Автор: gaarik
Бета: в пролёте
Персонажи: М-21 и М-24
Жанр: драббл, ангст, POV М-21
Рейтинг: PG
Фендом: Noblesse
Дисклеймер: отказ от прав
От автора: перечитывала первый сезон и меня переклинило.
Если я пойду и долиною смертной тени, то не убоюсь я зла, потому что ты со мной...
читать дальшеЯ был один. Среди людей, среди врагов, в этих чёртовых стеклянных колбах, с вплетёнными в вены и под кожу бесчисленными проводами-трубками и темнотой вокруг. Наедине с собой. Меня питали путём инъекций и добавлением нужных веществ в раствор, в котором плавало моё тело. Я помню тот период весьма смутно, но уже тогда я чувствовал, что в моём теле живут двое - я и ... тот, кто приходил из ночи, кто жил в ней и упивался ею. Я слышал его зов в крови и... боялся его, боялся, что он захлестнёт моё сознание и я не смогу быть человеком среди нелюдей, и поэтому подавлял его, не выпуская. Мне снились странные сны, полные погони, мокрой земли под ногами и шороха веток о тело, металлического запаха крови и плещущихся в чёрной воде осколков луны. Мне снилось, что я - это не я, что меня предали, поймав и заключив в эту странную клетку с прозрачными стенками, и я метался в ней, я хотел расколоть стекло, но все усилия были тщетными. Мне не под силу выбраться из такого рода западни. В самом начале я ещё чувствовал боль, когда организм отторгал чужеродное ему, но со временем и она притупилась, оставляя только чёткое ощущение чего-то мерзкого. Я больше не был человеком, я не помнил своё прошлое и стал простой куклой в их руках. Я был противен себе до тошноты, но я ничего не мог сделать. Я редко видел свет и лица тех, кто... заботился? Ухаживал? Нет. Поддерживал. Они поддерживали мою жизнь на должном уровне. Это давало мне надежду, что я кому-то нужен. Это уже позже я узнал, как глупо было думать так... По правде говоря, в то время я не видел ничего - не потому, что был слеп, а потому что кроме темноты в окружающем меня пространстве больше ничего и не было. Но это не мешало мне видеть сны...
А потом, однажды, меня перевели в другую лабораторию и тьма сменилась ярким светом медицинских ламп. Поначалу они ослепили меня, но потом, когда глаза привыкли, я смог увидеть, где нахожусь.
Казалось, этой комнате нет конца и края, она простиралась во все стороны, уставленная бессчётным количеством прозрачных, заполненных жидкостью колб, внутри которых находились люди. Такие же, как и я. Десятки, если не сотни их корчились в узких ёмкостях под дозой или же в безумной, но бесполезной попытке если не освободиться, то умереть. Если бы ещё умереть было так просто...
Постепенно я начал узнавать их. У нас не было имён - только номера, маленькие чёрные метки на внутренней стороне запястья, мы не могли говорить и были прикованы к аппаратам, но мы всё ещё могли видеть и понимать по глазам, а значит, надежда никуда не делась. К слову, нам не столько уж были нужны слова - всё, что мы могли и хотели бы сказать, с лёгкостью читалось во взгляде. Но даже будучи с ними я всё равно не ощущал себя частью, по-прежнему оставаясь один. Общность лишь казалась общей, незнание нельзя заменить дружбой. Мы были только товарищами, которым не повезло оказаться в этом аду. Товарищами по несчастью.
Дальше нас перевели из колб в обычные комнаты, где мы могли дышать воздухом, а не через кислородные маски и где, наконец, получили возможность общаться. Словами через голые бетонные стены и решётки - первый проблеск "солнца" в оглушающей тишине. Тогда же я узнал здоровяка из соседней капсулы. Его звали М-24, и именно он стал для меня моим первым... братом? Братьями были все. Другом. Так нас стало двое. М-24 и М-21, лишённые имён, памяти и нормального тела мы, тем не менее, сохранили в себе человечность. Каких бы чудовищ из нас ни сделали и каким бы мерзким и отвратительным не было б наше нынешнее существование, мы поклялись, что внутренне останемся людьми и выживем.
Затем нас - а к тому времени от сотни осталось дай Бог человек двадцать, перевели в общую камеру, и мы познакомились уже "вживую". Хотя слово "познакомиться" тут не очень верно - мы уже были знакомы, но по голосу, а сейчас нам позволили увидеться. Я узнал моих товарищей в лицо... Проведённое там время было, наверное, самым счастливым за всю мою недо-человеческую жизнь, ибо там я, пусть и немного, но чувствовал себя не кем-то без прошлого и будущего, мельчайшим винтиком всемогущей системы, которая могла одним распоряжением или даже - кивком вышестоящих стереть меня в порошок, не оставив и следа, а человеком, даже если от человека во мне и моих товарищах осталось очень мало.
