"Археология - наука лопаты!"
Название: Новогодний многоугольник
Фандом: Noblesse
Автор: Naraniel
Бета: Fei Scortese
Персонажи/Пейринг: Рей/Франкенштейн, Рей/Шинву, М-21/Франкенштейн, Такео/М-21, Тао/Ву Ик-Хан, Сейра, Регис
Жанр: юмор, романтика
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: вся манхва принадлежит корейцам, я не кореянка, так что мне не принадлежит ничего
От автора: написано для всех поклонников этой манхвы на Новый год
Новогодний многоугольник
Франкенштейн, как обычно, даже не понял, каким образом Рождественский вечер только для них с мастером превратился в Рождественскую вечеринку для уже привычной толпы. Он ведь только позавчера рассказал господину про этот людской обычай и предложил отпраздновать наступление Нового года по очередному человеческому календарю. В отличие от техники, в вопросах культуры и религии мастер схватывал все налету и тут же согласился – несмотря на его безупречный благородно-отсутствующий вид, он был очень любопытен. Как так получилось, что из школы он вернулся уже в сопровождении всей честной компании, Франк решил не спрашивать – толку не было, трагедия уже свершилась.
Пока он с ужасом изучал пакеты из магазина, наверняка набитые мерзкими чипсами, орешками и другими уродующими его идеальный дом вещами, его «ученики» расположились в гостиной. Шинву уже успел залезть под елку, решив прояснить ситуацию насчет подарков. Ик-Хан и Тао устроились на диване и вовсю обсуждали какой-то очередной компьютерный вирус, запущенный в систему школьных компьютеров. Они довольно хихикали, вспоминая, как смогли обезвредить вирус и вычислить его создателя за какие-то две минуты, причем совершенно различными способами. Франкенштейн покачал головой: с одной стороны, пока эти двое здесь, его школе не грозят никакие хакеры, с другой – боялся, что однажды провести эксперимент захочет один из них. И вот тогда пиши - пропало.
Сейра – все-таки какая замечательная девушка! – предложила помочь с приготовлением праздничного ужина. К ней в помощь тут же были приставлены Такео и М-21, ведь разреши он помогать уже открывшему было рот Регису - и проблем не оберешься. Этот годился только на уборку помещения. Правда, в помощницы главе клана Роярд успела напроситься Юна, но ее директор Ли отправил присматривать за Шинву – в случае чего неуемный энтузиазм этой ходячей катастрофы могла остановить только она. Региса он отрядил к ним в компанию – Франка раздражало, как тот смотрел на сидящего напротив него мастера: преданно и восхищенно. Так смотреть на господина мог только он – Франкенштейн.
Разбросав по гостиной надоед, Франк наконец-то мог посвятить всего себя любимому мастеру. Он принес ему на подносе новую порцию чая – на этот раз тайваньский молочный улун – и спросил:
- Чего бы хотели на ужин, мастер?
- Рамен.
- Но, господин, ведь это праздничный ужин, может быть, вы желаете чего-нибудь более… хмм… изящного?
- Пусть это будет праздничный рамен с чем-нибудь на твой выбор.
- Как пожелаете, мастер.
Франкенштейн был счастлив, даже несмотря на кучу народа и почти наверняка испорченный диван – мастер доверил ему выбрать ингредиенты для его любимого блюда. Конечно, рамен сложно вообще назвать блюдом, но когда его ел Кардис Энтрам Д. Райзел, оно превращалось практически в деликатес - настолько красиво он это делал. Пока бедняжка Сейра с помощниками готовят для этой оравы, он спокойно займется ужином для господина, и это будет его самый лучший рамен!
Насвистывая какой-то мотивчик, Франкенштейн оправился в свою лабораторию.
***
Шинву сидел под елкой и краем глаза следил за Реем. Тот опять пил чай. Вот он протянул руку, взялся за ручку, плавно поднял чашку, придерживая мизинцем основание, и поднес ее ко рту. Шинву сглотнул. Это просто преступление - вот так вот пить чай! Правда, судя по всему, так думал только он один. По крайней мере, он не заметил, чтобы кто-то еще пялился на Рея, да еще и краснел как помидор, реагируя таким образом на любое его движение. Но что мог поделать с собой Шинву, если каждое его движение отдавалось прямо в сердце своей завораживающей красотой так, что оно начинало биться как сумасшедшее?!
И все-таки он поторопился с выводом, что никто кроме него не наблюдает за Реем. Вон тот же директор Ли прямо глаз с него не сводит, да и в принципе относится к нему, как к редкому и очень хрупкому сокровищу. Впрочем, Шинву тоже так думал - Рей и правда был настоящим сокровищем. Парень хотел заботиться о нем, защищать его, не допустить, чтобы его сокровищу причинили вред. Вряд ли, конечно, он имел право называть Рея своим, но так приятно было думать, что тот находится под его защитой, что он полагается на него. При одном взгляде на Шинву хотелось выполнить любой его каприз. Даже достать луну с неба. Или просто встать перед ним на колени и ждать хотя бы одного благосклонного взгляда. С другой стороны – и тут парень снова уставился на директора Ли, который как раз говорил с Реем – шансов у него немного. Директор тоже боготворил Рея, и у него было куда больше возможностей послужить тому опорой. Шинву пока обычный мальчишка. Возможно сильный и умеющий драться, но у него ни гроша за душой, так что он даже не может обеспечить Рею подобающий ему образ жизни.
