Не нервируйте меня, мне уже трупы девать некуда!
Автор: Скифа
Бета: если не считать Word, то отсутствует (можно предлагать кандидатуры)
Фэндом: Noblesse
Рейтинг: G - R
Жанры: Экшн, Джен, Ангст, Дарк, Адалт, Юмор
Размер: Драббл
Описание: исполненные заявки на Nobless-one-string-fest
Дисклаймер: персонажи принадлежат Сон Дже Хо и Ли Гванг Су, я их только поиграться взяла;
Примечания: возможен тотальный ООС
Т4-02 Франкенштен/Мэри|М-21. Оборотень застукал страстно целующуюся парочку. "Зависть - грех!". Желательно без пейринга Франк/М-21
№1№ 1
Сегодня удалось закончить раньше и М-21 неосознанно стремился быстрее оказаться дома, потому что отчего-то именно в этот день восторженные вздохи, боязливые и уважительные шепотки за спиной раздражали до зубовного скрежета. Может из-за полнолуния? Хотя с чего бы?
Поворачивая ключ в дверном замке, мужчина уже блаженно представлял себя с кружкой чая и книгой на диване. Пройдя в гостиную, он с удивлением заметил небрежно брошенный на диван портфель директора. «Значит Он уже тоже дома…». Из кухни донеслась какая-то возня. «Надо бы спросить планировал ли Франкенштейн на сегодня очередное обследование…» – с этими мыслями М-21 прошел на кухню и остолбенел на пороге.
Хозяин дома был чрезвычайно занят нежданной гостьей. Женщина сидела на столе и, страстно обхватив директора ногами, пылко отвечала на поцелуи. Пиджак Франкенштейна неаккуратной кучкой валялся на высокой табуретке, сверху на нем вольготно разлеглась кожаная курточка смутно знакомого кроя, а галстук, в котором блондин был с утра, вообще свисал чуть ли не до пола. Когда незнакомка со стоном откинулась назад, аджосси с удивлением, граничащим с паникой, узнал Мэри, а та соответственно заметила новое действующее лицо. Ухмыльнулась и, ничуть не смущаясь, выразительно потянулась-выгнулась под поцелуями человека, который предположительно убил ее всего пару недель назад.
- М-21, ты что-то хотел? – невозмутимо осведомился Франкенштейн, расстегивая рубашку.
- Эээээ… Я это… спросить на счет сегодняшнего обследования… – во рту внезапно пересохло, и модифицированный судорожно сглотнул.
- Подходи в лабораторию через часик… - блондин глянул на надувшуюся девушку, – нет, лучше через два часика… И дверь за собой прикрой!
- А я, между прочим, хотел чаю налить! – нагло привалился плечом к дверному косяку М-21.
Директор так тяжело вздохнул, словно подопечный произнес очередную глупость.
- Зависть – грех! – И силовая волна от небрежного взмаха рукой вытолкнула аджосси за дверь, с грохотом захлопнувшуюся за ним.
№2№2
Сегодня удалось закончить раньше и М-21 неосознанно стремился быстрее оказаться дома, потому что отчего-то именно в этот день восторженные вздохи, боязливые и уважительные шепотки за спиной раздражали до зубовного скрежета. Может из-за полнолуния? Хотя с чего бы?
Поворачивая ключ в дверном замке, мужчина уже блаженно представлял себя с кружкой чая и книгой на диване. Пройдя в гостиную, он с удивлением заметил небрежно брошенный на диван портфель директора. «Значит Он уже тоже дома…». Из кухни донеслась какая-то возня. «Надо бы спросить планировал ли Франкенштейн на сегодня очередное обследование…» – с этими мыслями М-21 прошел на кухню и остолбенел на пороге, но тут же поспешил нырнуть обратно в коридор, прижавшись к прохладной стене. Стало легче, но только что увиденную картину, словно тавром выжгли в мыслях.
Пиджак Франкенштейна неаккуратной кучкой валялся на полу, чуть в стороне от него - обрывки кожаной курточки знакомого кроя, галстук, в котором блондин был с утра, вообще свисал с ручек стенного шкафа. С противоположной стороны стола виднелись осколки посуды, видимо небрежно смахнутой парочкой в процессе.
Франкенштейн. На кухне. С женщиной. И не просто с женщиной, а с Мэри! С той самой Мэри, которую он пару недель назад убил. Как такое возможно?!
