается бой, он превращается в битву не на жизнь, а на смерть.
- Так и должно быть, если желаешь обрести силу, - задумчиво ответил Франкенштейн. – А зачем вы ищете силу?
- Чтобы защитить то, что нам дорого! А еще мы больше не хотим быть обузой. Хотим сами сражаться так, чтобы Рей - ниму и боссу больше не пришлось нас спасать.
- Звучит достойно. И твоя теория про слепую зону не лишена смысла, но вы упустили один факт. Ваш противник также прекрасно знает, что она существует. И вряд ли позволит ударить туда.
- Спасибо за совет. И прости… простите меня, - мне стало по-настоящему стыдно за свои художества. – Темное копье – это не то, над чем стоит потешаться, а каждая атака, наверное, плод долгой и кропотливой работы, и у них есть свои названия, безусловно, прекрасные.
- На самом деле нет. Это, как ты и сказал, творческое вдохновение, - Франкенштейн едва заметно улыбнулся.- А названия… В бою мне просто не до них. Забавно, эта твоя «осьминожка»… У меня получалось использовать её лишь при вызванном или вырвавшемся из-под контроля копье… Выходит, то, что я видел – это будущее? И мое будущее?
- Да. И мое, и ваше… Наше общее будущее.
- Я до последнего надеялся, что ты и твоя память – продукт моего бреда. Бреда, в котором есть правила, и если я пойму их, то сумею вырваться. Но бред не может быть настолько реальным. А значит лишний в твоей памяти я. И мне предстоит исчезнуть.
Я посмотрел на него, и мне внезапно стало немного не по себе. Его глаза. Бездонно синие, они были наполнены бесконечной печалью. Я никогда не видел у босса подобного взгляда. Только у Рейзел – нима.
- Ты не исчезнешь, - с уверенностью сказал я. – Ты – не ошибка и не вирус, чтобы уничтожать тебя. Ты лишь альфа-версия Франкенштейна, которого я знаю, случайно попавшая в мою память.
Кажется, он не понял, что я имею в виду. Не смотря на то, что он тоже Франкенштейн, слишком много веков отделяет нас друг от друга.
- Точнее, ты – как черновик. А чистовой вариант ты уже видел, - я никогда не мог определиться, как лучше обращаться к Франкенштейну: на «ты» или на «вы». Его это не сильно заботило, М-21, например, всегда обращался к нему на «ты» и босс его не одергивал. Поэтому то, как я обращался к Франкенштейну, зависело от окружающей обстановки, настроения босса и сути вопроса.
- Неужели тот странный человек и вправду я? – в его голосе слышалось сомнение.
- А кто же еще? Ты, конечно, со своими тараканами, но очень хороший.
- Что же в нем… в новом мне такого хорошего? – склонил голову набок Франкенштейн. Наверное, не стоило говорить ему о тараках.
- Ты очень помог нам троим, ты вылечил нас и дал нам работу в школе, - с жаром сказал я. - Это место, где учатся дети. Ты сам основал её, она одна из лучших в стране. Ты дорожишь безопасностью своих учеников и не позволяешь никому причинять им вред. Ты беспокоишься о них, как о родных детях. А четверо твоих учеников каждый вечер гостят у нас. И пусть ты тихонько ворчишь о том, что они понемногу разрушают твой дом и беспрестанно мусорят, в глубине души ты рад тому, что они приходят. А еще ты заботишься о Сейре и Регисе, и о Рей – ниме тоже. Ты неоднократно спасал нас от различных опасностей, используя силу во благо. А самое главное – ты дал нам дом и жизнь нормальных людей.
Кажется, мои слова все же зацепили его.
- Понимаю, тебе сложно все это принять, - продолжил я. - Исчезать – страшно, я тоже чувствовал подобное, когда мне стирали память. Я потерял прошлую жизнь, а страх запомнился. Но ты – другое дело. Когда я выберусь из лабиринта наших с тобой воспоминаний, то ты не пропадешь бесследно, ты останешься в нем, в том Франкенштейне, которого я знаю.
- Нет! Не слушай его! – я ощутил жуткий холод и вздрогнул.
Такео, М-21 и Регис уже покинули комнату, оставив дверь открытой. Дверной проем заливал яркий белый свет, но рядом с ним стояла фигура, которая казалась сотканной из мрака. Она была худой, темно-фиолетовый балахон постоянно менял очертания, и определить мужчина перед нами или женщина не представлялось возможным. Потому что фигура говорила тем же хором голосов, что загнали меня в эту ловушку переплетающихся воспоминаний.
- Убей его! – вещали голоса. – И выйди в эту дверь. Тогда его тело станет твоим. Новый ты… мы не хотим служить ему. Он недостоин меня… недостоин нас! Он забыл о нас на много веков! Он жалок и слаб, он изображает из себя человека! Но мы-то знаем, что мы больше, чем человек. Еще он нянчится с этими детишками – благородными. У них сладкие и сильные души, которые можно поглотить. Как и у тех бестолковых поделок, одну из которых ты видишь перед собой. А еще он пресмыкается перед тем, кого именуют ноблесс!
- Ноблесс? – с любопытством спросил Франкенштейн. – Я думал, это лишь выдумка, чтобы пугать зарвавшихся глав кланов.
Меня буквально мутило от злобы и ярости, исходящей от сотканной из мрака фигуры. Подобное я испытывал, когда мы с Такео и М-21 впервые увидели бой босса, в котором он использовал Темное копье, едва не поглотившее его. Тогда мне было не так страшно, я был с друзьями, а теперь совершенно один. Но мои друзья ждут меня! Все четверо! А еще Ик-Хан. Какой из меня старший брат, если я брошу его вот так вот. И леди Сейра. Почему в моей голове звучат её слова «Возвращайся, Тао, ты нам нужен»? И босс, другой Франкенштейн, уверен, он тоже беспокоится. И если я сдамся сейчас, то получается, что Рейзел - ним использовал свои силы впустую? Нет, я не могу этого допустить, я не могу подвести их.
- П… пресмыкается… Это слово не подходит. Я бы даже сказал, что оно оскорбляет ваши отношения, - пусть мой голос дрожал, но я должен сделать все от меня зависящее, чтобы выжить и выбраться отсюда.
- Замолкни! – заверещали голоса.
- Нет уж, пусть он говорит, - возразил Франкенштейн.
- Т… ты не пресмыкаешься. И не прислуживаешь. Ты намного больше, чем какой-то слуга. Я не знаю, как вы с ним встретились, но думаю, что именно эта встреча и изменила тебя, - дрожь медленно покидала мой голос, я обретал уверенность. - И ему ты тоже помог, ведь ты рассказывал, что раньше Рей - ним всегда был один. Десятки, сотни, тысячи лет. Его боялись, ведь он истинный ноблесс, он – символ силы Лукедонии и символ её правосудия. А вы… ты спас его из ада одиночества. А он, очевидно, спас тебя от… от этого, - я указал на фигуру из фиолетового дыма.
- Не верь ему! Нам же было хорошо, признайся. Когда мы расправлялись с людишками, которые боялись и не понимали нас. Ты страдал ради этих ничтожеств, но они бросали в тебя камнями и обзывали слугой сатаны. А когда ты спускал меня на мутантов – вот был миг наивысшего блаженства. Это измененное существо считает меня ужасным. Но ему тоже нравилось убивать, пусть и чужими руками. А ноблесс, которого он так превозносит, не безгрешен, он тоже убийца. Так какое право они имеют, чтобы судить нас?! Этот измененный – в дар тебе. Может, он не такой сильный, как те двое, но он самый любопытный. Заманить его было проще всего. Но я знаю, что ты сможешь сделать это тело сильнее. Или же мы вместе отберем твое прежнее тело и всю оставшуюся силу.
- Интересное предложение, - ответил Франкенштейн.
Нет, не может быть. Все не должно окончиться вот так. Я всегда считал себя очень умным, а на самом деле я просто наивный дурак. С чего бы ему щадить меня? Для этого Франкенштейна я – никто, так чего ему стоит переступить через меня и идти дальше к своей цели.
- Ты сможешь, - сладко вещали ему голоса. – Я знаю, ты сможешь.
- Но что будет с теми существами, которые живут с новым мной?
- Мы убьем их, ведь они не примут нас. Но нам не впервой сжигать мосты и начинать все заново. Мы уже расправились с твоими завистливыми друзьями, Учителем, который боялся тебя, с тем честолюбивым фанатиком, который хотел нажиться на твоем успехе, и женщиной, что использовала тебя, дабы отомстить шестому старейшине. Но мы будем осторожны. Ты притворишься этим измененным и убьешь всех одного за другим. Ноблесс спит, он не помешает нам. И когда мы покончим с остальными, то примемся за нового тебя.
- Нет! – и откуда у меня взялись силы кричать. Этого нельзя допустить. Жуткие картины той ночи, когда Франкенштейн обрел свою силу, всплыли у меня в памяти, и его боль отозвалась болью в моей груди. Я не хочу терять друзей! Я не хочу чувствовать их кровь на своих руках и знать, что я убил их. И если ради этого мне придется сразиться с целой армией Франкенштейнов, то я, не задумываясь, вступлю с ними в бой.
- Какой взгляд, - с насмешкой сказал он. – А ты умеешь быть серьезным, когда надо.
- У меня… есть достойный пример для подражания. И не один.
- Чего ты ждешь? – голоса задрожали от ярости. – Раздави его как муху.
А ведь и правда, он может сделать это в любой момент. Но я тоже не лыком шит. Это – моя память и я могу сделать с ней все, что захочу.