Раньше он не задумывался о таких вещах - просто жил. Жил жизнью обычного старшеклассника - ходил в школу, влезал в драки, был влюблен в подругу детства и общался с лучшим другом Ик-Ханом. А потом встретил как-то раз на улице идеального человека и пропал. И подруга детства отошла на второй план, став только подругой, и ввязываться в драки больше не было никакого желания, зато появилось другое – желание всегда быть рядом с Реем. Раньше он бы ни за что не додумался вот так вот внаглую прийти к директору школы домой на посиделки, но это была возможность провести больше времени с Реем, и Шинву, даже не задумываясь о том, что делает, стал приходить сюда вслед за ним каждый день. И мучиться вопросами. Почему Рей живет здесь? Что связывает его с директором Ли и почему создается впечатление, что они знают друг друга вечность и самому Шинву не место рядом с ним? Рей превратил его из беззаботного мальчишки во влюбленного в него юношу.
Он и на сегодняшнее празднование нагло напросился. Плевал он на Рождество, Новый год и все остальное, но при мысли, что Рей и директор Ли останутся наедине, ему становилось так паршиво, что хотелось схватить Рея и утащить куда-нибудь подальше. Ну, или хотя бы пойти с ним, заодно прихватив всех, кого можно. Узнав, что на сегодня директор отпустил всех охранников-нахлебников, он притащил и их – за компанию. «Вместе веселее!» - мило улыбнулся он в лицо Ли, когда тот увидел всю эту братию на пороге своего дома. И улыбнулся еще раз, заметив, как того перекосило. Только на мгновение, но Шинву и этого хватило, чтобы, по крайней мере, понять, насколько же он, оказывается ревнив.
А мысли снова вернулись к Рею. «Интересно, а он в курсе, что сегодня можно дарить друг другу подарки?». Он сжал пальцами маленькую коробочку во внутреннем кармане пиджака и представил, как Рей ее откроет. «Ему понравится? А мне он что-нибудь подарит? Сколько раз он сегодня улыбнется? А елку он сам украшал? Тут много подарков…».
Несмотря на все, что он чувствовал и переживал сейчас, в душе он точно был еще ребенком - все-таки праздник есть праздник. Шинву был сегодня очень счастлив.
***
М-21 был очень недоволен. Даже зол. Его бесило, что Франкенштейн так легко выгнал их сегодня из дома. То есть, да, конечно, это все-таки был его дом и он волен распоряжаться им по собственному усмотрению, но вот так вот ясно дать понять, что в этот праздничный вечер они лишние?! Это было слишком. Поэтому он с радостью и даже каким-то злорадством ухватился за предложение Шинву отпраздновать всем вместе. Для этого мальчишки наглость – второе счастье, а для самого М-21 – спасение.
На самом деле мужчине было жаль мальчика. Судя по взглядам, которые тот бросал на господина Райзеля, он был по уши в него влюблен, и с этой точки зрения был союзником М-21. Однако парнишка даже не представлял себе, насколько ничтожны его шансы заполучить такое нечеловеческое совершенство. «Впрочем, - напомнил себе мужчина, - у меня самого шансов не больше. Я, конечно, знаю побольше, повзрослее и посильнее буду, но по сравнению с ними двумя, мы не более чем слабые несовершенные создания с коротким сроком жизни. Я так вообще могу помереть в любой момент. И угораздило же меня в него… влюбиться. Почему не в Такео, например, или в Тао?». Правда, глядя на Тао, сидевшего чуть ли не в обнимку с малышом-очкариком, М-21 покачал головой – тут вообще не было вариантов. Любовь-морковь, как она есть и «завидуйте нам» - говорили их влюбленные взгляды. М-21 и завидовал. В отличие от этих двоих, ни у него, ни у Шинву шансов не было.
Рей был, конечно, совершенством, но М-21 с первого взгляда привлек именно Франкенштейн, еще со времени их боя друг с другом. Боя первого и последнего - разницу в их силах понять было нетрудно. Им – искусственным монстрам – даже на коленях не дано было стоять перед истинным совершенством. А хотелось. И на коленях стоять, и целовать эти самые колени, и губы, и глаза, и волосы… Всего хотелось, всего и сразу, и тем горше было осознавать, что совершенство не для тебя. Сиди себе и восхищайся издалека. А уж если вблизи, так и вообще прими за счастье. Восхищаться получалось, радоваться – нет. Потому что телу желать не запретишь, вот оно и… желало. Страстно, яростно, да так, что иногда у М-21 крышу сносило от одного только присутствия рядом восхитительного золотоволосого блондина.