Обострившийся слух донес до оборотня протяжный женский стон и треск разрываемой материи. По уму, нужно было бы убираться отсюда, но какое-то извращенное любопытство не только удерживало на его месте, но и подталкивало заглянуть в кухню. И он сдался. Ступая как можно бесшумнее и умоляя половицы не скрипеть, М-21 заглянул за угол и на какое-то время буквально прикипел взглядом к происходящему.
Мэрии как раз рванула в стороны полы рубашки Франкенштейна, приникая жаркими поцелуями к его груди, ногами притягивая блондина ближе. Тот лишь усмехнулся, задирая подол и без этого не слишком длинной юбки девушки. Она сдавленно шипит и откидывается назад, с нетерпеливым стоном поводя бедрами под медленно двигающейся рукой директора. Он, не останавливаясь, губами прикусывает вершинку груди, потягивая ее, посасывая, медленно обводя языком вокруг, при этом неотрывно следя за ответной реакцией. Резкое, едва заметное движение рукой и Мэри с криком распахивает затуманенные глаза, подаваясь на встречу. Слепо вцепляется в светлые волосы и притягивает его лицо к своим губам. Целует жарко, жадно, словно пытаясь выпить душу, и получая достойный ответ.
Франкенштейн больше не сдерживается. Исследуя предоставлено в его распоряжение тело тщательно и одновременно бережно, как искусный настройщик, каждым своим движением извлекая из «инструмента» чарующие звуки. Мэри мечется по столу, словно в бреду, закусывает до крови губы, прогибается до хруста в позвонках. Ее руки, не останавливаясь, блуждают по идеальному телу, оставляя на коже тут же заживающие царапины и синяки. Она изо всех сил тянется вниз и одним рывком разрывает ремень брюк. Ее ладонь змеей скользнула внутрь и уже мужчина шипит и стонет сквозь зубы от накатившего наслаждения, упираясь лбом в плечо партнерши. По губам Мэри скользнула мимолетная улыбка превосходства – на какое-то мгновение этот мужчина, со всем своим могуществом, оказался весь в ее власти.
- Хочу… тебя… сейчас… - ее прерывистый шепот едва можно уловить среди вздохов, стонов, шуршания ткани. Франкенштейн отстраняется, смотрит с любопытством и тем же нетерпеливым желанием, с которым она к нему тянется, и плавно, душераздирающе медленно опускается к ней. Когда их тела соприкасаются, Мэри вздрагивает и протяжно стонет. Первое неровное движение и их тела сливаются в одно, так крепко они сжимают друг друга в объятиях. И что-то в этот момент неуловимо меняется – движения Франкенштейна становятся резкими, прерывистыми, хищными. Боль и удовольствие сливаются в один невыносимый коктейль.
Последний толчок и Мэри со сдавленным криком обессилено опускается на стол. Ее грудь тяжело вздымается, а тело покрывают капельки пота. Франкенштейн, нависая сверху, устало опирается на руки. Его спина, покрытая красными следами от впивавшихся в кожу когтей, тоже поблескивает от выступавшей влаги. Исчезающую за углом тень он замечает краем глаза и усмехается.
М-21 с трудом заставил себя отвернуться и спрятаться в коридор. Казалось, весь воздух раскалился и наполнился будоражащими запахами. Внизу живота тянуло, и брюки стали слишком тесными. Чертыхнувшись и дважды неискренне пожалев о том, что не ушел, оборотень развернулся в сторону своей комнаты, с намереньем залезть немедленно под холодный душ и смыть с себя казавшиеся липкими воспоминания.
- Зависть – грех, – несутся ему в спину слова, сказанные с расчетом именно на его слух. Модифицированный сглатывает внезапно пересохшим горлом и, упрямо мотнув головой на тихий и довольный смех из кухни, уходит.
Т4-07 Развалины дома Франкенштейна. «Кто пустил Шинву в лабораторию?!!!» Н+Т4-07 Развалины дома Франкенштейна. «Кто пустил Шинву в лабораторию?!!!» Н+
Развалины дымились красиво. Элегантно, можно даже сказать. Только вот его бывшие жильцы были далеки от элегантности – оборванные, закопченные, всклокоченные. И злые. Очень злые. Попадись им в этот момент представитель Организации или что-то пафосно вещающие члены Центрального Аппарата Лукидонии, то от них не осталось бы и мокрого места.
- Ну и кто пустил Шинву в лабораторию? – голосом Франкенштейна можно было морозить продукты – температура минус сорок, ветер северный, снег с градом.
- Вообще-то дома был только Тао, когда пришли дети, – задумчиво произнес М-21.