[~Невидимк@~]

- Тао, у тебя снова проблемы, - проворчал Такео.
- И во что ты хочешь втянуть нас на этот раз? - присоединился к нему М-21.
- Я говорил, что любопытство до добра не доведет, - Регис скрестил руки на груди, а за его плечом стояла Сейра.
- Какое же ты непоседливое дитятко, Тао, - вздохнул босс и откинул со лба золотистую челку. – Мастер, честное слово, порой мне хочется запереть его в кладовке без ноутбука и какого-либо источника связи.
Укоризненный взгляд Рей - нима отражал всю бесчеловечность такого способа спасения меня от неприятностей.
- О, гляжу, прибыло подкрепление. Ты взял их из своей памяти и поместил в это воспоминание, - хмыкнул Франкенштейн из прошлого. – Умно, ничего не скажешь. Решил спрятаться за спинами товарищей?
- Наоборот, сражаться с ними плечом к плечу. Я знаю, на что способен каждый из них. Может, я не особо хорош в ближнем бою, но прекрасно умею командовать.
- Кем-кем ты там собрался командовать? – поинтересовалась бета-версия Франкенштейна.
- Эм, я хотел сказать руководить… в смысле, координировать действия других.
- Ах, мастер, - вздохнул Франкенштейн из настоящего. – Прошу простить прошлого меня за столь неэлегантный и неопрятный вид.
Ой, кажется, копируя их в своё воспоминание, я переборщил с детальностью.
- Ваши слова звучат оскорбительно, - окрысилась альфа – версия. – Но я, как правило, не бью дам, фрау Франкенштейн. Даже таких болтливых.
Босс хотел что-то сказать в ответ, но его альфа-версия не предоставила ему такой возможности.
- Боюсь, мы в меньшинстве, - обратился Франкенштейн из прошлого к фигуре из мрака.
- Нет, - яростно прошипели голоса. - Умрет измененный – пропадут и они, - оно рвануло ко мне с такой скоростью, что я едва успел среагировать. Уродливая когтистая темно-фиолетовая лапа остановилась в считанных сантиметрах от моего лица. Её сжимала твердая рука Франкенштейна из прошлого. Другую руку фигуры из мрака держал босс.
- Что ты делаешь? – воскликнули голоса.
- Этого измененного зовут Тао. И он находится под моей опекой и ответственностью, - Франкенштейн из прошлого повернулся ко мне, - Я же вижу, что не только лечил тебя, но и реконструировал изменение. Признаться, мне сложно вообразить, как я это сделал, но свою руку я узнаю всегда. Что до тебя, - сказал Франкенштейн, обращаясь к фигуре из мрака, - то советую прекратить нести чушь, - тон его голоса явно не сулил ничего хорошего. – Во все времена у тебя было одно желание – сожрать меня, а не исправно служить мне. И измененный, чье тело ты предлагаешь мне захватить, не прожил бы после этого долго. Даже если бы ему удалось убить тех других, то новый я был бы ему не по зубам. Ты – лишь малая часть силы большой силы, что находится под контролем. Поэтому заткни свою пасть!
Франкенштейн из прошлого бросил взгляд на Франкенштейна из настоящего.
- Я сам разберусь с ним, - вот что читалось в нем.
Босс отпустил когтистую лапу и тогда альфа-версия быстрым и резким движением схватил фигуру из мрака за горло.
- Захват тела, новая жизнь… Все это чушь! Тебе лишь хотелось сделать новому мне больно. Чтобы я увидел ненависть в глазах существа, о котором заботился. Чтобы осознал, что это существо больше всего на свете желает убить меня и уже лишило жизни тех, кого считало товарищами. Тебе хотелось, чтобы новый я убил Тао, чтобы это пошатнуло его волю, а тогда вместе с остальной частью силы вы поглотите его. Ведь больше всего на свете я не желаю, чтобы мои создания умирали.
- Если ты такой умный и милосердный, - злорадно прошипело существо из мрака, хотя я был удивлен, как оно разговаривает со сдавленным горлом, - то почему же твой ум и доброе сердце не спасли близких тебе людей?
Я не видел в этот момент глаз Франкенштейна, но, наверное, оно к лучшему, потому что сейчас его взгляд был поистине страшен.
- Тао, уходи. Быстро!
Голоса истошно закричали. Фигура из мрака окончательно утратила человеческие очертания. Руку Франкенштейна окутали тонкие фиолетовые нити.
Каждая клетка моего тела вопила от ужаса и рвалась к спасительному выходу. Но я понял, что не могу бросить его вот так, на растерзание чудовищу.
- Я помогу вам!
- Тао, ты намерен ослушаться прямого приказа… своего босса? – в тот же момент я ощутил знакомую темную ауру. Но она исходила не от копья, а от Франкенштейна. Франкенштейна из прошлого.
- Никак нет, босс!
- Тогда поторопись! Береги своих друзей, тебе очень с ними повезло. Не зли босса, не то хуже будет. И извинись за меня перед прелестной белокурой фрейлейн, - пока он говорил, лепестки темной силы окутали его руку до плеча. – А мне нужно напомнить одному оружию, КТО его хозяин, - темно-фиолетовое пламя понемногу приобретало более привычные очертания Темного копья, но сопротивлялось, яростно вгрызаясь в руку Франкенштейна. Мое воспоминание разрушалось кусок за куском. Рейзел и остальные члены RК медленно таяли.
- Уходи, Тао, - вновь повторил Франкенштейн. - И будь счастлив!
- Непременно буду, - голос дрогнул от непрошенных слез. – Ведь я же Тао.
И я, не оборачиваясь, шагнул в ослепительно яркий свет.

[~Невидимк@~]