А тот, казалось, мысли его читает: смотрит многозначительно, усмехается ему в лицо, а потом, как специально, подливает масла в огонь. Да еще как! То ногу на ногу закинет, то улыбнется напоказ, то начнет что-нибудь в пальцах вертеть – безделушку какую-нибудь, а ты от пальцев этих взгляд оторвать не можешь. А когда Франкенштейн принимался губы облизывать, тогда совсем пиши пропало. Такое представлялось с участием этих губ и пальцев, что М-21 проклинал свое слишком бурное воображение и бежал в душ – охлаждаться. Помогало ненадолго. Блондин был чертовски соблазнителен и, судя по всему, в полной мере это осознавал. Чем и пользовался против слабых, неопытных в любви парней.
И все-таки главной преградой для М-21 оставался великий и прекрасный Кардис Энтрам Д. Райзел. Отношение к нему Франкенштейна мог бы понять и слепой, а не понять только такой наивный и влюбленный дурачок, как Шинву. Все остальные представители этого мира были для Франкенштейна лишь мусором. Выделялась подгруппа «интересующих мастера» и все. Для него не существовало никого и ничего выше, любимее, прекраснее, восхитительнее и т.д. и т.п., чем обожаемый господин. Так что М-21 оставалось только смириться со своим положением и тоже обожать… на расстоянии. Он тяжело вздохнул.
***
Такео услышал очередной тяжелый вздох М-21 и стиснул зубы. «Черт! Ну что он в нем нашел?!». Конечно, тут и слепой мог ответить, что именно привлекало М-21 в таком, как Франкенштейн, но в Такео говорила ревность, а она, как известно, не приемлет логики. Да и вообще разума.
Такео восхищался М-21. Его упорством, стремлением сохранить себя в том хаосе, на который обрекла его эта жизнь. На протяжении всех лет экспериментов он делал все, чтобы остаться человеком, и остался им несмотря ни на что. Даже зная, что восстание грозит ему преждевременной смертью, он все равно пошел против системы. Наверное, он просто хотел умереть человеком. И умер бы, не встреть он этих двоих - совершенство по имени Кардис Энтрам Д. Райзел и его преданного слугу Франкештейна. Они, возможно из прихоти, оставили его в живых и даже помогли обрести силу жить дальше. Потому что в их мире без силы не проживешь. Такео всегда так думал, потому и готов был умереть в любой момент. Конечно, после того, как найдет сестру. Вот и «нашел». А как жить после этого, он не знал. Пока не понял, насколько идеальным примером является для него М-21.
Чем больше он узнавал этого мужчину, тем больше восхищался им, тем сильнее влюблялся в него. В его внутреннюю силу, целеустремленность, истинно человеческое стремление к жизни. Правда, его слабости он тоже любил, потому что именно слабости делают нас людьми. При этом он знал, что М-21, в отличие от него, восхищался как раз нечеловеческим совершенством хозяев этого дома, но Такео нравились людские слабости. Так внешняя слабость М-21 перед ошеломляющей силой Ноблесс выделяла его внутреннюю силу. Так же, как шрам на его лице делал М-21 более красивым.
Кто-то мог предположить, что Такео просто нашел замену сестре, нашел того, ради кого мог бы продолжать жить, и он бы, пожалуй, даже согласился с таким предположением. В этом была его слабость, но и его же сила. Пока он жив, всегда есть надежда. Даже такая призрачная, как надежда на то, что М-21 станет принадлежать ему. Точнее, принадлежать он не будет никогда, но хотя бы позволит Такео стать частью его жизни, равной частью. Будет делиться с ним своими проблемами, а не скрывать все внутри. Позволит помогать себе, любить себя открыто. Надежда эта была действительно призрачной, но Такео слышал, что под Новый год сбываются многие мечты. До этого он ни разу не молился – просто не видел в этом смысла, да и не верил ни во что, но сегодня он попросил исполнить его мечту – сделать М-21 счастливым. Уж если случилось такое чудо, что он остался жив, то, вполне возможно исполнится и то, о чем он отныне готов был молиться ежедневно.
***
Тао приобнял Ик-Хана за плечи и наклонился к его уху.
- Похоже, это будет очень проблемный Новый год, – поделился он с любимым своими тревогами.
- Что ты имеешь в виду? – спросил тот, наслаждаясь объятьями. Обычно он был против такого явного проявления чувств на глазах у всех, но сегодня ему было так уютно и хорошо, что не хотелось ничего портить. Он просто радовался тому, что они вместе.
- У нас тут, судя по жарким взглядам, складывается целый любовный многоугольник.
- Это ты про Шинву, Рея и директора Ли?
- Ага, а еще про М-21 и Такео.
- И все?
- А разве Сейра и Регис тоже в кого-то влюблены?
- Вряд ли. Хотя Регис явно неравнодушен к М-21. Правда, пока сложно сказать, в каком смысле.
- Ох, по-моему, нам и этих пятерых с лихвой хватит для проблемного года.
- Я не думаю, что они собираются драться друг с другом.
- Ну, до этого еще далеко. Тот же твой директор Ли просто не замечает никого и ничего кроме Рея, а вот когда заметит…
- Почему это он мой? Мой, тогда уж, Шинву.
- То есть, ты болеешь за своего друга?
- Болей не болей, но выбирать-то все равно Рею.
