Roux

[На-самом-деле-Гость]

Автор: На-самом-деле-Гость
Бета: [Zanoza]
Персонажи: Канон + 4 ОС
Рейтинг: PG-13
Жанр: Экшн
Предупреждения: ООС, ОС
Дисклаймер: Мир и герои принадлежат авторам Son Jae Ho и Lee Gwang Su, слова принадлежат русскому языку, я только их смешала.
Примечания: Рассказ слеплен из трёх заявок на Noblesse-однострочниках: Т4-10, Т3-34 и Т5-56.
Roux - фр. рыжий, читается, как "Ру".
Ardent - фр. пылкий, огненный, рьяный.
Red Rod - фр. красный посох... я надеюсь.


Плохое предчувствие М-21, не дававшее ему покоя с самого пробуждения, к обеду переросло в нервный тик, когда выяснилось, что Франкенштейн, заявивший утром, что задержится, к обеду так и не явился.
Оборотень в который раз обходил школу, а сердце гулко бухало в груди, как сигнал радара, всё учащаясь, словно неизвестная опасность приближалась. На безобидную шутку Тао оборотень огрызнулся и с большим трудом взял себя в руки.
– М-21, что-то случилось? Ты сам не свой, – заботливо поинтересовался Такео.
– Не знаю… плохое предчувствие.
– И всё? – усмехнулся Тао.
– Всё, но… – вот тут-то они и появились. М-21 недобро усмехнулся и бросил друзьям: – Будьте осторожны.
Их было трое. Не спеша, они приближались к школе, двигаясь в толпе людей, но М-21 словно чувствовал, куда именно они направляются. Лишь минутой позже Такео и Тао тоже заметили их. Три девушки, бок о бок, не спеша, но целенаправленно приближались к воротам, к школе, к троим охранникам, замершим посреди двора.
– Старые знакомые? – Такео подобрался, предчувствуя битву.
– Мельком видел, – М-21 повёл плечами.
Трое незнакомок преодолели ворота и замерли напротив них.
Вперёд вышла одна девушка, низкорослая и худая, бритая наголо, и, небрежно помахивая булавой, негромко сказала:
– Мы не собираемся на вас нападать. М-21, у нас два приказа от Кромвеля. И первый – поговорить с тобой.
Оборотень не сказал ни слова, но тоже шагнул вперёд, показывая, что готов выслушать.
– Кромвель велел передать тебе, что предоставит всю интересующую информацию, если ты вернёшься в Организацию.
– С чего такая честь?
– Тебя, – крикнула вторая девушка, – признали удачным экспериментом.
Спрятав руки в широких рукавах короткого платья, она тряхнула русыми косами и лучезарно улыбнулась.
– Неравноценный обмен. – Осклабился оборотень. – Я отказываюсь. Что-нибудь ещё?
– Да, – ответила третья девушка. На лице её не было и следа эмоций. Она провела рукой по голове, повязанной чёрной банданой, по одинаково плоским груди и животу, обтянутым в чёрную кожу, прежде чем вытянуть руку, указывая пальцем на оборотня. – Теперь мы приступим ко второму приказу Кромвеля. Мы вернём тебя силой.
Она раскрыла рот, и выбросила вперёд свой язык. Змеёй он просвистел в воздухе и ударил в землю у ног успевших увернуться охранников. Трое отпрыгнули в разные стороны, на миг потеряв друг друга в туче поднятой пыли.
– Защищайте детей! Бегите за Франкенштейном! Я с ними справлюсь, – крикнул М-21.
– Щазже! – раздался справа голос Тао.
М-21 зарычал и вовремя обернулся.
– Ах! – разочарованно воскликнула бритая, промахнувшись булавой. Замахнувшись ещё раз, она прыгнула на оборотня, но тот вновь ушёл. – Чин-Чин!
Словно в ответ что-то свистнуло у уха М-21, и в землю в метре от него вонзился кинжал. Оборотень почувствовал, как что-то горячее побежало по руке, и рукав пиджака сполз с плеча. От второго кинжала он успел увернуться, но подставился под удар булавы.
Бритая ликующе вскрикнула, и шипастый шар впечатался оборотню в грудь, отбросив прочь.