Глава 9

- Я же… Тао.
- Верно, - соглашается знакомый голос, - ты – Тао. И никто другой.
Я почувствовал на своем лбу теплую и сильную ладонь, а на мои щеки капнуло что-то горячее. Потом ладонь исчезла, и я открыл глаза.
Белый потолок, яркий свет ламп, привычный писк приборов, запах лекарств. Лаборатория. Я повернул голову и увидел улыбающегося (и как всегда чисто выбритого) Франкенштейна.
- Босс! – воскликнул я и чуть не свалился с койки.
- Я тоже рад тебя видеть, Тао, - вежливо ответил он. – Однако тебе стоит поумерить восторги, потому что твои разум и тело подверглись довольно опасному испытанию.
- Да… наверное, - я медленно сел на койке и провел ладонью по лицу. На моей руке остались пятна крови. По спине прошел неприятный холодок. Нет, неужели я еще не проснулся… Неужели я повернул не туда и заблудился еще больше?
- Ох, прости, это моя вина, - Франкенштейн протянул мне платок, и я увидел, что рукав его медицинского халата порван и руке чуть ниже локтя кровоточат два пореза крест-накрест. – Оно порой неприятно кусается.
- Это… моих рук дело? – спросил я, вытирая кровь с лица. На меня нахлынуло неясное ощущение дежавю.
- И да, и нет, - уклончиво ответил Франкенштейн. – Не обращай внимания, они быстро заживут.
Действительно, кровь уже не шла, и порезы медленно затягивались.
В моей голове крутилась сотня, нет тысяча… миллион вопросов! Но первым все же был:
- Что за… что вообще со мной случилось?
- А сам ты как считаешь? – спросил Франкенштейн и склонил голову набок. – Расскажи все по порядку.
- Ну, когда я пропахал лицом пляж, то услышал в голове странные голоса. Они хотели что-то рассказать мне, а потом все пропало в темноте. Дальше мне стали являться какие-то жуткие видения. Черное пламя, люди с рваными ранами на груди, жители деревни, которых убивала темная сила, моя первая миссия в DA-5, когда я чуть не спятил, - меня начала бить крупная дрожь, все испытанные мною эмоции вернулись. Страх, боль, отчаянье. Может, не стоит пересказывать это боссу, ведь совершенно ни к чему бередить старые раны, как его, так и мои? Но по глазам Франкенштейна я понял, что он ждет от меня обстоятельного доклада, а я не могу его подвести. Я же Тао, как-никак. Поэтому я собрал всю решимость в кулак и продолжил:
- Я не понимал кто я, где нахожусь и что делаю. Тело не слушалось меня, мысли и воспоминания путались. Потом мне показалось, что я проснулся в лаборатории, но не помню, что я творил в тот момент. Кажется, я даже был кем-то другим. Потом я понял, что нахожусь в чужих воспоминаниях, которое неизвестно каким образом закачали в мою память, словно вирус. Эти воспоминания… они были вашими.
- Кажется, тебе показали не самые лучшие моменты моей жизни, - внешне Франкенштейн был совершенно спокоен, но я понимал, что внутри он наверняка переживает бурю эмоций.
- Как вы… справились со всем этим? – я зябко поежился и обнял плечи руками.
- Справился, как видишь, - улыбка Франкенштейна вышла несколько натянутой. – Открытий без жертв не бывает, а сила не достается даром. Все в этом мире имеет цену, и я уплатил свою с процентами.
Однако я знал, сколько боли скрывается за столь небрежно брошенной фразой.
- А те проклинающие голоса…
- К этому я уже привык, - отмахнулся босс.
Как же к ним можно привыкнуть? Меня едва не свели с ума несколько секунд, а Франкенштейн живет уже столько столетий…
- Что за грустная мордашка? – ласковый голос босса с нотками сочувствия вывел меня из тяжелых мыслей. – Я слышу их не так уж часто. Продолжай, если таково твое желание.
- Потом страшные воспоминания сменились вроде бы хорошими. Я… точнее вы в нем были подростком.
Я увидел в глазах Франкенштейна жадное, неприкрытое любопытство, которое не замедлил удовлетворить.
- Это был вечер накануне отъезда и разговор с тем, кого вы называли Учитель. Мне тогда удалось собраться с силами и четко осознать, что это не моя память. Тогда я каким-то образом смог блокировать то воспоминание. И принялся кусок за куском восстанавливать свою память. Но вы… тот вы из прошлого тоже был в них, он словно смотрел моими глазами. Но я прекрасно понимал, несмотря на то, что это мое воспоминание, главным все же был он. Кажется, он думал о том, чтобы захватить мое тело, я чувствовал его эмоции, порой читал его мысли, и он беседовал со мной. Однако в определенный момент мне удалось перехватить контроль, либо он уступил его мне. В конце концов, мы оказались в лаборатории, в тот день перед тренировкой, когда все случилось. Тогда я увидел его, а не делил с ним одно сознание. Знаете, босс, борода вам не идет. Она вас старит.
Франкенштейн нервно дернул бровью, и по моей спине пробежали мурашки. Определенно, я сболтнул лишнее.
- Но вы выглядели с ней таким… мужественным, точнее я не то хотел сказать, вы и сейчас выглядите вполне мужественно, но с бородой…
- Тао, - негромко перебил меня Франкенштейн, - оставь мой прошлый внешний вид в покое и продолжай.
- Да, конечно, - я виновато улыбнулся и почесал затылок. – Потом появилось странное создание в темном балахоне. Как я впоследствии понял, это было нечто вроде Темного Копья в человеческом обличии. Оно стало предлагать другому вам захватить мое тело, а потом и ваше.
Франкенштейн отреагировал на сказанное мною совершенно неожиданно. Он запрокинул голову и засмеялся.
- Ах, чувствую себя тираном, которого пожелали свергнуть, и возвести на престол своего ставленника, - но, увидев мой озадаченный взгляд, он кашлянул в кулак и мгновенно стал серьезным. – Да, тебе это не кажется забавным. И что же случилось дальше?
- Другой вы заинтересовался этой идеей, и я уже всерьез испугался, что он поддастся соблазну. А еще Копье пообещало убить моих друзей. И тогда я скачал всех Рыцарей Рейзела и Рей-нима из своей памяти и поместил в то воспоминание, - мой метод борьбы рассмешил Франкенштейна еще больше, чем коварный план копья.
- В оригинальности тебе не откажешь. Ты собрался координировать действия наших виртуальных клонов, ведь тебе известно очень многое о наших способностях. И рассчитывал таким образом победить своего оппонента?
- Верно, все так и было! К счастью, до драки не дошло. Но… простите, что я сомневался в вас… в нем. Он раскусил настоящий план Копья и спас меня. Он сказал мне уходить… Я ушел, а он остался сражаться. Я… я говорил ему, что он не исчезнет, что он будет жить в вас, - все же меня не покидало чувство, что я поступил неправильно. RK своих в бою не бросают. А я сбежал.
- Не нужно винить себя, - твердо сказал Франкенштейн. – Ты все сказал и сделал правильно. Тот, кого ты оставил, не мог поступить по-другому. Копье – воплощение зла, которое пришло в этот мир, благодаря мне. Я несу за него ответственность, и сражаться с ним – моя и только моя обязанность, как в прошлом, так и в будущем. К тому же, ты сам прекрасно понимал, что другой я нереален, как и вызванные тобою виртуальные клоны.
- Верно, - согласился я. – Но тогда осознавать, что существует на самом деле, а что нет, было крайне сложно. Босс, вы из прошлого сказал, что Копье, захватив мое тело и убив моих друзей, хочет сделать вам больно.
- Даже так, - усмехнулся Франкенштейн. – Это вполне в духе моего оружия. Если бы Копье уничтожило тебя в твоем разуме и захватило твое тело, то мне пришлось бы убить тебя. Точнее ту безжалостную и жестокую тварь, в которую ты превратился бы.
Я поежился. Перспектива не из приятных. Даже если бы оно не убило моих друзей, то как потом они смогли бы смотреть в глаза Франкнештейну, зная, что он убил их товарища? Пусть даже понимая, что это было необходимо. И как Франкенштейн смог бы смотреть в глаза Рей-ниму, как смог бы сообщить ему, что лично уничтожил того, кого его обожаемый мастер спас, потратив драгоценные жизненные силы?
- А если бы в моем теле очнулся другой вы, подавивший волю Копья, что стало бы со мной? – спросил я.
- Поверь, Тао, ничего хорошего. Скорее всего, ты бы умер и присоединился к другим душам копья, а твое тело все равно оказалось бы уничтоженным. Моими руками. В одной реальности не должно существовать двух Франкенштейнов.
- Да какая реальность вообще выдержит двух Франкенштейнов? – подумал я, вспоминая их перепалку.
- К тому же, мне не нужен был прежний я. То, что принадлежит прошлому, должно быть похоронено в прошлом. Это пройденный этап. Мне нужен был именно ты, Тао – шумное и непоседливое создание, на которое я, однако, всегда могу положиться в трудной ситуации, которому могу доверить заботу о других подопечных мастера. И знаю, что ты изо всех сил будешь стараться не подвести меня.
Я улыбнулся. Похвала босса была мне приятна. И в тоже время мне стало даже немного жаль того Франкенштейна из прошлого. Выходит, что он был не нужен даже самому себе.
- К тому же, - босс важно поправил очки, - если бы я уничтожил твое тело, это значило бы, что множество моих знаний и сил, а также бесценные жизненные силы мастера оказались затрачены впустую. А это поразительное и кощунственное расточительство.
Я только вздохнул. Франкенштейн снова прячет под холодными фразами истинные чувства.

[~Невидимк@~]