- Но если бы он выбрал Шинву, то у М-21 появился бы неплохой шанс заполучить другую часть их треугольника.
- Да, но тогда Такео остался бы совсем один.
- Тебе его так жалко? Может быть, мне следовало стать его парой? В конце-концов, нас многое связывает.
- Издеваешься?
- Предлагаю варианты. Все-таки мы с ним единственные, кто выжил из нашей группы. Впрочем, мы были и единственными ее нормальными членами. Короче, у нас был шанс раньше, но после того, как я познакомился с тобой… в общем, с того момента единственным для меня стал ты.
- Правда?
- Конечно.
- Тогда только мы с тобой сложившаяся пара во всем этом любовном многоугольнике.
- Да, наши углы замыкаются друг на друге, а вот с остальными проблемы.
- Предлагаешь составить план по сглаживанию углов?
- Напишем программу, подсчитаем все «за» и «против», сделаем прогноз результатов и будем действовать. Новый год - отличный повод свести их вместе.
- Вот только кого с кем?
- Доверим выбор компьютеру.
- В таких делах?!
- А чем они отличаются от любой другой задачи?
- Так ведь чувства?..
- Чувства у нас уже есть. Осталось понять, как их распределить.
- И кого выбрать в пару Такео.
- Вполне вероятно, что его вторая половинка пока еще не появилась в нашей компании.
- Ладно, учтем эту переменную в своих расчетах и приступим…
***
Когда Франкенштейн вернулся в гостиную с тарелкой праздничного рамена в руках, он узрел настораживавшую картину. Посреди комнаты стоял стол, причем уже сервированный. Более того, почти все уже заняли свои места, и Франк был не в восторге от того, как они были распределены. Так, например, он сам оказался между Ик-Ханом и М-21, и так как мальчик был целиком и полностью занят своим парнем, в итоге Франкенштейну не оставалось ничего другого, как весь вечер общаться с вервольфом. При этом любимый мастер, уже невозмутимо поедающий принесенный рамен, оказался в полной власти этого проклятого мальчишки Шинву. И судя по сияющему счастьем лицу, парень был этому несказанно рад. Франк впервые обрадовался, что лицо мастера, как обычно, ничего не выражало – определить его чувства по поводу такого соседства не представлялось возможным.
Такео оказался в настоящем цветнике: с одной стороны от него сидела Сейра, с другой – подружка Шинву и Ик-Хана. М-21, о чем-то беседующий с Франкенштейном, был слишком далеко. Правда, Сейра оказалась очень интересной собеседницей и отличной рассказчицей. И это притом, что обычно девушка молчала. Он сказал ей о том, что это большое упущение для всей компании, и она покраснела от смущения. С другой стороны от Сейры кипятился Регис – у него одновременно отобрали почти-сестру, да еще и все остальные сидели слишком далеко, чтобы нормально общаться. Оставалось утешаться тем, что на их половине стола оказались все вкусности. В общем, этим он себя и утешал. Ну, еще иногда посматривал то в сторону М-21, то в сторону Рея.
Шинву был счастлив – на этот вечер он получил свою мечту в почти полное пользование. Рей сидел во главе стола, как будто именно он, а не директор Ли, был хозяином дома. Впрочем, у Шинву часто возникало именно такое ощущение. Пока Рей был занят раменом – он явно хорошо запомнил, что съесть его надо до того, как лапша окончательно размякнет – Шинву говорил за двоих. С ним всегда такое происходило, когда он был счастлив – болтал без умолку и даже не замечал этого. На этот раз у него была особая причина для счастья – весь этот вечер он проведет рядом со своей мечтой.
Конечно, он и в школе все время был рядом, но это было совсем не то. Там он смотрел на Рея украдкой, стараясь, чтобы никто этого не заметил. Да и поговорить с ним не представлялось возможным. Но сегодня все было по-другому. Рей был совсем близко, и он мог смотреть на него, не скрываясь и говорить, говорить, говорить… обо всем, о чем хотелось сказать раньше. Шинву даже не смущало обычное молчание Рея и его отстраненный вид - парень знал, что его слышат и, главное, слушают. Рей всегда был таким, но даже этим, казалось бы, безразличием, привлекал к себе. Так что быть рядом с ним в праздничный день уже было для Шинву настоящим счастьем, которым он собирался насладиться в полной мере.
Тао и Ик-Хан, убедившись, что все идет по их плану, успокоились и, наконец, полностью посвятили этот вечер друг другу. Даже если сегодня все и не закончится повальным счастьем - у них впереди еще две недели праздников, за которые они так или иначе сведут намеченные компьютером парочки. Им для всех хотелось того же счастья, что было у них самих. А если два компьютерных гения что-то задумали, уж будьте уверены – они это осуществят! Рею, Франку, Шинву, М-21 и Такео предстояли особенно «веселые» праздники…
Фандом: Noblesse
Автор: Naraniel
Бета: Fei Scortese
Персонажи/Пейринг: Рей/Франкенштейн, Рей/Шинву, М-21/Франкенштейн, Такео/М-21, Тао/Ву Ик-Хан, Сейра, Регис
Жанр: юмор, романтика
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: вся манхва принадлежит корейцам, я не кореянка, так что мне не принадлежит ничего
От автора: написано для всех поклонников этой манхвы на Новый год
Новогодний многоугольник
Франкенштейн, как обычно, даже не понял, каким образом Рождественский вечер только для них с мастером превратился в Рождественскую вечеринку для уже привычной толпы. Он ведь только позавчера рассказал господину про этот людской обычай и предложил отпраздновать наступление Нового года по очередному человеческому календарю. В отличие от техники, в вопросах культуры и религии мастер схватывал все налету и тут же согласился – несмотря на его безупречный благородно-отсутствующий вид, он был очень любопытен. Как так получилось, что из школы он вернулся уже в сопровождении всей честной компании, Франк решил не спрашивать – толку не было, трагедия уже свершилась.
