Драбблы по заявкам

[shinwoo]

Фанфиков почти нет, так что решила выложить. Тем более, что те, кто прочитал, оставили положительные комменты, за что им спасибо
Писалось по заявкам, так что есть еще пару штук про других героев...

Автор:  Naraniel
Бета:  Fei Scortese
Персонажи/Пейринг: Тао/Ву Ик-Хан (1), М-21/Франкенштейн (2)
Жанр: романтика, ангст
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: вся манхва принадлежит корейцам, я не кореянка, так что мне не принадлежит ничего

Для Linoha Тао/Ву Ик-Хан

***
Тао пребывал в замешательстве. То, что сейчас с ним происходило, было ему непонятно, незнакомо и потому непривычно. Слишком сильные чувства выбивали из колеи. Свобода решения заводила в тупик. А неясные желания заставляли сомневаться в себе. Просто все это было для него впервые.
Впервые он мог свободно мечтать, желать, даже просто быть. Это было счастьем, но таким огромным, что Тао не знал, что с ним делать. Просто чувствовать? Но как, ведь до этого он не мог себе этого позволить? Спросить совета, но у кого? Вокруг него были такие же, как он, только начинающие жить люди, бывшие когда-то нелюдями. Среди обычных людей у него не было никого, кроме Ик-Хана, но проблема заключалась в том, что сам Ик-Хан и был этой проблемой. Это он вызывал в душе Тао столько чувств, это его образ не выходил из головы, а непривычное тепло не покидало сердца.
Сначала он был соперником, с которым Тао нравилось соревноваться. Потом другом, первым другом, с которым он познакомился в реале. А когда Ик-Хан назвал его братом, Тао впервые почувствовал это невероятное тепло в груди. Тепло, означающее надежду на жизнь. Да, именно надеждой и стал для него этот невысокий, наивный паренек в вечно съезжающих на нос очках. Такой добрый, такой милый, такой очаровательный. А потом надежда была разрушена - жестоко, мгновенно и слишком больно для них обоих. Тао знал, что шансов выжить нет, его мозг – единственное, чем он гордился – просчитал все варианты и не нашел ни одного реального. И Тао сдался, просто приготовился умереть вслед за тем, кого он предал. Это было правильно, это было справедливо… для него, но не для Ик-Хана.
Тогда свершилось чудо. Чудо всегда совершают такие вот люди - безрассудные и не умеющие сдаваться. Такие, как М-21. Тогда к Тао вернулась не только надежда, вместе с ней он получил гораздо больше – всю жизнь, сколько бы ее ни осталось. Жизнь, свободу и место, где ему были рады, где был Ик-Хан и его друзья. Вот только в тот самый момент, когда он обрел все это, и появилась та самая проблема. Он думал, что к нему вернулся его друг, его брат, а новоприобретенные чувства говорили о другом.
Друг? Да, несомненно, но не только и не столько друг. Брат? Да, это тепло в груди сложно было назвать чем-то меньшим, чем братской любовью. Не меньшим… а что если большим? Не теплым, но горячим. Не родным, но самым близким. Не братской, но любовью. Любовью к нескладному, наивному мальчишке в очках с самой очаровательной и милой улыбкой на свете.

Для Alpha_Ultra М-21/Франкенштейн

***
Наверное, М-21 завидовал ему. Он был прекрасным, свободным и по-настоящему живым. Таким, каким самому «неудачному эксперименту» уже никогда не быть. Можно было удалить шрам с его лица, но невозможно было удалить шрам с его души. Если, конечно, признать в нем само наличие души. Но почему-то рядом с ним М-21 впервые ощутил, что душа в нем есть. Иначе как он мог мечтать, причем мечтать о несбыточном?
Наверное, М-21 хотел стать таким, как он. Нет, быть им. Иметь за плечами долгую жизнь рядом с тем, кто тебе по-настоящему дорог. Иметь возможность в любой момент прикоснуться к нему, увидеть его, порадовать его. И не сожалеть о прожитой без него жизни. Он знал, что его возлюбленный мастер обязательно к нему вернется. М-21 до сего времени и не подозревал, что можно любить. И существовал один, без надежды когда-нибудь узнать, каково это. А сейчас он ощущал только одно – чувство потери. Еще до того, как появилось чувство обретения.
Наверное, М-21 ревновал его. Да, это чувство стало доступно ему почти сразу. Стоило только увидеть, как он улыбается не тебе, как заботиться не о тебе, как любит – не тебя. Он думал, что в организации испытал все возможные виды боли. Оказалось, он сильно ошибался. Эта нынешняя боль была такой сильной, что он задыхался, будучи не в силах принять ее всю. Она заполняла его постепенно, проникая в каждую щелочку, каждую клетку и оставалась там, разъедая, словно яд. Да она и была ядом, она была ревностью.
Наверное, М-21 хотел его. Хотел схватить, прекрасно понимая различие в их силах, дотащить до кровати, не переставая целовать, повалить на нее и придавить своим телом. Накрутить на кулак прядь золотых волос и прижать еще сильнее, еще ближе. Разорвать одежду, мешающую увидеть совершенство, недоступное простым людям и уж точно недоступное ему. Руками, пальцами, губами, языком, всеми пятью чувствами ощутить его: его тело, его эмоции, его мысли. И пусть в них будет только отвращение, на тот единственный миг он будет целиком принадлежать ему. И этого будет достаточно, потому что потом он вполне может умереть. Хотя тому, кто давно готов к смерти от боли, умереть в минутном счастье - уже мечта.
Наверное, М-21 любил его. Любил безоглядно, исступленно, не замечая вокруг ничего, кроме него и своих чувств. И, наверное, поэтому, когда он однажды сорвался и все же исполнил свою мечту – ощутил под собой его тело - он не сразу понял главного. Франкенштейн не сопротивлялся. Напротив, он улыбался ему – именно ему – и отвечал.
Наверное, только наверное, Франкенштейн тоже любил его…