- Босс, но все что произошло со мной… как это вообще возможно? Та фигура из мрака – это был один человек или коллективный разум? И вообще, откуда в моей голове взялось ваше Копье и ваша альфа-версия.
- Прости, что? – очки Франкенштейна грозно сверкнули.
- Ой, я оговорился, - мне стало не по себе. – Я хотел сказать… вы из прошлого.
- Тао, прошу, не сравнивай меня с компьютерной программой. Это озвучит несколько… неприятно. Что до Копья, оно является крайне сложной и нестабильной субстанцией, чьи возможности до конца неизвестны даже мне. Первоначально оно задумывалось как аналог оружия духа главы клана. Однако, ничто не могло сравниться по силе с душой главы клана. И тогда одному из алхимиков, работавших на только что зародившийся Союз, пришла в голову идея заменить её великим множеством обычных человеческих душ. Он изобрел то, что сам назвал темной материей. Она поглощала душу любого, кто имел неосторожность к ней прикоснуться. И материя всегда была голодна, ей требовалось все больше и больше. Тогда алхимик решил использовать темную материю в войне, потом при эпидемии. Количество поглощенных душ росло, а материя становилась сильнее и плотнее. Тогда он решил, что может совладать с ней. И потерпел неудачу. После него еще многие ученые пытались обуздать материю, но так же безрезультатно. Потом настал мой черед. Я сумел более-менее стабилизировать материю, а также изобрел безопасный метод сбора душ, ведь тогда даже маленький кусочек темной силы мог поглотить множество душ, оказавшихся поблизости. Мне нужны были души, а чтобы добыть их, я изобрел вирус и устроил эпидемию. Со стороны все выглядело так, словно люди умерли от болезни, но она самом деле они попали в плен будущего Темного копья. Правда, однажды я очутился в месте, где бушевала самая настоящая, а не искусственно созданная эпидемия, и тогда я убеждал себя, что поступаю милосердно, облегчая страдания людей. Мне нечем гордится с точки зрения морали, но тогда я был доволен результатом, ведь сумел превзойти предыдущих ученых. А жизни невинных… Тогда я считал, что смогу спасти намного больше, когда создам оружие против ноблесс, которых тогда называли благородными. Поначалу я работал один, потом меня познакомили с неким Созидателем, а он любезно предоставил мне своих адептов. Старый лис рассчитывал получить высокое место в союзе, я же использовал его необычные способности. Когда я посчитал, что копье достаточно стабильно, то решил провести слияние. Чем все закончилось, ты видел сам.
- Да, видел, - я зябко поежился. Наверное, это останется в моей памяти до самой смерти и еще долго будет преследовать в кошмарах. Но ни к чему тут распускать сопли. Боссу пришлось намного тяжелее.
- Хорошо это или нет, по сравнению с предыдущими попытками слияния моя оказалась самой удачной. Тогда я покинул Союз. Даже в те времена он превращался в скопище одержимых жаждой силы и власти болванов. Они ничем не отличались от бесцеремонно вмешивавшихся в дела людей ноблесс, которые заключали контракты в обмен на определенную выгоду. А их я ненавидел больше всего, ведь последствиями контрактов были мутанты. Долгие годы я скрывался и пытался обуздать свою силу. Теперь я достаточно хорошо контролирую ее, и поглощение человеческой души может происходить только при материализованном Темном Копье. Однако, мнение и чувства поглощенных душ никто не отменял. Они со временем сошли с ума, даже забыли, что были людьми. В них осталось одно – ненависть ко мне. Не стоит сбрасывать со счетов и темную материю, и её неутолимый голод. Ненависть душ, голод материи порождают в Копье единственное желание – сожрать меня. Поэтому вызов Темного Копья сопряжен с определенным риском. А при длительном использовании появляются голоса. К тому же, моя сила достаточно специфично воздействует на моих соперников. Ты сам это почувствовал.
- Да, те черные стрелы, которыми вы нас так щедро шпиговали, они чертовски холодные. Нет, не подумайте, что я жалуюсь. Это довольно неприятно, но терпимо. Мне вот неясно как я попал в ваши воспоминания?
- Подожди, к этому мы еще вернемся. Многие из тех, кому хватило глупости вступить со мной в бой, умирают не от физических повреждений, а от зла, что питает мою силу. Не выдерживает сердце, разум… у каждого по-разному.
Я передернулся. Выходит холод – это только цветочки.
- Любопытно, что повреждения, нанесенные моей силой, на созданиях Кромбеля заживают намного медленнее, чем на вас, созданиях Айрис.
И действительно, М-21 рассказывал, что при его первом столкновении с Франкенштейном порезы на руках регенерировали крайне медленно. То же самое было и с Джейком. Тогда как раны Такео при помощи препаратов затянулись довольно быстро.
- Но сейчас, несмотря на то, что мы все трое пережили пробуждение, скорость регенерации М-21 намного превосходит нашу, несмотря на то, что он получает намного больше повреждений, - заметил я.
- Пробуждение и мое вмешательство окончательно избавили его от последствий неудачной модификации. И все же, сдается мне, что Кромбелю попали в руки слишком опасные материалы.
После предыдущих откровений я боялся спрашивать, какие именно, а Франкенштейн предпочел не говорить. Вместо этого он продолжил рассказ:
- Как я уже говорил ранее, души, заключенные в Копье постепенно лишились своей памяти. Вместо этого они принялись записывать мою. Притом не только воспоминания, связанные непосредственно с Копьем, очевидно, оно добралось и до тех, которые его совсем не касаются. Ты спрашивал, один ли человек воплощение копья или же это коллективный разум. Сказать честно, я не знаю. Я именую это просто Оно. У него есть определенная воля, определенные желания. Ранив тебя, Оно тобой заинтересовалось. Обычно в ходе боя, я наношу удар своей силой, и она тут же исчезает, возвращаясь ко мне. Но в этот раз фрагмент силы не пожелал вернуться ко мне. Он остался в твоем теле и Копье запустило в твой разум мои воспоминания, надеясь, что ты достаточно быстро сойдешь с ума от увиденного. Но в тот момент, я думаю, в тебе включился защитный механизм, который спас твой рассудок, как и во время первой миссии в DA-5.
- Это не с тобой… Все это нереально, - против воли вырвалось у меня. Я сжал кулак в бессильной ярости. Я поклялся никогда не говорить себе подобных слов, но в итоге они спасли меня.
- Верно. Но когда Копье прокручивало в твоем мозгу моменты моей памяти, в тебе пробудился он, тот я из прошлого.
- А может быть так, что я его… вообразил?
- Ну, у тебя конечно богатая фантазия и неплохое абстрактное мышление, но это было бы слишком даже для тебя. Он появился сам и Копью пришлось считаться с ним, ведь ни смотря ни на что, он тоже оставался Франкенштейном. Какое-то время, как ты и сказал, вы с ним делили одно сознание на двоих. Но не осознай ты полностью, что ты – это ты, и не запусти свою память, он подавил бы тебя и уничтожил.
- Это верно, - подумал я. – Чтобы управиться с таким агрессивным оружием, как Копье, необходима стальная воля. И мой посторонний и не по делу вякающий голосок, пытающийся врубиться в происходящее, был бы размазан по стенке бытия.
- Ты сразился с монстром, Тао, - сказал Франкенштейн. – И победил.
- Да я же, вроде как, ничего и не сделал. С Копьем справились вы из прошлого, а не я.
- Но ты сумел убедить его помочь тебе, сумел найти нужные слова, рычаги воздействия. Ты же не хуже меня знаешь, что битвы выигрываются не только физической силой. К тому же, тебе помог не только он, но и я тоже.
Неужели тогда… Но я думал, что управляю ими всеми.
- Вы влезли в своего виртуального клона?! – воскликнул я.
Франкенштейн поморщился.
- Можно сказать и так. За несколько секунд до твоего пробуждения мне показалось, что ты мысленно зовешь меня. Я не столь хорош в ментальном контроле, как мастер, но проникать в чужое сознание умею. Я осторожно проник в твое и оказалось, что меня там ожидает мое материальное воплощение. Кстати, Тао, как ты посмел показать мастеру мой прошлый столь неэлегантный вид?
- Ну, формально Рей – нима там не было, так что все в порядке, - однако Франкнештейн, спрятавший свое лицо в ладони и активно занимавшийся самобичеванием не разделял моего мнения. – Босс, а потом вы извлекли тот кусок силы из моего тела?
- Верно. Я не мог сделать этого раньше, как и проникнуть в той разум, потому что это было сопряжено с определенным риском для тебя. Тогда я не знал наверняка, кто в данный момент управляет твоим телом, поэтому мне нужно было убедиться, что проснется именно Тао, а не кто-то еще. Когда же я увидел, что ситуация находится под контролем, то покинул твой разум и занялся извлечением фрагмента Темного Копья.
- И тот кусок силы ранил вас.
- Сущие пустяки, - Франкенштейн с элегантной небрежностью взмахнул рукой, и рукав халата снова стал целым.
- Научите М-21 так делать, - воскликнул я. – А то у него половина зарплаты на рубашки уходит.
- Действительно, - нахмурился Франкенштейн. – Поразительное расточительство. Может, ему лучше сражаться сразу без рубашки.
- Главное, чтобы он так в школу не пришел, - хмыкнул я. – На него девчонки и так заглядываются, а тут у них случиться настоящий приступ носокрови.
- Причем тут кровь из носа? - кажется, босс шутку не оценил.
- Точнее, я хотел сказать визуальный оргазм, - а вот теперь термин был еще более неудачным. - В общем, забудьте и не обращайте внимания, - защебетал я. – У меня долго не было возможности нормально разговаривать, вот я и несу всякий бред, ха-ха. Кстати, босс, а сколько я провел в отключке?
- Двое суток. И дважды он просыпался в твоем теле.
- Хорошо, что он, а не Копье.
- Как сказать, - на губах Франкенштейна мелькнула хитрая улыбка.
- Погодите, он просил меня извиниться перед белокурой фрейлейн… мисс Сейрой. Что я… он такого сделал? – мне стало как-то неспокойно на душе.
- О, мой дорогой Тао, - коварная ухмылка босса заставила меня вздрогнуть. – Неужели ты совсем-совсем ничего не помнишь?