Пока он с ужасом изучал пакеты из магазина, наверняка набитые мерзкими чипсами, орешками и другими уродующими его идеальный дом вещами, его «ученики» расположились в гостиной. Шинву уже успел залезть под елку, решив прояснить ситуацию насчет подарков. Ик-Хан и Тао устроились на диване и вовсю обсуждали какой-то очередной компьютерный вирус, запущенный в систему школьных компьютеров. Они довольно хихикали, вспоминая, как смогли обезвредить вирус и вычислить его создателя за какие-то две минуты, причем совершенно различными способами. Франкенштейн покачал головой: с одной стороны, пока эти двое здесь, его школе не грозят никакие хакеры, с другой – боялся, что однажды провести эксперимент захочет один из них. И вот тогда пиши - пропало.
Сейра – все-таки какая замечательная девушка! – предложила помочь с приготовлением праздничного ужина. К ней в помощь тут же были приставлены Такео и М-21, ведь разреши он помогать уже открывшему было рот Регису - и проблем не оберешься. Этот годился только на уборку помещения. Правда, в помощницы главе клана Роярд успела напроситься Юна, но ее директор Ли отправил присматривать за Шинву – в случае чего неуемный энтузиазм этой ходячей катастрофы могла остановить только она. Региса он отрядил к ним в компанию – Франка раздражало, как тот смотрел на сидящего напротив него мастера: преданно и восхищенно. Так смотреть на господина мог только он – Франкенштейн.
Разбросав по гостиной надоед, Франк наконец-то мог посвятить всего себя любимому мастеру. Он принес ему на подносе новую порцию чая – на этот раз тайваньский молочный улун – и спросил:
- Чего бы хотели на ужин, мастер?
- Рамен.
- Но, господин, ведь это праздничный ужин, может быть, вы желаете чего-нибудь более… хмм… изящного?
- Пусть это будет праздничный рамен с чем-нибудь на твой выбор.
- Как пожелаете, мастер.
Франкенштейн был счастлив, даже несмотря на кучу народа и почти наверняка испорченный диван – мастер доверил ему выбрать ингредиенты для его любимого блюда. Конечно, рамен сложно вообще назвать блюдом, но когда его ел Кардис Энтрам Д. Райзел, оно превращалось практически в деликатес - настолько красиво он это делал. Пока бедняжка Сейра с помощниками готовят для этой оравы, он спокойно займется ужином для господина, и это будет его самый лучший рамен!
Насвистывая какой-то мотивчик, Франкенштейн оправился в свою лабораторию.
***
Шинву сидел под елкой и краем глаза следил за Реем. Тот опять пил чай. Вот он протянул руку, взялся за ручку, плавно поднял чашку, придерживая мизинцем основание, и поднес ее ко рту. Шинву сглотнул. Это просто преступление - вот так вот пить чай! Правда, судя по всему, так думал только он один. По крайней мере, он не заметил, чтобы кто-то еще пялился на Рея, да еще и краснел как помидор, реагируя таким образом на любое его движение. Но что мог поделать с собой Шинву, если каждое его движение отдавалось прямо в сердце своей завораживающей красотой так, что оно начинало биться как сумасшедшее?!
И все-таки он поторопился с выводом, что никто кроме него не наблюдает за Реем. Вон тот же директор Ли прямо глаз с него не сводит, да и в принципе относится к нему, как к редкому и очень хрупкому сокровищу. Впрочем, Шинву тоже так думал - Рей и правда был настоящим сокровищем. Парень хотел заботиться о нем, защищать его, не допустить, чтобы его сокровищу причинили вред. Вряд ли, конечно, он имел право называть Рея своим, но так приятно было думать, что тот находится под его защитой, что он полагается на него. При одном взгляде на Шинву хотелось выполнить любой его каприз. Даже достать луну с неба. Или просто встать перед ним на колени и ждать хотя бы одного благосклонного взгляда. С другой стороны – и тут парень снова уставился на директора Ли, который как раз говорил с Реем – шансов у него немного. Директор тоже боготворил Рея, и у него было куда больше возможностей послужить тому опорой. Шинву пока обычный мальчишка. Возможно сильный и умеющий драться, но у него ни гроша за душой, так что он даже не может обеспечить Рею подобающий ему образ жизни.