Русая Чин-Чин готова была метнуть следующий кинжал, но вовремя отпрыгнула в сторону и пропустила пулю над собой. Такео разочарованно цыкнул и вновь спустил курок, когда что-то склизкое обернулось вокруг его торса.
– Ан, нет! – Тао зацепил проводом язык и пустил слабый ток. – Биться ты будешь со мной.
Дама в чёрном равнодушно втянула язык и, резко мотнув головой, ударила хакера, как плетью, сверху вниз. Тао уклонился:
– Фи, леди! Вы, что же это, лижете всё подряд?
Ответа он не дождался. Язык ужом проскользнул сквозь сеть его кабелей и почти дотянулся до горла.
– Нет-нет! – Тао сжал два провода. – Про электричество забывать не стоит!
И дама, отпрянув, втянула дымящийся язык в себя.
Зазвенело стекло.
– Такео, дети! – обернулся М-21 и тут же получил булавой в бок.
Лысая довольно взвизгнула и, подпрыгнув, добавила оборотню ногой по лицу.
– Разберусь! – улучил снайпер секунду, и еле увернулся от очередного кинжала. Русая вдруг оказалась очень близко, сжала руку на лацкане его пиджака, кинжалом во второй чиркнув наискось.
– Ай! – кинжал просвистел в воздухе, выбитый из руки длинным языком. – Ну, Кай!
– Промахнулась, – холодно сообщила она и обернулась к дерзко ухмылявшемуся Тао: – Поотклоняешься у меня. Бита, ты долго?
– Почти! – выкрикнула лысая, вновь замахиваясь.
М-21 поймал булаву левой рукой, морщась от звука ломаемых костей, правой дотянулся до Биты и полоснул когтями её кофту.
– Ай! – покраснев, она выронила булаву и прикрыла руками оголившуюся грудь: – Нечестно!
Но оборотня рядом уже не стояло.
– Ах, ты-ы!.. – скрипнул зубами Такео и, сжимая чужое запястье, попытался отвести от себя кинжал, но русая только ухмыльнулась, всем весом прижав снайпера к стене и миллиметр за миллиметром приближая лезвие к его шее.
Вокруг её пояса захлестнулся чёрный провод. Вспышка, и русая отлетает от Такео.
– Не вовремя отвернулся, – Речь Кай внятная, несмотря на то, что её язык сжимает горло дерзкого хакера. Дёрнув головой, она подняла его в воздух и принялась обматывать всё его тело тугими склизкими кольцами. Тао захрипел, задёргался. М-21 подоспел как раз вовремя. Взмах когтей у самого лица языкастой дамы, она с визгом отступает, зажимая рот ладонью. Между пальцев её бежит кровь.
Тао плюхается наземь и тут же, брезгливо передёргиваясь, сбрасывает с себя извивающийся, как хвост ящерицы, отрезанный язык.
– Такео! – оборачиваются к снайперу.
Чин-Чин приходится несладко, уворачиваясь от пуль, но и Такео не стоит на месте, грозясь вот-вот словить перо.
– Уходим! – Зажмурившись от боли, стонет языкастая. Лысая, позабыв булаву, прикрывает одной рукой грудь, второй подхватывает под локоть Кай и бежит прочь.
Сплюнув и прошипев что-то нелицеприятное, русая подбирает брошенную булаву и бросается следом за ними.
М-21 остановил готового, было, броситься в погоню Такео:
– Останемся здесь. Сюда могут прийти другие.
– Какая жалость, – вздохнул Тао. – Вышли бы отличные гардеробщица, техничка и учительница биологии.
– Нам бы ещё с этим разобраться. – М-21 демонстративно повёл головой вокруг себя.
Над двором тучами стояла поднятая пыль. Земля была старательно вспахана, хоть сейчас засевай. Лавки, качели и прочие дворовые сооружения превратились в малопригодный мусор. В школе недоставало с десяток оконных стёкол. Оставшиеся окна плотно облепили дети.
Тао вздохнул:
– Ну, сначала давайте язык приберём. Я вот думаю, что лучше: бруду или пхеньюк?

– Я же говорил, Мастер, что они сами справятся. Не волнуйтесь, я потом подолью в школьный компот что-нибудь для потери памяти… А сейчас давайте вернёмся к теме сегодняшнего доклада: "Парки развлечений как способ приятно провести выходные".