[~Невидимк@~]

Я потер переносицу. Нужно восстановить события. Когда я в открытую бросил Франкенштейну из прошлого вызов, последовало смутное воспоминание… про ту женщину, Селин. Расплывчатое и неясное. Кажется, он просил прощения, обнимал её… Но как он смог сделать это в воспоминании? Правила нарушились лишь под конец, а поначалу каждое воспоминание шло своим чередом, и изменить его ход не мог ни зритель, ни тот, кому оно принадлежало. Значит, тогда он проснулся, но в моем теле. Он думал, что говорит с Селин, и она простила его, но её же там не было. А серебристые волосы я помню точно, получается, там была мисс Сейра. А потом он… я…
- Я поцеловал главу клана Роярд!
О нет! Я не знал, куда себя деть от стыда. Лучше бы я пробежался в чем мать родила перед главным штабом союза, вооруженный шваброй, и вопил: «Смотрите все! Я – Франкенштейн и у меня есть Темное копье».
- Признаться, я тоже был удивлен, - босс решил не подслащать мне пилюлю, очевидно, обидевшись на замечание про бороду. – Знаешь, я все гадал, что же украдет первый поцелуй прекрасной леди Сейры. Я ставил на Шинву, на втором месте был Такео.
- А почему Такео идет впереди меня? – возмутился я. То, что лидер – Шинву, это понятно, только слепой бы не заметил, как глава клана Роярд симпатизирует рыжему хулигану. Но почему столь высокое второе место досталось тихоне Такео?
- Из вашей троицы Такео – самый романтичный и мягкосердечный. Хотя он слишком застенчивый.
Кстати, а ведь не такой он уж и тихоня. Вот то, что Такео сказал Юрию… Неужели это были не пробуждающиеся способности к троллингу, а самая настоящая ревность? Я определенно должен это выяснить, не будь я Тао!
- Ты же стоял после М-21, то есть практически на самом последнем месте, - не унимался Франкенштейн.
- А кто шел за мной? Рей-ним? – и тут я понял сколь кощунственную вещь сморозил, а самое главное перед кем. – Ой, босс, я не то хотел сказать! Рей-ним безусловно выше всяких дурацких списков… То есть ваш список не дурацкий…
- Тао, умолкни, будь добр, - Франкенштейн начал раздражаться, однако темной ауры пока не чувствовалось. – В моем списке после тебя шел Ик-хан, за ним Раэль.
- Босс, а вы знаете, что Юрий тоже положил глаз на мисс Сейру? – наябедничал я без малейших зазрений совести.
- Тогда его можно поместить в самый конец списка. Правда, ему этот поцелуй бы очень дорого стоил. Скорее всего, это было бы последнее, что он сделал в своей жизни, - босс злорадно захихикал, а я с трудом удержался от того, чтобы не присоединиться к нему. – На счет мастера, поверь мне, его не стоит недооценивать. Может, в некоторых вопросах он выглядит непосвященным, однако у него природный дар заставлять сердца прекрасной половины человечества биться чаще лишь от одного его взгляда. И дело тут не в ментальном контроле или нечеловеческой красоте. Это талант, безусловный талант, дарованный немногим. Конечно, в некоторых вопросах мне пришлось его просветить, времена меняются и все такое, но в остальном…
Я попытался представить себе, как Франкенштейн обучает Рей – нима правилам съема… точнее искусству обольщения. А потом отправляет на прктическое занятие... Выходило плохо.
- По крайней мере, для мастера, в отличие от некоторых не в меру болтливых модифицированных, этот поцелуй не стал бы первым.
Кажется, я стал красным как свекла. Босс может быть жестоким, когда захочет. Нет, я что виноват, что поначалу в моей новой жизни мне было совсем не до девушек. К тому же, знакомство с членом DA-5 могло плохо для них закончиться. А теперь все окружающие меня девушки – несовершеннолетние! И что мне прикажите делать?! Хотя погодите-ка.
- А мисс Сейра – совершеннолетняя! Так что предъявить мне нечего!
- Я и не собирался тебе ничего предъявлять, - босса похоже сложившаяся ситуация забавляла. Рейтинг он составил, подумаешь. Интересно, себе-то он какое место отхватил?
И тут я кое-что понял и у меня на языке завертелся вопрос, который я не мог не задать.
- Босс, он перепутал её с той женщиной. А вы… тоже видите в ней Селин? – я облизнул пересохшие губы. Кажется, в этот раз я все же перегнул палку. Наверное, я слишком долго делил сознание с другим Франкенштейном, порой думая, что он – это я, а я это – он. А что дозволено Франкенштейну…
Но босс ответил. Без вспышек темной ауры, без шуточек, без холодных фраз.
- Нет. Видеть в ней тень Селин было бы оскорбительно по отношению к мисс Сейре. Она совершенно на неё не похожа. Мисс Сейра благородная, добрая, честная. А Селин была изворотливой, хитрой, беспринципной, порой жестокой, порой безумной. Но я по-своему любил её, а она меня. И если бы у нас было дитя, то я бы очень хотел, чтобы эта девочка была хоть отчасти похожа на мисс Сейру.
Вот значит как. Никогда бы не подумал, что Франкенштейн мечтал о семье, а тем более о детях. Мне всегда казалось, что его занимает только наука. Как же я заблуждался. Ведь, учитывая, сколько лет он ждал своего мастера, можно сделать вывод, что в своих привязанностях он отличается постоянством. Так что вполне возможно, что все долгие века своей жизни он по-настоящему любил лишь одну женщину. И до сих пор скорбит о её смерти.
Я посмотрел в печальные глаза Франкенштейна. На самом деле он настоящий человек-лабиринт. Никогда не знаешь, что ожидает тебя за поворотом, а попытавшись разгадать его рискуешь заблудиться еще больше и никогда уже не найти дорогу назад.
И тут я понял причину моего дежавю.
- Кажется, я ранил мисс Сейру. Это была моя сила или сила Копья?
- Ты, конечно силен, Тао, но не настолько, чтобы ранить главу клана Роярд, - Франкенштейн явно радовался перемене темы. - В определенный момент произошел выброс силы Копья, но мисс Сейра сумела его подавить. Правда, для этого ей пришлось подойти к тебе достаточно близко. Но раны были не серьезными. Она сказала, что не сердится на тебя за это.
Нет, ей причинили боль не раны. Сейра довольно умная и проницательная девушка. Я постепенно вспоминал, что он говорил. А из его речей и зная ситуацию, она прекрасно понимала, что говорит не со мной, а с Франкенштейном. И грусть в её взгляде была не из-за ужаса и, наверное, отвращения, в моих глазах. А от осознания, что так на неё смотрит Франкенштейн, пусть из прошлого, но все же.
Хотя, что я все о Франкенштейне, да о Франкенштейне. Конечно, не думаю, что Сейра испытывает ко мне какие-нибудь чувства кроме дружеских, а, может, она относится ко мне как к младшему брату. И ей было бы неприятно видеть то, как я смотрю на нее со страхом. И она беспокоилась за меня! Так что тот нежный поцелуй, пусть и в лоб, а еще её ласковые слова принадлежат мне! И точка!
Вот только интересно, как Франкенштейн объяснил ей всю ситуацию? Впрочем, это их личное дело.

[~Невидимк@~]