Раньше он не задумывался о таких вещах - просто жил. Жил жизнью обычного старшеклассника - ходил в школу, влезал в драки, был влюблен в подругу детства и общался с лучшим другом Ик-Ханом. А потом встретил как-то раз на улице идеального человека и пропал. И подруга детства отошла на второй план, став только подругой, и ввязываться в драки больше не было никакого желания, зато появилось другое – желание всегда быть рядом с Реем. Раньше он бы ни за что не додумался вот так вот внаглую прийти к директору школы домой на посиделки, но это была возможность провести больше времени с Реем, и Шинву, даже не задумываясь о том, что делает, стал приходить сюда вслед за ним каждый день. И мучиться вопросами. Почему Рей живет здесь? Что связывает его с директором Ли и почему создается впечатление, что они знают друг друга вечность и самому Шинву не место рядом с ним? Рей превратил его из беззаботного мальчишки во влюбленного в него юношу.
Он и на сегодняшнее празднование нагло напросился. Плевал он на Рождество, Новый год и все остальное, но при мысли, что Рей и директор Ли останутся наедине, ему становилось так паршиво, что хотелось схватить Рея и утащить куда-нибудь подальше. Ну, или хотя бы пойти с ним, заодно прихватив всех, кого можно. Узнав, что на сегодня директор отпустил всех охранников-нахлебников, он притащил и их – за компанию. «Вместе веселее!» - мило улыбнулся он в лицо Ли, когда тот увидел всю эту братию на пороге своего дома. И улыбнулся еще раз, заметив, как того перекосило. Только на мгновение, но Шинву и этого хватило, чтобы, по крайней мере, понять, насколько же он, оказывается ревнив.
А мысли снова вернулись к Рею. «Интересно, а он в курсе, что сегодня можно дарить друг другу подарки?». Он сжал пальцами маленькую коробочку во внутреннем кармане пиджака и представил, как Рей ее откроет. «Ему понравится? А мне он что-нибудь подарит? Сколько раз он сегодня улыбнется? А елку он сам украшал? Тут много подарков…».
Несмотря на все, что он чувствовал и переживал сейчас, в душе он точно был еще ребенком - все-таки праздник есть праздник. Шинву был сегодня очень счастлив.
***
М-21 был очень недоволен. Даже зол. Его бесило, что Франкенштейн так легко выгнал их сегодня из дома. То есть, да, конечно, это все-таки был его дом и он волен распоряжаться им по собственному усмотрению, но вот так вот ясно дать понять, что в этот праздничный вечер они лишние?! Это было слишком. Поэтому он с радостью и даже каким-то злорадством ухватился за предложение Шинву отпраздновать всем вместе. Для этого мальчишки наглость – второе счастье, а для самого М-21 – спасение.
На самом деле мужчине было жаль мальчика. Судя по взглядам, которые тот бросал на господина Райзеля, он был по уши в него влюблен, и с этой точки зрения был союзником М-21. Однако парнишка даже не представлял себе, насколько ничтожны его шансы заполучить такое нечеловеческое совершенство. «Впрочем, - напомнил себе мужчина, - у меня самого шансов не больше. Я, конечно, знаю побольше, повзрослее и посильнее буду, но по сравнению с ними двумя, мы не более чем слабые несовершенные создания с коротким сроком жизни. Я так вообще могу помереть в любой момент. И угораздило же меня в него… влюбиться. Почему не в Такео, например, или в Тао?». Правда, глядя на Тао, сидевшего чуть ли не в обнимку с малышом-очкариком, М-21 покачал головой – тут вообще не было вариантов. Любовь-морковь, как она есть и «завидуйте нам» - говорили их влюбленные взгляды. М-21 и завидовал. В отличие от этих двоих, ни у него, ни у Шинву шансов не было.
Рей был, конечно, совершенством, но М-21 с первого взгляда привлек именно Франкенштейн, еще со времени их боя друг с другом. Боя первого и последнего - разницу в их силах понять было нетрудно. Им – искусственным монстрам – даже на коленях не дано было стоять перед истинным совершенством. А хотелось. И на коленях стоять, и целовать эти самые колени, и губы, и глаза, и волосы… Всего хотелось, всего и сразу, и тем горше было осознавать, что совершенство не для тебя. Сиди себе и восхищайся издалека. А уж если вблизи, так и вообще прими за счастье. Восхищаться получалось, радоваться – нет. Потому что телу желать не запретишь, вот оно и… желало. Страстно, яростно, да так, что иногда у М-21 крышу сносило от одного только присутствия рядом восхитительного золотоволосого блондина.
А тот, казалось, мысли его читает: смотрит многозначительно, усмехается ему в лицо, а потом, как специально, подливает масла в огонь. Да еще как! То ногу на ногу закинет, то улыбнется напоказ, то начнет что-нибудь в пальцах вертеть – безделушку какую-нибудь, а ты от пальцев этих взгляд оторвать не можешь. А когда Франкенштейн принимался губы облизывать, тогда совсем пиши пропало. Такое представлялось с участием этих губ и пальцев, что М-21 проклинал свое слишком бурное воображение и бежал в душ – охлаждаться. Помогало ненадолго. Блондин был чертовски соблазнителен и, судя по всему, в полной мере это осознавал. Чем и пользовался против слабых, неопытных в любви парней.