Шесть голов синхронно повернулись в сторону стоявшего чуть в сторонке хакера. И тому стало сразу так неуютно… хоть ты под обломки прячься или сразу в гроб, чего уж мелочиться-то!
- Тао… – медленно, со вкусом, протянул директор, умудряясь в несколько букв уместить обещания нескончаемых пыток.
- А чего сразу Тао-то?! Чуть что случилось, сразу хакер виноват!
- Просто это уже не первый раз… ты так прокалываешься, – напомнил Такео недавний случай с вырубившимся электричеством.
- Вот, блин… один прокол и столько последствий.
Т4-21 Лорд (нынешний)| Франкенштейн. "Да вы меня боитесь... мой Лорд".Т4-21 Лорд (нынешний)| Франкенштейн. "Да вы меня боитесь... мой Лорд".
Дверь склепа распахнулась с душераздирающим скрипом как раз в тот момент, когда Лорд уже занесла руку, что бы погрузить Геджутеля в Вечный Сон. Все присутствующие развернулись на звук и застыли в немом изумлении от открывшегося вида. В дверном проеме стоял окровавленный мужчина – с его плеч свисали жалкие обрывки запятнанной рубашки, а неизвестно откуда взявшийся ветер трепал светлые пряди волос. В руках незнакомец держал какие-то неопределенные кули, которые, размахнувшись, швырнул под ноги впавшим в ступор каджу и Лорду. Когда лидеры кланов разглядели ЧТО или, вернее, КТО это был, то тут же ощерились в сторону новоприбывшего, который уже спокойно, едва ли не вразвалочку приближался к собравшимся. За ним, прихрамывая и поддерживая друг друга, шли еще трое.
- Кто ты? – Лудис, бегло осматривающий беспамятных и едва дышащих Картье, боязливо поежился. Он и представить себе не мог, что есть кто-то, кроме Лорда и другого каджу, кто способен сотворить подобное с одними из самых сильных ноблесс в Лукидонии.
- Ты опоздал, – чуть развернув голову в сторону, произнес Геджутель с кривой усмешкой.
- Ты все еще в сознании, так, что думаю я, пришел во время, – ухмыльнулся в его сторону незнакомец.
Как он просочился сквозь глав кланов, прямо к Лорду никто не понял, а та только вздрогнула, почувствовав резкий запах крови.
- Приветствую, Принцесса, – бархатистый баритон ласкающе и одновременно, словно тысячами лезвий, окутал Лорда, вызывая у нее легкую дрожь и мурашки вдоль позвоночника.
- Кто ты и как сюда попал? – не теряя самообладания, осведомилась Лорд, заглядывая в льдисто-голубые пронзительные глаза.
- Вы сами знаете ответы на свои вопросы, – придвинувшись вплотную мурлыкнул на ухо блондин. – Это так самоуверенно, но не думаю, что принцесса забыла нашу единственную встречу.
- Ты… – выдохнула девушка сквозь стиснутые зубы. Глаза ее наполнялись опасным алым светом. – Франкенштейн.
Имя раскатистым эхом разнеслось по последнему пристанищу прошлого Лорда второй раз за вечер.
- Ах, так принцесса все же помнит…
- Не смей обращаться ко мне в таком тоне! – ее голос сорвался почти на визг. – Я Лорд!
Блондин надменно и презрительно смерил девушку взглядом и криво ухмыльнувшись, произнес, растягивая слова:
- Да вы меня боитесь… мой Лорд, – в официально титуле было столько насмешливого ехидства, что девушка едва не зарычала, но, сдержавшись, лишь сжала кулаки до побелевших костяшек.
- Мне хватит сил чтобы стереть тебя в порошок!
- Без оружия духа Лордов у вас это вряд ли получиться.
Девушка подавилась набранным грудь воздухом. На это ей нечего было возразить, особенно видя удивление, неверие и непонимание в глазах остальных каджу.
- Франкенштейн, хватит! – пробирающий до костей холодный голос от дверей, хлестнул словно плетью.
- Простите, Мастер… - за столько почтения в этой фразе нынешний Лорд могла бы душу продать.
Т4-45 Франкенштейн/ любой женский персонаж. Французский поцелуй.Т4-45 Франкенштейн/ любой женский персонаж. Французский поцелуй.
С самой первой их встречи Мэри казалось, что этот блондин не так прост. Не смотря на умопомрачительную внешность, было в нем что-то отталкивающее, опасное, заставляющее дрожать какие-то потаенные струны. «Опасность!» кричала ее интуиция. Раньше она испытывала что-то подобное только рядом с доктором Кромбеллем.