Время текло водой, и наши ряды редели - одних забрали на другие базы, другие умерли от передозировки или не вынеся побочных эффектов препаратов, третьи изменялись до неузнаваемости и превращались в монстров, чтобы при малейшем перенапряжении испустить дух. Люди в белых халатах напоминали роботов - они никак не реагировали на такие случаи, монотонно и механизированно выполняя свою работу. Иной раз мне казалось, что зомби и то человечнее. Вскоре мы остались лишь вдвоём, а ещё позже проект закрылся, и нас отправили в Организацию, где мы и служили до тех пор, пока не встретили ребят и тех двоих, оказавшись т.о. втянутыми во всю эту заварушку.
Когда М-24 пал в битве с Джейком, а база - разгромленной после зачистки и схватки с тем подопытным, я остро ощутил, что всё, что сделал, было бессмысленным. Я не нашёл данных о себе и товарищах, они оказались стёрты из памяти системы, как они стирали нашу память или ставшие ненужными "образцы". Мой самый первый и единственный друг погиб, защищая детишек и меня... В одно мгновенье я потерял всё... и, казалось, себя.
Но я ошибся. Меня вернули на эту землю. Вернули те, кого я считал противниками, а на деле ставшие друзьями. Может быть, не такими близкими, какими были мы с М-24, но столь же надёжными. И они - Тао, Такео, доктор Франкенштейн, Мастер... верят мне и в меня. Ценят меня. Полагаются на меня. Даже Регис. Им неважно, кем или чем я был, кто или что я. Им важно, что я жив, и я знаю... теперь - знаю, что они в любой момент прикроют спину, поддержат, помогут плечом или советом. Тао, Такео... они такие же, как я. Мастер... пробудивший во мне тень и давший понять, что я действительно могу, что это часть меня, и была она с самого начала, ещё до Организации, возможно, даже с моего рождения. Мне больше нечего бояться отражения в зеркале. Его сила - моя сила, его тело и трансформация в зверя - это я, его сны - мои сны, привет из прошлой жизни. Его сердце - это моё сердце, его ярость равна моим чувствам, а жизнь - наша общая. Одна на двоих и одна из направлений моего пути. В конце концов, это не так уж и плохо - обрести себя. Жаль только, что я осознал это так поздно... Ведь, пойми я это чуть раньше, и М-24 можно было спасти. Я мог бы спасти. Я мог защитить его так, как он защитил меня. Так и должны поступать друзья...
- Аджосси! Аджосси! Пойдёмте с нами!
- Аджосси! Как у вас дела?
- Привет!
- Йо, М-21! Не скучал?..
- Аджосси!
Голоса, голоса, голоса, столько знакомых и не очень, детских и взрослых, мимолётных и запоминающихся. Но ни одного - родного. Этот голос остался только в воспоминаниях...
«Не позволяй им списывать себя со счетов. Ты жив. Не позволяй им забыть о тебе. Даже если ты потерял путь к цели - это ещё не значит, что потеряна сама цель. Ты хочешь узнать своё прошлое? Вспомнить, кем ты был? Кто ты. Ты хочешь узнать ваши имена? Не позволяй памяти о них забыться под натиском неудач, будь на шаг впереди. Не теряй своей веры, когда они все верили в тебя. Когда М-24 верил в тебя. Когда ты... любил его. Друга. Он пожертвовал собой, чтобы ты смог продолжить путь».
- Эй.
Голубые глаза Такео кажутся в темноте чересчур светлыми. Как у ... Да.
- ...
- Ты темнее тучи.
Усмешка, призванная скрыть истинные мысли разбивается о такую же, но понимающую.
- Зря тратишь время, М-21. Зря скрываешь то, что на сердце.
- Предлагаешь раскрыться первому встречному?
- Предлагаю в следующий раз, когда тебя спросят, кем был тот здоровый мужчина в костюме и шляпе ответить как есть.
- Что он, как и я, монстры?
- Нет. Правду, М-21.
Оборотень резко отворачивается к городу в попытке спрятать блеснувшее в уголке глаза... Такео прикрывает веки, легко кладя ладонь на плечо М-21, прежде чем вернуться в дом. Ему не нужны слова, чтобы понять.
«Он был моим другом».