Вспомнил, что сюда не помещал. Приятного прочтения.

[shinwoo]

Название: Вечность на двоих, часть четвертая.
Автор: Минами Ритсу
Бета: не проверен.
Персонажи: Франкенштейн/Рей
Жанр: романтика, дальше все будет зависеть от фантазии
Рейтинг: не определен пока
Статус: в активном процессе
Дисклеймер: персонажи принадлежат создателю манги
Предупреждение: AU, ООС
Размещение: с указанием авторства и ссылкой
От автора: работаю с этим фендомом в первый раз.

часть первая
www.diary.ru/~Minami-Ritsy/p142720247.htm
часть вторая
www.diary.ru/~Minami-Ritsy/p142801949.htm
часть третья
www.diary.ru/~Minami-Ritsy/p143539937.htm

Он легко согласился, и я несказанно обрадовался этому обстоятельству. Распорядившись отдать лекарство Марии, я пригласил доктора к завтраку. Долгая дорога вымотала нас, поэтому необходимо было пополнить силы. После недолгой трапезы, я сопроводил его в библиотеку, которая находилась особняком в моем доме и обладала запретом на проникновение для всех жителей. Я не был уверен, что моя коллекция содержала в себе что-то особенно ценное и примечательное, но нужно было чем-то занять гостя.
Вопреки моим ожиданиям, стеллажи и их содержимое немало удивили доктора Ли. Блондин с интересом вглядывался в разноцветные обложки, перелистывал пожелтевшие от времени страницы, с изумлением водил по шершавой текстуре листов пальцами.
- Это... Поразительно..., - произнес он, переведя на меня ошеломленный взгляд, - Я всегда думал, что книги не хранятся более двух или трех поколений людей, но Ваша коллекция... Она бесценна.
Я не сдержад кроткой улыбки. Стоило ли сказать ему, какими путями мне доставались эти экспонаты? Не знаю, не могу ответить.
- Думаю, это сугубо Ваше мнение, доктор Франкенштейн, - подойдя к нему, я аккуратно взял старое издание из его рук и поставил предмет на место, - Это лишь малая часть того, что удалось сохранить.
Он удивленно смотрел на меня, совершенно направленно пытаясь поймать мой взгляд.
- Вы хотите сказать, что их было еще больше? Господин Райзел, а не король ли Вы случаем?
- Доктор, будь я королем, то непременно отыскал бы такого лекаря - легенду, как Вы, навечно привязав Вас к себе., - я прошел мимо него, жестом приглашая его идти следом. Я совершенно точно чувствовал на себе его заинтересованный взгляд. Или он просто был удивлен моей самоуверенностью? Остановившись у дальних стеллажей, куда почти не проникал свет от окна в начале зала, я протянул руки к полкам и поднял с них несколько свитков на деревянных резных стержнях. Пергамент со временем потемнел, но письмена сохраняли свою четкость. Развернувшись, я аккуратно отдал их мужчине:
- Это моя гордость и память, доктор Ли. Возможно, Вам это будет интересно.
Он устремил взгляд на один из свертков и нерешительно развернул его. Пергамент с тихим шелестом раскрылся, открывая взору читателя алую вязь букв. Франкенштейн задумчиво смотрел на неведомые ему символы.
- Но... господин Райзел, что это за язык? Я знаю лишь латынь, вскользь знаком с французским и немецким.
- Это арабский. Язык моих предков. - учтиво пояснил я, прислонившись спиной к стеллажу, созерцая столь раззадоренного молодого человека.
Я чувствовал его жизнь, чувствовал перепады настроения, грани темперамента. Сам того не желая, не планируя, я вот-вот получу его. С минуты на минуту, нужно лишь сохранить его интерес и любопытство.
- Поразительно... - восторженно протянул блондин, продолжая следить за строчками, - Никогда не видел подобного.
- Вам хотелось бы научиться? - поинтересовался я после некоторой паузы. Франкенштейн поднял голову и оживленно улыбнулся, глядя на меня:
- Пожалуй, Вы сочтете это наглостью, господин, но я действительно хотел бы познать неизведанное.
Интересно, он знает, насколько прекрасны его глаза? Только даже его красота невечна. Буквально через семь лет, быть может раньше, его молодость перейдет в зрелость. Время коснется его лица, испещрив уголки голубых глаз неглубокими бороздами морщин. После изуродует чистоту и какую-то почти женскую нежность.
Не могу, не могу этого допустить.
Я сделал шаг к нему и плавно положил ладонь на чужое плечо:
- Тогда я научу Вас, доктор Ли.
Блондин не противился моему движению, только улыбка из детской и непосредственной стала почти лисьей. Значило ли это, что он понял мои желания?
- Это очень великодушно с Вашей стороны, господин Райзел. Если Вы вызвались преподавать мне, возможно ли звать Вас Мастером?
Я не сдержал торжествующего смешка, благо, собеседник не оценил этого действа как жест неуважения. Оказывается, у моего ангела, ко всему прочему, отличное чувство юмора.