[shinwoo]

Фандом: Noblesse
Персонажи: Франкенштейн
Рейтинг: G
Жанр: Ангст
Дисклеймер: авторские права принадлежат Сон Чже Хо, Ли Гван Су



- Мастер, я знаю, что не вправе просить… - Франкенштейн прислонился щекой к холодному камню. Даже тихий шепот прозвучал слишком громко в звенящей тишине. Его маленькая коленопреклоненная фигурка терялась рядом с массивным саркофагом в полумраке огромной усыпальницы.
- Я очень жду, потому что… - он замолчал, не закончив фразу.
Теперь его речь всегда была сбивчива, он не мог найти слов, чтобы рассказать о бесконечной тоске, пустоте и черном, поглощающем его душу одиночестве.
Он подумал, что следовало бы рассказать что-то, способное действительно порадовать мастера, но в голову лезла только бессмысленная чушь.
- Я всегда причинял вам столько беспокойства… В то время, что я тщетно искал вас, я наделал много глупостей… и вы… знали это, но ничего не сказали… а сейчас я … я прошу простить меня… - его голос срывался, и он замолкал, чтобы спустя некоторое время вновь продолжить свою молитву.
- Я буду стараться и больше никогда не нарушу ни одного вашего приказа. А то место, которое вы так любили… клянусь, я сделаю его еще прекрасней… поэтому… прошу… - он не замечал, что слезы текут по его щекам.
- И… мне очень нужен ваш совет, мастер… что мне делать… я… не смогу… так… не смогу…


Раз в месяц двери храма открывались и появлялись чьи-то тени. Тени вещали истины, куда-то звали его, увещевали уйти.
Он их не слушал.
И не считал нужным говорить с ними.
Но однажды странный, смутно знакомый запах из какого-то другого мира коснулся его ноздрей.
- Я принес цветы. Мне кажется, ему понравилось бы…
Сердце Франкенштейна наполнилось гневом.
- Цветы? – его голос прозвучал очень глухо. – Ты знаешь, что цветы приносят на могилы? Здесь – не могила.
Испуганный Регис отступил на шаг.
- Но ведь…
Сейра зажала его рот рукой.
- Простите, Франкенштейн-ним, мы уходим.
Потом она вернулась уже одна, долго и тихо сидела рядом. Он не заметил, как она ушла.

На его плечо легла чья-то рука. Он поднял голову, рядом с ним стоял Геджутель.
- Франкенштейн, пойдем, тебе надо немного прогуляться.
- Если я уйду, а мастеру что-нибудь понадобится…
Лицо Геджутеля исказила боль.
- Пойдем… Ему… он… Мы выйдем совсем ненадолго.

Они немного отошли от храма.
- Франкенштейн, ты должен жить дальше.
Он был слегка удивлен:
- Я живу.
- Ты знаешь, я тоже потерял очень многое…
- Геджутель, я должен быть рядом с мастером, поэтому не темни и говори быстрее.
- Если бы ты вернулся в Корею…
Франкенштейн остановился.
- Геджутель, мастер…
- Он … одобрил бы такое решение.
Франкенштейн посмотрел на каджу с неподдельным изумлением.
- Геджутель, ты всерьез думаешь, что я оставлю мастера? Прости, мы ушли слишком далеко, я должен вернуться.

- Это бесполезно, - рапортовал каджу лорду. Раскрея смотрела в одну точку прямо перед собой, - он не покинет то место.
- Он понимает, что ждать… бессмысленно?
- Он знает, но не хочет признавать. Это безумное чувство, человеческая надежда. Вы знаете, он – человек. Он никогда не смирится.
- Может быть, было бы милосердней стереть ему память? – голос Раскреи слегка дрожал.
Геджутель покачал головой.
- Лорд, это не будет милосердней…
- Но я не хочу, чтобы он там умер.
Сейра сделала шаг вперед:
- Это его выбор, мой лорд, мы не можем вмешиваться.
- Сейра, ты знаешь, я должна запечатать храм.
Каджу опустили головы.

- Тебе нужно уйти отсюда…
- Лорд, - ответил он, но не стал подниматься.
- Пожалуйста, уйдем сейчас, я больше не могу держать это место открытым, - Раскрея просила мягко, уговаривая его, как ребенка.
- Я никуда не уйду. Я жду пробуждения мастера.
- Франкенштейн, он упокоился вечным сном, - голос лорда тих и печален, - он уже никогда…
Он посмотрел на нее пустым взглядом посеревших от отчаяния глаз.
- Замолчите. И убирайтесь.
И она навсегда исчезла из его поля зрения.

Где-то снаружи раздался сильный грохот, полыхнул алый свет.
«Дверь запечатана», - безо всяких эмоций отметил он. Это было неважно. Мастер снимет любую печать.
Дальше были лишь пустота и одиночество, в которых он звал и молил.
- Мастер… - шептал он, касаясь шершавого камня сухими губами.
Он не знал, сколько прошло дней, лет или столетий. Тьма окружала его.
- … я все еще жду…



Мертвую тишину не потревожил ни один звук, темноту не пронзила вспышка света.
Почти невесомо, легким ветром рука коснулась его щеки. Он поднял взгляд. Рядом с ним в полумраке мягко светились два темно-вишневых глаза, черные волосы слегка шевелил неземной ветер.
- Франкенштейн.
- Да, мастер, - ответил он, счастливо улыбаясь.