* * *
Первым вырубили Тао. Он впечатался спиной в стену так, что на пол зала посыпалась бетонная крошка, упал лицом вниз и больше не поднялся.
– Хён! – тут же побежал к нему Ик-Хан.
Шинву остался лежать на руках Юны. Девушка всхлипывала, зажимая платком рану на лбу друга, стараясь не глядеть на то, как избивают оставшихся двух охранников эти отвратительные, безжалостные нелюди. Она не глядела, но не слышать не могла. Крики и стоны пробирались ей в уши, и жестокие, хладнокровные голоса… нет, не женщин. Эти чудовища не могли быть женщинами.
– Тебе стоило сдаться нам в прошлый раз, М-21, – ровно проговорила дама в чёрной повязке, обвивая тело оборотня кольцами собственного языка. – Кромбел велел уничтожить тебя, как опасный эксперимент, вышедший из-под контроля. Бита, Чин-Чин, долго ещё?
Раздался вскрик Такео и голос Биты:
– Готов-готовчик, Кай! Бе-е, Чин-Чин, не забудь потом свои ножички от этого отмыть.
– Вот видишь, М-21? Если бы ты был чуть покладистей, твои друзья остались бы в живых. Ты чуть-чуть недооценил нас и возможности лабораторий Организации и теперь… – Кольца её языка зашевелились, крик оборотня перекрыл хруст ломаемых костей. Язык втянулся в рот чёрной дамы, как металлическая лента втягивается в рулетку. М-21 рухнул на пол поломанной марионеткой. Кай не без сожаления договорила: – И теперь умер. Бита, убери свидетелей.
– С радостью! – маниакально хихикнула лысая и, помахивая булавой, направилась к оцепеневшим от страха детям. – Итак, с кого бы мне начать? Ботаник, хулиган и очаровательная шлюшка, кого же выбрать? Ух, аж глаза разбегаются!
– Убей рыжего, – посоветовала русая, рассматривая свои пальцы. – Из-за него я ноготь сломала.
– Оки-доки! – Бита замахнулась.
– Не-ет! – закричала Юна. Она прижала Шинву к груди и заплакала, покачиваясь вперёд-назад.
Бита засмеялась, наслаждаясь её слезами, и замахнулась вновь, чтобы увидеть, как школьница сжимается от страха в комочек.
Шинву едва слышно застонал в её руках, приходя в себя.
"Вставай, малыш, – вдруг услышал он хор знакомых голосов. – Ты же не хочешь, чтобы тебя убили здесь и сейчас?"
– Кто здесь?.. – Шинву приоткрыл глаза и заворочался в руках Юны, пытаясь подняться.
"Твой отец и мать, малыш, – ответил хор. – Твои отцы и матери. Поднимайся".
Юна удивлённо ахнула, когда Шинву высвободился из её рук и медленно встал. Из носа его побежала кровь, перед глазами всё поплыло, но множество чьих-то знакомых ладоней поддержало его, готового упасть, и Шинву, вновь понимая, что отступать некуда, поднял руки на уровень груди, сжал кулаки и ринулся на сумасшедшую. Та захихикала и ударила булавой сверху вниз. Шинву отклонился.
"Ты ей не соперник", – шорох голосов.
– Не можете помочь – не мешайте! – гаркнул Шинву, пытаясь достать лысую кулаком.
"Помощь… помощь… – Зазвучали вразлад, возмущённо. – Можем!.. Можем!.. – И, единодушно: – Позови, малыш! Назови имя!"
"Какое имя?! Будто я знаю его, – разозлился Шинву. И вдруг понял: – Знаю!"
Взметнув руку, он властно воскликнул:
– Ред Род! – и в его ладонь в окружении чёрного сияния опустился тяжёлый боевой посох красного дерева. Шинву отвёл его чуть за спину и призывно улыбнулся противнице.
Бита с визгом бездумно бросилась на школьника. Тот ударил её концом посоха по руке, и булава отлетела в сторону. Лысая потратила драгоценные секунды, прослеживая её путь безумным взглядом, и Шинву покончил с ней, ударив посохом в темя.
Бита отлетела под ноги Кай.
– Чин-Чин, – бросила она, отпинывая тело лысой.
– Без тебя догадалась, – огрызнулась русая, послав сразу три кинжала в полёт.
Шинву отклонился от двух, третий вонзился в посох, Шинву извлёк его и отправил в обратный путь. Тот упал к ногам отскочившей Чин-Чин.
– Ах, так? – русая подхватила кинжал и пошла врукопашную. На помощь ей вперёд скользнул длинный язык.