- Босс, а расскажите, как вы познакомились с Райзелом – нимом? – этот вопрос занимал меня уже давно и теперь Франкенштейн просто обязан дать мне на него ответ. В качестве моральной компенсации.
- О, это довольно долгая история. Можно сказать, я к нему нанялся. После того как я оставил Союз и совладал со своей силой, я продолжил проводить свои эксперименты. Однако теперь я мог не только сражаться с мутантами, но и с их контракторами и рыцарями Лукедонии. Что уж греха таить, некоторых из них я использовал в качестве подопытного материала, а другие пошли на корм копью. Тех же, кто не заключал контрактов с мутантами, я отпускал, предварительно взяв образцы крови. Знаешь, Тао, мне бы не хотелось рассказывать о моем прошлом. Я творил ужасные вещи, не задумываясь о последствиях. Я был жесток, беспринципен и крайне несдержан. Мне не хотелось, чтобы вы узнали меня таким. Но после того, что ты пережил, я уже не вижу смысла что-либо от тебя скрывать. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть.
- Не страшно, босс, - я немного опешил. Никогда не видел, чтобы босс извинялся перед кем-то кроме Рей – нима.
- Наверное, я боялся потерять тот благоговейный восторг, с которым вы порой смотрите на меня, - улыбнулся Франкенштейн. – Иногда я вас пугаю, иногда бываю излишне строг. Но ваше восхищение очень ценю. И я не обижусь, если вы больше никогда так на меня не посмотрите, зная, что я на самом деле из себя представляю.
Вот он, поворотный момент. Маска всегда уверенного в себе позера треснула, и на секунду передо мной предстал совсем другой Франкенштейн. Тот юноша, который получил долгожданную похвалу от Учителя, а потом услышал жестокие слова…
- Босс, о чем вы говорите? - с жаром воскликнул я, спрыгнул с койки, схватил его за плечи и посмотрел прямо в глаза. – Мы никогда не перестанем восхищаться вами! И никогда не посмотрим на вас с отвращением! И не никогда отвернемся от вас, как бы ни было темно ваше прошлое! Вы так помогли нам, вы нас спасли, вылечили, дали дом, работу, а теперь тренируете… Босс, хотите я не стану ничего рассказывать об уведенном М-21, Такео и Регису? А хотите – так можете стереть мне память! Что до мисс Сейры… Уверен, она на вас не сердится и не разочаруется в вас. Вы же сами сказали оставить прошлое в прошлом!
- Тао, успокойся, - Франкенштейн осторожно убрал мои руки.
- Простите, вы же не любите посторонних прикосновений, - какой я все же бесцеремонный идиот.
- Не в этом дело. Мне не неприятно. Просто тебе лучше сесть.
- Да, - согласился я, послушно усаживаясь на койку. В голове гудело. Неужели я только что сказал все это боссу?
- Твоя искренность поражает, Тао. Но я подверг тебя нешуточной опасности, так что не думаю, что отношение твоих друзей ко мне останется неизменным.
- Они… они поймут, босс. Это же вышло случайно. Все обшлось, а я приобрел полезный опыт. И мои друзья по-прежнему будут доверять вам. Ведь Рей – ним вам верит. Значит и мы будем!
- Ах, мастер, - в глазах Франкенштейна мелькнула печаль, – снова он меня выручает. Я спрятался в его доме, скрываясь от преследовавших меня Геджутеля и Рейгара. Так звали предыдущего главу клана Кертье. В ту пору мои опыты привлекли пристальное внимание Лукедонии, да и Союз пожаловался им и попросил помощи. Вначале меня преследовали лишь рыцари, но мне стало докучать их излишнее внимание, и я решил ненадолго скрыться в Лукедонии, рассчитывая, что высокомерные благородные не станут меня там искать.
- Да у босса стальные… нервы, - к счастью, я не сказал этого вслух.
- И лишь стоило мне ступить на её священный песок, как Геджутель и Рейгар возжелали познакомиться со мной. Слово за слово… ландшафт попортился, экология, полагаю тоже… Мне пришлось отступить. Я скрылся в особняке, который попался мне на пути, надеясь затеряться среди живущих там ноблесс. А первым, и как впоследствии оказалось единственным, кого я в нем встретил, оказался мастер. Я представился новым дворецким… И впоследствии стал им. Мастер очень изменил меня, а может я сам пожелал измениться, чтобы не доставлять ему неприятностей.
У меня на душе стало спокойнее. Конечно, я не сомневался в правильности своих слов, сказанных Франкенштейну из прошлого, но услышать их подтверждение было отрадно.
- Рей – ним проснется, босс. Он выглядит таким хрупким, но внутри он очень сильный, - мои слова прозвучали по-детски наивно, но я в них искреннее верил.
- Проснется, - эхом повторил Франкенштейн. – Но может не обрадоваться тому, что увидит.
Мне не понравилась обреченность, наполнявшая эти слова, но вид босса говорил о том, что продолжать эту тему он был не намерен.
- Простите, что спрашиваю вас. Генрих Франкенштейн, то имя которое принадлежит вам сейчас по документам… это и есть данное Учителем имя? Или ваше настоящее? И кто такие фон Франкенштейны?

[~Невидимк@~]

- Твое любопытство поистине ненасытно, Тао. Но, я сегодня пребываю в хорошем расположении духа, поэтому я тебе отвечу. Своего настоящего имени я не помнил. Может, это тоже был защитный механизм, ведь я видел страшное. Или же во время устроенной мутантами бойни появились бравые лукедонские рыцари и решили, что стереть память единственному выжившему будет милосердно, да только перестарались и не удосужились позаботиться о ребенке со стертой памятью. А деревню, где свершилось кровавое пиршество, я так и не забыл. Ульрих и Леонард, были первыми, кого я встретил первыми после того, как лишился воспоминаний. Они не знали меня. Но я не мог их бросить. Они, так же как и я, остались без дома и семьи. Ульрих плакал, а Леонард медленно умирал и перерождался мутантом. Найди рыцари Лукедонии нас первыми, то непременно убили бы его. Но нас нашел Учитель и сделал тремя лучшими ученными союза. Выглядел он, признаться, страшно, но не напугал меня, а распалил мое любопытство. Возможно, оно стало последствием потери памяти, хотя Учитель считал, что это было мое врожденное свойство. Он вылечил Леонарда, так как тот еще не успел попробовать крови, а значит, процесс пока еще был обратим. Но с моими провалами в памяти ничего сделать не мог и сказал, что меня нужно хоть как-то называть. И тогда он впервые произнес имя Франкенштейн, в честь Франкенштейнсого замка, близ которого нас и нашел. Он сказал, что это временно, пока я не вспомню своего настоящего имени или он не придумает чего-нибудь получше. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Потом Учитель сокрушался, что зря нарек меня так, потому что фон Франкенштейны, жители Франкнештейнского замка, отличались буйным нравом, были скоры на расправу, а свой досуг проводили в турнирах и пьянках. Он решил, что вместе с именем их знатного рода я перенял их дурные привычки. В тоже время фон Франкенштейны долгое время защищали замок от различных посягательств, сумев значительно расширить границы своей вотчины. Намного позже один из фон Франкенштейнов стал самым настоящим ученым. Его звали Иоганн Конрад Диппель фон Франкенштейн. Я был лично знаком с ним. Он считал себя человеком, опередившим свое время, хотел создать эликсир бессмертия и для этого убивал животных, раскапывал могилы, вскрывал трупы, порой соединяя различные части мертвых тел вместе. А еще пытался переместить душу из одного тела в другое при помощи воронки, шланга и смазки. Меня очень веселила мысль, каково было бы его удивление, узнай он о том, что в данный момент беседует с практически бессмертным существом, которое вскрывало могилы, будучи совсем юным за несколько веков до его рождения. Которое с легкостью может забрать душу из его тела и которое убило единственного ученого, отрывшего настоящий эликсир бессмертия. Иоганн остался в истории, но не только как изобретатель берлинской лазури, алхимик и теолог, но и как прототип Виктора Франкенштейна с легкой руки госпожи Шелли.