И все-таки главной преградой для М-21 оставался великий и прекрасный Кардис Энтрам Д. Райзел. Отношение к нему Франкенштейна мог бы понять и слепой, а не понять только такой наивный и влюбленный дурачок, как Шинву. Все остальные представители этого мира были для Франкенштейна лишь мусором. Выделялась подгруппа «интересующих мастера» и все. Для него не существовало никого и ничего выше, любимее, прекраснее, восхитительнее и т.д. и т.п., чем обожаемый господин. Так что М-21 оставалось только смириться со своим положением и тоже обожать… на расстоянии. Он тяжело вздохнул.
***
Такео услышал очередной тяжелый вздох М-21 и стиснул зубы. «Черт! Ну что он в нем нашел?!». Конечно, тут и слепой мог ответить, что именно привлекало М-21 в таком, как Франкенштейн, но в Такео говорила ревность, а она, как известно, не приемлет логики. Да и вообще разума.
Такео восхищался М-21. Его упорством, стремлением сохранить себя в том хаосе, на который обрекла его эта жизнь. На протяжении всех лет экспериментов он делал все, чтобы остаться человеком, и остался им несмотря ни на что. Даже зная, что восстание грозит ему преждевременной смертью, он все равно пошел против системы. Наверное, он просто хотел умереть человеком. И умер бы, не встреть он этих двоих - совершенство по имени Кардис Энтрам Д. Райзел и его преданного слугу Франкештейна. Они, возможно из прихоти, оставили его в живых и даже помогли обрести силу жить дальше. Потому что в их мире без силы не проживешь. Такео всегда так думал, потому и готов был умереть в любой момент. Конечно, после того, как найдет сестру. Вот и «нашел». А как жить после этого, он не знал. Пока не понял, насколько идеальным примером является для него М-21.
Чем больше он узнавал этого мужчину, тем больше восхищался им, тем сильнее влюблялся в него. В его внутреннюю силу, целеустремленность, истинно человеческое стремление к жизни. Правда, его слабости он тоже любил, потому что именно слабости делают нас людьми. При этом он знал, что М-21, в отличие от него, восхищался как раз нечеловеческим совершенством хозяев этого дома, но Такео нравились людские слабости. Так внешняя слабость М-21 перед ошеломляющей силой Ноблесс выделяла его внутреннюю силу. Так же, как шрам на его лице делал М-21 более красивым.
Кто-то мог предположить, что Такео просто нашел замену сестре, нашел того, ради кого мог бы продолжать жить, и он бы, пожалуй, даже согласился с таким предположением. В этом была его слабость, но и его же сила. Пока он жив, всегда есть надежда. Даже такая призрачная, как надежда на то, что М-21 станет принадлежать ему. Точнее, принадлежать он не будет никогда, но хотя бы позволит Такео стать частью его жизни, равной частью. Будет делиться с ним своими проблемами, а не скрывать все внутри. Позволит помогать себе, любить себя открыто. Надежда эта была действительно призрачной, но Такео слышал, что под Новый год сбываются многие мечты. До этого он ни разу не молился – просто не видел в этом смысла, да и не верил ни во что, но сегодня он попросил исполнить его мечту – сделать М-21 счастливым. Уж если случилось такое чудо, что он остался жив, то, вполне возможно исполнится и то, о чем он отныне готов был молиться ежедневно.
***
Тао приобнял Ик-Хана за плечи и наклонился к его уху.
- Похоже, это будет очень проблемный Новый год, – поделился он с любимым своими тревогами.
- Что ты имеешь в виду? – спросил тот, наслаждаясь объятьями. Обычно он был против такого явного проявления чувств на глазах у всех, но сегодня ему было так уютно и хорошо, что не хотелось ничего портить. Он просто радовался тому, что они вместе.
- У нас тут, судя по жарким взглядам, складывается целый любовный многоугольник.
- Это ты про Шинву, Рея и директора Ли?
- Ага, а еще про М-21 и Такео.
- И все?
- А разве Сейра и Регис тоже в кого-то влюблены?
- Вряд ли. Хотя Регис явно неравнодушен к М-21. Правда, пока сложно сказать, в каком смысле.
- Ох, по-моему, нам и этих пятерых с лихвой хватит для проблемного года.
- Я не думаю, что они собираются драться друг с другом.
- Ну, до этого еще далеко. Тот же твой директор Ли просто не замечает никого и ничего кроме Рея, а вот когда заметит…
- Почему это он мой? Мой, тогда уж, Шинву.
- То есть, ты болеешь за своего друга?
- Болей не болей, но выбирать-то все равно Рею.
- Но если бы он выбрал Шинву, то у М-21 появился бы неплохой шанс заполучить другую часть их треугольника.
- Да, но тогда Такео остался бы совсем один.
- Тебе его так жалко? Может быть, мне следовало стать его парой? В конце-концов, нас многое связывает.
- Издеваешься?
- Предлагаю варианты. Все-таки мы с ним единственные, кто выжил из нашей группы. Впрочем, мы были и единственными ее нормальными членами. Короче, у нас был шанс раньше, но после того, как я познакомился с тобой… в общем, с того момента единственным для меня стал ты.