Когда Чип и Дейл… то есть, Франкенштейн и Рейзел (извините, кнопки западают) добрались до места схватки, в живых осталась только Кай. Рыжий школьник, слегка запыхавшийся, с неугасающим упорством защищал друзей от атак её языка и методично наносил ей удар за ударом.
Франкенштейн готов был пойти ему на помощь, когда рука Рейзела преградила ему путь. Ничего не понимая, Франкенштейн всё же подчинился.
Рейзел, сощурившись, внимательно следил за Шинву.
Школьник с небывалой ловкостью уклонялся от атак Кай, медленно наступая, замахиваясь и вынуждая женщину уходить от ударов, уходить всё дальше по залу от его друзей.
Что-то было в его движениях, неуловимо знакомое, его манера держаться, упорство и неумение отступать, и тяжёлый посох в его руках. И белые глаза, светящиеся праведным гневом. Это был не Шинву.
Кай атаковала в очередной бесплодной попытке добраться до рыжего школьника, но язык её прошёл выше плеча рыжеволосого. Схватившись за самый конец посоха, парень размахнулся и ударил навершием по подбородку Кай. Челюсти женщины сомкнулись, язык упал на пол, конвульсивно извиваясь вокруг ног парня. Тот шагнул вперёд и ударил даму кулаком в висок. Раздался хруст, тело женщины отлетело к стене и больше не шевелилось.
Юноша отпнул язык от себя, сделал несколько глубоких вдохов, выпрямился и оглянулся на замерших в ужасе школьников. Мягко улыбнулся:
– Вам лучше покинуть это место, дети.
Юна и Ик-Хан в страхе и трепете глядели на своего друга и не узнавали его. Его голос, поведение, его глаза – всё принадлежало чему-то иному, тому, что тенью стояло за его спиной.
– Уходите отсюда, – повторил юноша.
Он обернулся к двери зала. И обомлел. Руки его затряслись. Он опустился на одно колено и пробормотал, словно сам не веря:
– Ах, мой Лорд.
Кадис Этрам Д. Рейзел приблизился к школьнику. Тот опустил лицо и проговорил едва слышно:
– Мне нет прощения, мой Лорд. Я должен был воскреснуть раньше.
– Поднимись, – мягко сказал Рейзел.
Шинву вздрогнул и поднял лицо.
– Рей? – спросил он, словно не поверил своим глазам. Он поднялся на ноги и спросил: – Как ты здесь оказался?
Он почувствовал тяжесть в своей руке. Но, когда опустил взгляд, ладони его были пусты. Он огляделся в недоумении:
– И что здесь?..
Рей повернул его за подбородок к себе и потянулся к пластырю на носу. Шинву попытался прикрыть его ладонью, но Рей мягко отвёл его руку от лица и снял пластырь.
– Это… родимое пятно. – Школьник смутился и начал оправдываться, непонятно, почему. – Оно дурацкое, я постоянно его… Рей, не смотри на меня так.
Рейзел глядел на него со смесью скорби, сожаления и радости встречи. Он коснулся тёмного пятнышка на носу школьника и улыбнулся.
Шинву неуверенно отстранился:
– Нам… нужно помочь аджосси.