- А он тоже был связан с Союзом? – спросил я.
- Нет, однако, знакомства с сей чудной организацией он не избежал. Смерть Иоганна окутана ореолом тайны, его нашли мертвым в собственной лаборатории с пеной у рта. Он был стариком на тот момент, но у меня есть предположение, что его убили, приняв за меня. К тому времени обо мне знали лишь немногие, а тех, кто видел меня в лицо, и вовсе не осталось в живых. В то время человеческая модификация не была настолько развитой, поэтому продолжительность жизни даже у старейшин была невелика, а их ранги успели многократно поменяться, учитывая, что среди них появились и главы кланов. Когда до них дошли слухи о ученом из рода Франкенштейнов, они подумали, что он – это я. Никому из них было невдомек, что я не постарел ни день с тех пор, как овладел силой Копья, а бывшие главы кланов почему-то не пожелали расследовать эти слухи лично. Что меня сильно удивляет, потому что если в Союзе есть тот, о ком я думаю, он рванул бы в замок на всех порах, дабы расправиться со мной и отомстить за старую обиду. Хотя, может, он посетил Иоганна… Ох, я бы много отдал, чтобы увидеть его обескураженную рожу, - босса окутала темная аура. – Кстати, Учитель как-то обмолвился, что я могу быть внебрачным сыном одного из фон Франкенштейнов, которые в добавок ко всем прочим недостаткам, отличались и распутным поведением.
- Как он там сказал… буйный нрав… скоры на расправу… защищают свою собственность… а тот Учитель был не далек от истины, - подумал я но, оставил свои мысли при себе.
- Так это или нет, я не выяснял, и тайна моего происхождения похоронена в пыли веков, - сказал Франкенштейн.
Интересно почему? М-21 очень сильно рисковал, решив сотрудничать с DA-5, но все равно пошел на это, чтобы узнать свое настоящее имя и имена своих друзей. Ни за что не поверю, что одержимый жаждой знаний Франкенштейн отнесся к вопросу своего происхождения с подобной халатностью. Может, он боялся, что вспомнит свое прошлое, в котором не было ничего хорошего? Как-никак его семью, если она у него все же была, убили мутанты, а кому хочется помнить подобное? Я и сам порой ловлю себя на мысли, что в моей прошлой жизни было такое, о чем действительно лучше забыть.
- Как бы то ни было, - продолжил босс, - имя Франкенштейн, поначалу бывшее чем-то вроде прозвища, со временем стало моим именем, единственным и истинным. Так меня называли друзья и Учитель, так звала меня Селин, так зовете меня вы. Этим именем я представился мастеру при нашей первой встрече. И это имя проклинают безумные голоса Темного Копья. Живя в мире людей, я вынужден был порой использовать его как фамилию, порой скрывать. Имена менялись как перчатки в зависимости от эпохи и настроения. То имя, которое я выбрал себе сейчас, оно оказалось поистине пророческим. Ты знаешь, что означает имя «Генрих»?
Я помотал головой.
- С древненемецкого оно значит «домоправитель», «хозяин дома», «властелин двора».
Мне пришлось кашлянуть в кулак, чтобы не рассмеяться в голос. Властелин… вот уж точно. А еще потомственный рыцарь. О, как возрастет престиж RK…
- Кстати, босс, а Такео и М-21… они тоже испытывали что-то подобное после столкновения с вашей силой? Я знаю только, что Такео после первого боя с вами видел кошмар, но тогда мы были в столь доверительных отношениях, чтобы он рассказал мне детали.
- Я спрашивал у них, - Франкенштейн поправил очки. – Но дальше кошмаров дело не пошло.
- А почему меня зацепило так сильно?
- Тогда Копье не было заинтересовано в том, чтобы подчинить их себе. Мы с ними были едва знакомы, и Копью незачем было использовать их против меня. Сейчас же у них выработалось нечто вроде психологического иммунитета, поэтому если я не атакую их материализованным Темным Копьем ничего страшного не случится. А Регис – ноблесс, он прекрасно охраняет свое сознание от постороннего вмешательства.
- Это как при ветрянке, - воскликнул я. – Один раз переболел – больше не заболеешь.
Судя по недовольному лицу Франкенштейна, сравнение я выбрал весьма неудачное.
- Можно и так сказать. Ты же соприкоснулся с моей силой, и очень заинтриговал Темное Копье. И как оно не совершило свою диверсию при самой первой тренировке? К тому же, причиной, по которой ты оказался его власти, явилось еще и то, что в плане поглощения окружающей тебя информации ты чем-то напоминаешь свою создательницу.
- И чем же? – не понял я.
- Она тащила в рот что ни попадя, а твой мозг впитывает что ни попадя.
Франкенштейн был прав, но меня подобное сравнение с Айрис несколько покоробило.
- А Копье нашептало мне, что я пошел в папочку, - решил отыграться я.
- В смысле? – теперь пришла очередь Франкенштейна удивляться.
- Ну, Айрис нравилось назвать нас своими детками, а себя она считала нашей мамочкой. Но после неё меня и Такео модифицировали вы, а это значит вы теперь – наш папочка.
Произведенный мною эффект того стоил. Франкенштейн закрыл лицо ладонью и забормотал:
- Нашел, кого слушать. Я вообще-то вас нанял, а не усыновил.
- Ну, учитывая наш образ жизни и виртуозную способность попадать в неприятности, это практически одно и то же, - сказал я с улыбкой.
- А теперь, если у тебя не осталось больше вопросов, то я тебя покину, - сказал Франкенштейн. - Скоро сюда придут Такео, М-21 и Регис. А от моего общества тебя, полагаю, уже тошнит.
- Нет, что вы, - воскликнул я.
- Вот только не надо льстить. И да, память я тебе стирать не буду. Твой разум сейчас слишком уязвим и новое вмешательство, а тем более с моей стороны, только навредит ему. И запрещать я тебе ничего не стану. Хотя, думаю, ты сообщишь только то, что посчитаешь нужным. Я доверяю тебе, Тао. Но если ты еще раз назовешь меня «папочкой», то сильно пожалеешь.
Я нервно сглотнул. Неужели если я это сделаю, то он расскажет всем, что я целовал мисс Сейру? Нет, так он не поступит, но его коварству нет предела, и кто знает, какие виды пыток таятся в его гениальном мозгу.
Франкенштейн уже собрался выйти из лаборатории, но я не мог его просто так отпустить.
- Босс, вы тогда назвали его монстром. Того, прежнего себя. Но вы не монстр, босс. Может, иногда вы хохочете как безумный, а в сражении подобны дьяволу, но вы не чудовище. Вы… ты человек, который однажды оступился. И он был тоже человек. Просто в отличие от тебя, он пока еще не сумел подняться.
- Спасибо на добром слове, Тао. Думаю, ты прав. Вот только я смог подняться не совсем сам. Мой путь был очень долгим. Тому, с кем ты столкнулся, оставалось несколько десятилетий до встречи с мастером. Тогда мастер помог мне. Тем, что приютил. Тем, что не прогнал. Тем, что защитил меня, не упрекнул, не отвернулся. А сейчас одни настырные и энергичные детишки не дают мне упасть снова. Вот кстати и они приближаются.
И Франкенштейн вышел за дверь, махнув полой белого медицинского халата.