- Правда?
- Конечно.
- Тогда только мы с тобой сложившаяся пара во всем этом любовном многоугольнике.
- Да, наши углы замыкаются друг на друге, а вот с остальными проблемы.
- Предлагаешь составить план по сглаживанию углов?
- Напишем программу, подсчитаем все «за» и «против», сделаем прогноз результатов и будем действовать. Новый год - отличный повод свести их вместе.
- Вот только кого с кем?
- Доверим выбор компьютеру.
- В таких делах?!
- А чем они отличаются от любой другой задачи?
- Так ведь чувства?..
- Чувства у нас уже есть. Осталось понять, как их распределить.
- И кого выбрать в пару Такео.
- Вполне вероятно, что его вторая половинка пока еще не появилась в нашей компании.
- Ладно, учтем эту переменную в своих расчетах и приступим…
***
Когда Франкенштейн вернулся в гостиную с тарелкой праздничного рамена в руках, он узрел настораживавшую картину. Посреди комнаты стоял стол, причем уже сервированный. Более того, почти все уже заняли свои места, и Франк был не в восторге от того, как они были распределены. Так, например, он сам оказался между Ик-Ханом и М-21, и так как мальчик был целиком и полностью занят своим парнем, в итоге Франкенштейну не оставалось ничего другого, как весь вечер общаться с вервольфом. При этом любимый мастер, уже невозмутимо поедающий принесенный рамен, оказался в полной власти этого проклятого мальчишки Шинву. И судя по сияющему счастьем лицу, парень был этому несказанно рад. Франк впервые обрадовался, что лицо мастера, как обычно, ничего не выражало – определить его чувства по поводу такого соседства не представлялось возможным.
Такео оказался в настоящем цветнике: с одной стороны от него сидела Сейра, с другой – подружка Шинву и Ик-Хана. М-21, о чем-то беседующий с Франкенштейном, был слишком далеко. Правда, Сейра оказалась очень интересной собеседницей и отличной рассказчицей. И это притом, что обычно девушка молчала. Он сказал ей о том, что это большое упущение для всей компании, и она покраснела от смущения. С другой стороны от Сейры кипятился Регис – у него одновременно отобрали почти-сестру, да еще и все остальные сидели слишком далеко, чтобы нормально общаться. Оставалось утешаться тем, что на их половине стола оказались все вкусности. В общем, этим он себя и утешал. Ну, еще иногда посматривал то в сторону М-21, то в сторону Рея.
Шинву был счастлив – на этот вечер он получил свою мечту в почти полное пользование. Рей сидел во главе стола, как будто именно он, а не директор Ли, был хозяином дома. Впрочем, у Шинву часто возникало именно такое ощущение. Пока Рей был занят раменом – он явно хорошо запомнил, что съесть его надо до того, как лапша окончательно размякнет – Шинву говорил за двоих. С ним всегда такое происходило, когда он был счастлив – болтал без умолку и даже не замечал этого. На этот раз у него была особая причина для счастья – весь этот вечер он проведет рядом со своей мечтой.
Конечно, он и в школе все время был рядом, но это было совсем не то. Там он смотрел на Рея украдкой, стараясь, чтобы никто этого не заметил. Да и поговорить с ним не представлялось возможным. Но сегодня все было по-другому. Рей был совсем близко, и он мог смотреть на него, не скрываясь и говорить, говорить, говорить… обо всем, о чем хотелось сказать раньше. Шинву даже не смущало обычное молчание Рея и его отстраненный вид - парень знал, что его слышат и, главное, слушают. Рей всегда был таким, но даже этим, казалось бы, безразличием, привлекал к себе. Так что быть рядом с ним в праздничный день уже было для Шинву настоящим счастьем, которым он собирался насладиться в полной мере.
Тао и Ик-Хан, убедившись, что все идет по их плану, успокоились и, наконец, полностью посвятили этот вечер друг другу. Даже если сегодня все и не закончится повальным счастьем - у них впереди еще две недели праздников, за которые они так или иначе сведут намеченные компьютером парочки. Им для всех хотелось того же счастья, что было у них самих. А если два компьютерных гения что-то задумали, уж будьте уверены – они это осуществят! Рею, Франку, Шинву, М-21 и Такео предстояли особенно «веселые» праздники…
@темы: character: Rai | Cardis Etram D. Raizel, character: Frankenstein | Director Lee, character: Han Shinwoo, character: M-21, character: Regis K. Landegre, character: Seira J. Roirad, character: Wook Ik-Han, character: Yuna, character: Takeo, character: Tao, fan: fiction
-
-
07.01.2011 в 04:55-
-
09.01.2011 в 10:54-
-
12.01.2011 в 03:30Но гении коварные ребята
-
-
12.01.2011 в 10:33Гении - люди страшные, к тому же не знаешь, что они в следующий раз надумают!
-
-
12.01.2011 в 14:50не важно XD осчастливьте столетнего ребенка Т_Т
-
-
12.01.2011 в 16:02-
-
12.01.2011 в 16:10