– …Все трое модифицированных находятся в тяжёлом состоянии, – продолжал сдержанно докладывать Франкенштейн, – но их жизни больше вне опасности. Школьников я проводил до их домов. Я убедился, они ничего не помнят.
Рейзел с достоинством кивнул и глотнул чаю.
– Мастер… – неуверенно начал Франкенштейн. – Дозволено ли мне будет спросить?
Рейзел замер на несколько мгновений, затем поставил чашку на стол и кивнул:
– Спрашивай, Франкенштейн.
– Этот школьник, Хан Шинву… эм… Что Мастер сегодня?.. эм… То есть, почему Мастер так?.. – Франкенштейн умолк, не зная, как лучше спросить Рейзела о причине его поведения.
Рейзел вновь сделал глоток, вместе с бодрящим напитком разнося по телу воспоминания о днях минувших. Минувших столь давно, что Рейзел смог восстановить их в памяти лишь сейчас. Воспоминания о ещё одном клане, уничтоженном и забытом ныне. О клане Ру, чьи представители отличались рыжими волосами и родимыми пятнами на лице, и главе его, Ардене Т. Ру, которого Рейзел увидел сегодня среди живых в теле школьника. Увидел живым того, кто усоп на его глазах, кто, единственный из глав кланов, почитал его за Лорда, не подчиняясь чьим бы то ни было ещё приказам, за что и был погружен в вечный сон вместе со всем своим кланом. Увидел того, кто перед лицом вечного сна поклялся вернуться и продолжить служение своему Лорду. Поклялся в том, что заведомо было невозможно совершить. И сегодня, пусть всего на несколько минут, исполнил свою клятву. Совершил невозможное. Воскрес.
Рейзел поднял глаза на Франкенштейна и проговорил, избавляя его от мучительного ожидания:
– Франкенштейн, многие столетия назад жил тот, кто, как и ты, считал служение мне своим почётным долгом. Перед своей смертью он поклялся воскреснуть и продолжить своё служение несмотря ни на что. Сегодня он исполнил свою клятву и разговаривал со мной устами этого ребёнка.
Рейзел сделал ещё один глоток, и в образовавшейся паузе Франкенштейн рискнул задать вопрос:
– Мастер, разве может какое-нибудь существо вернуться в мир живых после своей смерти?
Рейзел прикрыл глаза и некоторое время размышлял, прежде чем ответить:
– Он часто совершал невозможное, Франкенштейн. Я разрешаю тебе использовать всю свою силу, чтобы выяснить, как это ему удалось, и помочь ему воскреснуть, если таково будет его желание.
"Я выясню – и?.. – пронеслись мысли в голове Франкенштейна. – Мне удастся воскресить человека? В мире появится кто-то, так же считающий себя достойным сопровождать Мастера? Тот, ради чьего возвращения Мастер снял печати с моей силы?"
Ревность пустила в нём корни. Франкенштейн внутренне заколебался, не зная ещё, исполнит ли он желание Мастера, но внешне лишь преклонил колено и смиренно проговорил:
– Да, Мастер.

* * *
Франкенштейн тяжело дышал, балансируя на неспокойной земле. Он не знал, где находился, чёрный клочок суши, парящий в воздухе, мог быть только порождением его кошмаров. Ветер, поднимая тучи чёрной пыли, трепал волосы, заставлял глаза слезиться, развевал полы одежды, словно желал сбросить Франкенштейна с плавучего острова в бездонную темноту. Сотни звуков, шорохов, голосов вокруг него сливались в один давящий на уши гул. В окружающей сумятице только одно казалось Франкенштейну надёжным, настоящим, достойным доверия: Тёмное Копьё, что приятно и привычно оттягивало руку.
Ветер утих, и на землю опустился густой чёрный туман. Франкенштейн вздохнул и осторожно, рискуя оступиться на качающейся земле, пошёл вперёд, к центру острова, где смутно виднелись две фигуры. Одна из них медленно пошла ему навстречу, пока Франкенштейн не узнал в ней Хана Шинву. Школьник замер на месте, и Франкенштейн остановился следом за ним. Словно в приветствии Шинву взмахнул в воздухе боевым посохом, и в глазах его отразилось нечто, отчего Франкенштейн догадался, кто перед ним. Не школьник Хан Шинву. Ноблесс Арден Т. Ру.
– Ты эгоист, Франкенштейн, – сказал он вместо приветствия.
Непроизвольно учёный поднял руку с Копьём на уровень груди. Это подарило ему призрачное чувство защищённости, но Арден лишь засмеялся.
– Я пришёл не за этим. – По его желанию посох растворился в воздухе, и рыжеволосый продемонстрировал пустые ладони. – Я не желаю драться с тобой за право быть Слугой моего Лорда. Я лишь хочу вновь служить ему, а ты, вот незадача, против этого.
Вторая фигура шагнула вперёд и остановилась за спиной ноблесса.
– Мастер!.. – Франкенштейн опустил руку с Копьём, но так и не смог, не решился убрать его.
"Неужели я недостаточно хороший Слуга?" – хотел спросить он, но Мастер растворился в чёрном тумане.
Арден заговорил вновь:
– Лорд хотел, чтобы ты помог мне вернуться, и я сделаю это, даже если ты ослушаешься его приказа. Я вернусь и продолжу своё служение, а ты можешь остаться рядом. Или уйти прочь. Лорд не будет выбирать между нами по твоей прихоти, Франкенштейн.
Учёный маниакально улыбнулся. Тёмное Копьё вспыхнуло фиолетовым светом, чернота побежала вверх по рукам учёного, по его груди. Франкенштейн метнулся к рыжеволосому и ударил копьём сверху вниз.