[~Невидимк@~]

Эпилог

- Такео! М-21!
Едва они подошли к моей койке и оказались в зоне досягаемости, я сгреб обоих в объятия.
- Тао, - сдавленно пробормотал М-21, - ты нас придушишь на радостях.
- Ой, какие нежненки, - фыркнул я и отпустил их. Такео и М-21 обменялись быстрыми взглядами и синхронно обняли меня.
- Ну и кто кого тут душит, - весело проворчал я, когда они разомкнули объятия. - Регис! Номер три! А ну-ка иди сюда! – позвал я, широко расставив руки.
- Я… пожалуй, это лишнее, - смущенно пробормотал ноблесс, медленно, но верно пятясь от меня.
- Не смей увиливать, когда я раздаю обнимашки! – пригрозил я ему.
- Но… М-21, убери от меня свои руки! – возмутился Регис.
- Номер один требует обнимашек. Неужели благородство ноблесс позволит тебе отказать ему в такой малости?
Пристыженный Регис настороженно подошел ко мне. Я крепко обнял его и, не удержавшись, разлохматил аккуратно причесанные волосы.
- Ай, мы так не договаривались! Лучше порть прическу М-21, вон у него вечное воронье гнездо на голове, - недовольно пыхтящий Регис попытался пригладить взъерошенные пряди.
- Подумаешь, мальчик – луковица, - буркнул М-21.
- Я не луковица! – возмутился будущий глава клана Ландегрэ. – Ты ничего не смыслишь в элегантности!
- А может, хватит уже, - одернул обоих Такео. – Мы сюда не ругаться пришли.
Я же широко улыбнулся. Признаться, мне было отрадно слушать их столь привычную перепалку. Кстати…
- Слушай, Такео, а твои волосы стали выглядеть лучше. Более густыми что ли? – заметил я.
- Ах, это. Ну, наркотик Юрия нанес существенный вред нашим телам, что и на моих волосах сказалось. Но после пробуждения процесс остановился, а для профилактики Франкенштейн дал мне какое-то чудо-средство. И оно помогает.
Я вспомнил лилового крыса и не знал, плакать мне или смеяться. Видимо, формулу он все же нашел. Либо изобрел свою.
- Как оно может не помочь, его же босс сделал, - уклончиво сказал я, решив, чем меньше Такео знает, тем лучше будет спать.
- Тао, - серьезно начал Такео, – все же, что с тобой случилось?
И только сейчас я осознал, сколько новой и поразительной в своей откровенности информации обрушилось на меня. Мне нужно было проанализировать её, обработать и решить, что стоит говорить, а что нет. Но по серьезным взглядам друзей я понял, что сделать мне это нужно крайне быстро. С одной стороны мне захотелось столько всего рассказать им, а с другой…
- Тут в двух словах не опишешь. В общем, я сам виноват, если честно. В моей голове зазвучали какие-то голоса, обещая мне что-то рассказать. И, видимо, я поддался. Знаю, звучит безумно…
- Нисколько, - отрезал Такео. – Я тоже их слышал, когда лежал на крыше и восстанавливал раны после второго сражения с Франкенштейном. Они что-то шептали, но тогда я списал это на бред.
- Видимо, это было резонирующее воздействие силы Копья. Я же очутился в воспоминаниях Франкенштейна. Там было, признаться, жутковато…
Все же я бессовестно лгу. Это слово не может в полной мере описать того, что я видел.
- Тао, можешь их не пересказывать, - сказал М-21. – Те слова, что он говорил, когда очнулся... Не хотел бы я оказаться на его месте. К тому же, у меня нет абсолютно никакого желания копаться в прошлом Франкенштейна. Возможно, он делал ужасные вещи, но кто из нас троих, бывших агентов Союза, их не делал? Кстати, а он часом, - М-21 запнулся, и я прочел в его серых глазах незаданный вопрос.
Отвечать на него мне совсем не хотелось. Конечно, я заверил Франкенштейна, что отношение к нему не измениться. Но почему мне так тяжело сказать Такео и М-21, что он был ученым Союза как Кромбель и Айрис? И что у него тоже были лишенные имен подопытные, целая серия.
- Значит все же был, - сказал М-21. – Раз ты так долго молчишь.
- Да, - отпираться дальше смысла не имело, - Франкенштейн работал на Союз до того как встретил Рей-нима.
В лаборатории вновь повисло тягостное молчание. М-21 и Такео обменялись тяжелыми взглядами. А потом, как по команде, злорадно улыбнулись.
- Ребят, вы чего? – Регису, как и мне была непонятна их реакция.
- Союзу тех времен не позавидуешь, - сказал М-21, не переставая скалиться. – Тогда там, наверное, даже старейшины по струнке ходили.
- Но он не был старейшиной, - опешил я. – Он был ученым.
- Ясное дело не полы мыл, - фыркнул М-21. – Хотя… даже мой он там полы, то у Союза тех времен были бы самые чистые полы в мире и старейшины боялись бы даже пылинку на них уронить.
- Ты что-то имеешь против мытья полов? - насупился Регис.
- Ничего я против них не имею. И в отличие от некоторых я знаю, с какой стороны держать швабру.
- Нашел чем гордиться, - парировал ноблесс.
- И все два дня, что ты провел без сознания, я вынужден был это выслушивать, - пожаловался Такео. – Ну, был он ученым Союза, и что с того? Уверен, что он был не таким как Кромбель и Айрис.
- Да не таким, - ответил я, вспоминая слова Селин. – К своим подопытным он относился не так жестоко, как они. Ему было не все равно - выживут они или умрут. И дело было не только в научном интересе. Я думаю, он чисто по-человечески беспокоился о них.
- Поэтому он, наверное, в Союзе долго не продержался, - сделал вывод М-21. – Меня не волнует то, кем он был и на кого работал. Но почему ты решил скрыть это от нас? Боялся, что мы станем относиться к нему по-другому? Пфф, знаешь, когда он предложил мне остаться в доме, я был немного в шоке. Даже подумал, что он и Рей - ним хотят от меня избавиться, ведь я слишком много о них узнал. О да, они вытаращились на меня точно так же как и вы сейчас.
Мы и, правда, смотрели на М-21 широко раскрытыми глазами. Конечно, его мысли с точки зрения агента Организации были вполне понятны, но зная Рей-нима и Франкенштейна сложно было предположить, что они собираются убить человека, которого пригласили в дом.
- Тогда я спросил у него, неужели он мне доверяет? Франкенштейн ответил, что не доверяет, но ему важнее то, что его мастер доверяет мне. Так и мы. Раз ему верит Райзел – ним, то и мы верим. И кто мы такие, чтобы осуждать его прошлое? Оно осталось в прошлом. Важно лишь то, какой он сейчас. А Франкенштейн пока не дал нам ни одного повода сомневаться в нем.
- Согласен, - сказал Регис.
- Полностью поддерживаю, - улыбнулся Такео.
- Ребята, - у меня зачесались руки обнять их всех снова. Нет, все же порой я бываю непроходимым кретином. Как я смел сомневаться в них?
- Ладно, оставим Франкенштейна и его прошлое в покое, - сказал Такео. – Расскажи лучше, как ты выбрался из его воспоминаний, и… Франкнештейн сказал, что тебе предстоит битва с монстром. Кого он имел в виду? Темное Копье? Или же, - Такео не решился спросить, но все поняли, кого он имеет в виду.
Я рассказал своим друзьям, как понял, что очутился в чужих воспоминаниях и стал загружать свои.
- А потом я встретил Франкнештейна из прошлого и воплощение темного копья. Оно хотело напасть на меня, но он не позволил.
Я вкратце пересказал им то, что произошло в последнем воспоминании. Правда, увлекшись, я выболтал им о моем методе борьбы. А что, пусть знают, может и им пригодиться.
- Хм, знаешь, Тао, - сказал Такео, - пожалуй, до такого только ты мог додуматься. Ты собрался управлять нами как персонажами компьютерной игры?
- Ну, да, - я нервно потер затылок. – А что мне осталось, против меня было Темное Копье!
- И Франкенштейн из прошлого, - сухо дополнил М-21. – Если Копье хотело уничтожить тебя, то, наверное, пожелало бы заполучить его в союзники. Я прав?
- И когда ты стал таким проницательным? – проворчал я. – Ну, ладно, я тоже допускал возможность, что он может напасть на меня. Но он не напал, он спас меня. Кстати, хотите расскажу, что было бы, если бы до драки все-таки дошло? Первым в бой полез бы М-21, на нем бы эпично порвали рубашку, а потом…
- И почему как огребать, то сразу я? – проворчал М-21. – Скажи, Тао, а на том прошлом Франкенштейне… на нем были колготки?
В комнате повисла пауза

[~Невидимк@~]

- Чего? – недовольно спросил М-21, когда на него устремились три пары ошарашенных глаз. – Не я в свое время так задолбал всех этим вопросом, словно от ответа на него зависела моя жизнь.
И, правда. Возник он у меня, после чего я долго рыл носом гугл и основательно достал этим вопросом, кажется всех. Кроме, естественно, босса и Рей – нима. Кончилось тем, что нас едва не спалили за нашим расследованием, и мы все сошлись на мнении, что Франкенштейн в любую эпоху одевался по последней моде, если не опережал её.
- Я не разглядел, на нем был длинный плащ. Но у него была борода.
По лицам товарищей я понял, что их воображение наотрез отказывалась представить подобную картину.
- Ну, и в бороде есть определенная нотка элегантности, - подал голос Регис.
- Все же я рад, что ты проснулся собой, - улыбнулся Такео. – Двух Франкенштейнов мы бы не выдержали.
- Да они чуть друг другу глотки не перегрызли даже в моем подсознании. А что творили бы в реале, подумать страшно, - я попытался отшутиться, но в тот момент нам стало совсем не весело. – Чем вы занимались, пока я спал?
- Сначала топтались под дверью лаборатории, пока Франкенштейн лечил твои раны, потом ждали твоего пробуждения, - начал Такео. - Когда прибыла мисс Сейра, босс попросил её присмотреть за тобой, а нас погнал на тренировку, сказав, что мы ничем тебе не поможем и нам нужно немного проветриться.
- И вы наверняка лезли с ним сражаться без всякого плана, а он уделал вас по-быстрому, да еще и сказал, что ему скучно, - сказал я.
- Все в точности так и было, - продолжил М-21. – Но когда за тобой присматривала Сейра, случилось что-то нехорошее. С того момента он неотрывно сидел у твоей койки, а нас прогнал убирать базу и запретил приближаться к лаборатории, пока он не позовет. Мы хотели возразить, но ты знаешь, насколько он бывает убедительным, когда захочет.
- Тут столько грязи, даром, что запущенное место, - проворчал Регис. - Но мы справились с заданием.
- А потом… нам показалось, что ты зовешь нас. Мы кинулись к лаборатории и столкнулись с Франкенштейном. Он-то и сказал нам, что ты очнулся. И очнулся собой, - закончил Такео. - Кстати, что ты ему такого наговорил, что он бормотал себе под нос: «Лучше бы я завел мастеру собаку»?
Я нервно хихикнул. Босс как всегда в своем репертуаре. Неужели замечание про «папочку» так его задело?
- Парни, простите, что заставил вас поволноваться, - сказал я, сияя от радости. – Но теперь все хорошо, и вскоре мы сможем приступить к тренировке. Кстати, я нашел эту слепую зону, а Франкенштейн из прошлого сказал мне, что она существует, так что мне не показалось. Правда, нам нужно еще учесть, что он тоже про неё знает. Сейчас разработаем план, и может, уже сегодня попробуем его на практике!
Пылая энтузиазмом, я вскочил с койки, но лаборатория опасно покачнулась. Такео и М-21, аккуратно поддерживая меня за руки, помогли мне сесть.
- Полегче, дружище, - ласково сказал мне Такео.
- Не забудь, ты два дня провалялся, сражаясь с Копьем, - проворчал М-21. – И вообще, великий и ужасный победитель Франкенштейнов, ты помнишь, когда ел в последний раз, а?
Я засмеялся. Все-таки, как здорово вернуться.
- А что у нас есть покушать? – с надеждой спросил я под недовольное урчание желудка.
- Угадай с трех раз, - фыркнул М-21.
Рамен. Теперь я окончательно чувствую себя как дома.
- Умираю с голоду.
- Сейчас я принесу, - сказал Регис. – Думаю, если ты будешь есть аккуратно, то Франкенштейн – ним на тебя не рассердится.
- Тао, я хочу, чтобы ты знал. Если будешь готов… если тебе захочется рассказать все, что с тобой произошло, то знай, мы всегда готовы тебя выслушать, - заверил меня Такео.
- И от нас не нужно ничего скрывать. Мы же твои товарищи, - сказал М-21.
- Спасибо ребята, - их слова тронули меня до глубины души. – А теперь я не откажусь от рамена. Но как только я поем, то продумаю нам такой план атаки, что Франкенштейн будет в шоке! Я смогу это сделать. Ведь я же Тао!

Конец