– Сколько он уже спит? – Такео, не успев даже переодеться после работы, с беспокойством заглянул в спальню учёного.
– Со вчерашнего вечера, – ответил М-21, тоже заглянув в комнату. Некоторое время он наблюдал за Франкенштейном, который за всё время даже ни разу не повернулся во сне. – Может, позвонить в скорую? Должны же быть специальные врачи, которые лечат сумасшедших учёных.
– Нет, не стоит, – сказал Тао, тоже заглянувший в спальню. – Вдруг это очередной эксперимент? К тому же, глядите, – хакер показал рукой на гостиную.
Рей спокойно сидел на диване и пил приготовленный Сейрой чай.
– Ну, пожалуй, ты прав.
Дверь закрылась, Франкенштейн остался в одиночестве.

Дети пришли примерно через час, одновременно прибавив забот и отвлекая от мыслей о беспробудном сне Франкенштейна. Гостиная наполнилась шумом весёлых разговоров и упаковками от чипсов и орешков.
– Давайте ещё кружок! – предложил Икхан, мешая на столе фишки очередной настольной игры.
– Давай! – Шинву поднялся с дивана. – Ты пока раскладывай, а я хочу в туалет!
– Фу, Шинву, неужели обязательно каждый раз объявлять об этом? – скривилась Суйи.
Шинву только посмеялся в ответ и вышел. Никто не обратил внимания, когда следом за школьником гостиную покинул Рейзел.

– Ты эгоист, Франкенштейн! – раздавались со всех сторон тысячи разных голосов. – Такой Слуга не нужен Мастеру! Эгоист!.. Эгоист!.. Не нужен!.. Не нужен!..
Франкенштейн то смеялся, то рыдал, наугад рубя Копьём обступающий туман. Сотни знакомых лиц мерещились ему в меняющихся, клубящихся чёрных завитках. Копьё рассекало их, искажая, но они вновь появлялись, протягивали к Франкенштейну призрачные руки, обступая его всё ближе.

– Рей, ты чего? – Шинву только вышел из ванной, вытирая мокрые руки о пиджак, как наткнулся на одноклассника.
Рей не ответил. Пристально он вглядывался в глаза Шинву, словно ожидая чего-то. Шагнув ближе, он протянул руку и снял с его лица пластырь.
– Рей, ты чего?.. – вновь спросил Шинву, когда Рей дотронулся до родимого пятна на его носу. Ему захотелось уйти прочь и поскорее от так странно ведущего себя друга, но что-то другое заставляло его стоять на месте. Любопытство, быть может.
"Или, быть может, это я?" – услышал он насмешливый голос одновременно в своей голове и как бы со стороны.
– Арден, мне вновь нужна твоя помощь, – проговорил Рей. Во взгляде его светилось тревожное ожидание.
Шинву хотел, было, напомнить однокласснику своё имя, но язык почему-то не слушался. Тело, словно чужое, замерло. Рей взял его за руку и потянул за собой. На непослушных, словно деревянных, ногах Шинву последовал за ним по коридору. Поворот налево, дальняя дверь, Рей заводит Шинву в плохо освещённую спальню.
На широкой кровати лежал неподвижно бледный и дышащий тяжело учёный.
Словно упавшая кукла. Волосы шёлковыми нитями стелются по подушке, кожа фарфоровая.
Только сведённые брови, да дрожащие пальцы, да шумное дыхание выдают в кукле человека.
Рей приблизился к Франкенштейну и приложил ухо к его груди. Взглянул на Шинву, отстранился, словно предлагая ему сделать то же самое.
Тот подошёл к постели, неловко опустился на колени и положил голову директору на грудь.
Арден открыл алые глаза, приподнялся и прижался лбом ко лбу Франкенштейна.

Шёпот множества голосов врезался в уши, отвлекая, мешая сосредоточиться. Арден огляделся, пытаясь понять, в какую сторону ему надо идти. Чёрный туман обступал его со всех сторон, не было ни луча света, ни дуновения ветра – ничего, что могло бы указать дорогу. Только одна подсказка: в единственном направлении туман не пускал. Арден довольно улыбнулся, вызвал оружие духа и рассёк им пространство перед собой. Чёрный туман неохотно отступил, но лишь на полметра. Арден шагнул вперёд и вновь взмахнул посохом. Тот прошёл сквозь туман, как сквозь кисель, но всё же расчистил своему хозяину ещё полметра пути. Шаг за шагом Арден продвигался к своей цели, всё глубже и глубже увязая в чёрном тумане. Всё громче звучал зудящий, отвлекающий шёпот. Очередной взмах – и посох звонко ударился обо что-то, словно о стальную стену. Арден убрал посох за спину, сделал последний шаг, и ладони его коснулись гладкого металла. Звук голосов повысился до писка, до звона и завывания. Уши сдавливало от этого звука, голова раскалывалась.
Не отрывая рук от металла, Арден шагнул в сторону. Туман тут же обвил его щиколотки, пытаясь задержать, Арден выхватил посох одной рукой, рубанул по призрачным лентам и продолжил идти вдоль стены, скользя по ней ладонью, ища дверь, калитку или хотя бы щель. В какой-то момент Арден замер и обернулся в сторону тумана.
– Я сделал круг, – осознал он и разъярился.
Он перехватил посох обеими руками и глубоко вдохнул. Глаза его побелели. Туман заклубился у его ног, голоса испуганно завизжали, Арден закричал и обрушил посох на стену. Металл покрылся трещинами, из них хлынул яркий свет, раздался звон битого стекла, а после всё стихло.
Свет резал глаза. Тишина давила на уши. Арден приставил ладонь ко лбу козырьком и, прищурившись, посмотрел вокруг.
Кругом была пустыня. Белая бескрайняя пустыня, голая и безжизненная. Франкенштейн стоял метрах в трёх от Ардена и глядел на него, склонив голову.
– Здесь пусто, Франкенштейн, – высказался Арден, то ли осуждая, то ли сочувствуя, то ли просто констатируя факт.
– Здесь было моё Тёмное Копьё, – тихо сказал учёный, опустив взгляд на свои пустые ладони.
– Твоё Копьё – это… людские души, да? Человеческие души?
В ответ Франкенштейн сказал что-то неразборчивое.
– Ты ревновал, Франкенштейн? Ревновал Лорда ко мне?
Учёный молчал.
– Твои сомнения в Лорде подточили твою душу, Франкенштейн. Твоё Копьё воспользовалось этим и заперло тебя здесь.
– Это был неудачный эксперимент, – проговорил учёный.
– Он всегда будет неудачным, Франкенштейн. Человеческие души неспособны смириться… – Арден опустил взгляд на свой посох. По желанию хозяина он растворился в воздухе. – Смириться с такой судьбой могут только души ноблесс, – проговорил он. – Смириться с тем, что не обретут покой и после смерти. – Арден посмотрел Франкенштейну в глаза: – Возвращайся. Лорд ждёт тебя.
Он моргнул и вдруг расплылся в улыбке:
– Директор-ним, это вы? А мы с ребятами уже начали волноваться, куда же вы уехали! Тут такая пустыня. – Шинву огляделся. Но тут же вновь разулыбался: – Пойдёмте, директор-ним! Икхан принёс новую игру!
Школьник обернулся, сделал несколько шагов и исчез. Франкенштейн поднял взгляд на небо.
– Как-то тут пусто…

На щёки Франкенштейна возвращался румянец. Дыхание его было тихим и спокойным. Рейзел коснулся рукой плеча спящего у постели школьника, словно благодаря его.
Франкенштейн вздрогнул и открыл глаза.
– Мастер!.. – он резко сел в постели. Рейзел жестом пресёк его порыв встать с кровати. Франкенштейн замер, а затем склонил голову. – Простите меня, Мастер. Я исполню вашу просьбу. – Он посмотрел на улыбавшегося во сне школьника. – Я верну его. И больше не позволю ему исчезнуть.

@темы: character: Rai | Cardis Etram D. Raizel, character: Frankenstein | Director Lee, character: Han Shinwoo, character: M-21, character: Takeo, character: Tao, fan: fiction

Comments

[Фрейка]

очень интересный текст
только... если вернется Арден, сущность Шинву случайно не того?..

[На-самом-деле-Гость]

Фрейка, спасибо, что оценили)

если вернется Арден, сущность Шинву случайно не того?..

Знаете, сама задавалась этим вопросом ^_^'