И вот они уже второй раз встретились на поле боя. И сейчас женщина была уверена, что противник не даст так просто себя задеть. И оказалась права. Даже полностью задействовав свои способности и скрытые резервы, она была не в состоянии ему противостоять. Казалось, что мощь его пребывает с каждым ударом, а ее силы, как она раньше считала немалые, утекают из нее все быстрее. Конец был неотвратим. Ее конец.
Его последняя атака заставила ее пошатнуться, и если бы он не приблизился в плотную, то она, несомненно, упала бы, а так только повисла на противники, судорожно цепляясь за его рукав. Одна из ладоней мужчины уперлась ей в живот, чуть отстраняя, а вторая приподняла ее подбородок.
Мэри против воли встретилась с буквально светившимися голубыми глазами незнакомца. Он провел большим пальцем по ее щеке, стирая кровавую струйку, стекавшую из раны на виске.
- Право, жаль терять такую красоту. Я искренне сожалею, что мы не встретились раньше, Мэри, – блондин как-то подозрительно усмехнулся.
- Кто ты? – нашла она в себе силы прохрипеть, борясь с мутнеющим сознанием. Боль накатывала волнами, заставляя сцеживать стоны в сдавленное шипение.
- Тебе это знание уже не поможет, – ласково улыбнулся мужчина, заботливо убирая с ее лица растрепавшиеся бирюзовые пряди.
Неожиданно его лицо стало еще ближе, ровное ничуть не сбившееся дыхание смешалось с ее судорожными вздохами и необычайно мягкие и горячие губы накрыли ее. Женщина попыталась дернуться и отстраниться, но твердо лежащая на затылке ладонь не позволила сдвинуться ни на миллиметр. Сил сопротивляется больше не осталось, и Мэри расслабилась, прикрыв глаза «Хуже быть уже не может».
Поцелуй был неожиданно мягким, призывным, страстным и одновременно нежным и ласкающим. Губы блондина умело раздвинули ее, язык ласкающе скользнул в рот. Будь у Мэри силы она, наверное, ответила бы на поцелуй или наоборот оттолкнула, а так ей достало сил только на стон, но даже в ее состоянии она почувствовала совершенно нереальные ощущения внизу живота. Вроде где-то она читала или слышала о чем-то подобном – словно бабочка порхали в животе. Погрузившись в смутно знакомые чувства, женщина не заметила, как вторая рука мужчины, лежащая на ее животе чуть напряглась и…
Тело красавицы Мэри упало к ногам Франкенштейна сломанной куклой. Из ее горла толчками выплескивалась густая, умопомрачительно пахнущая багровая кровь, а глаза заволакивало темной пленкой, превращая их в черные зеркала.
- Нда, действительно жаль, – протянул блондин, проводя пальцами по собственным губам и чуть помедлив, последовал за ушедшим Мастером.
Т6-23. Тао|Франкенштейн "Шеф, я давно хотел спросить..."Т6-23. Тао|Франкенштейн "Шеф, я давно хотел спросить..."
Анализатор равномерно пикал, сообщая через каждую минуту о ходе процесса. Компьютерная программа немедленно выводила данные анализа на экран, и Тао оставалось только следить за точностью и подправлять параметры исходной формулы. За спиной компьютерщика едва слышно позвякивали стеклянные колбы, щелкали кнопки, и раздавалось невнятное бормотание. Франкенштейн за работой полностью погружался в свой мир и мог не реагировать на действительность часами. Единственным исключением мог стать зов Мастера, который выводил ученого из его почти медитативного состояния вернее звука воющей над ухом пожарной сирены. Но Тао все же решил рискнуть. Не так уж часто они оставались наедине, и при всей своей дружбе он был уверен, что ребятам кое-что об их шефе знать не следует.
- Шеф… Я давно хотел спросить… - не отрываясь от экрана, окликнул хакер.
Минута молчания.
- Что? – голос Франкенштейна был спокоен и деловит. Он редко отвлекался от работы, но иногда позволял себе небольшие передышки. Введя формулу и добавив все ингредиенты в синтезатор, ученый захлопнул крышку и, стащив перчатки, развернулся к Тао лицом, присев на край лабораторного стола.
Перевернув стул, хакер оседлал его задом наперед и, положив руки на спинку, уперся в них подбородком. Из-под густой челки блеснул осторожным любопытством глаз.
- Я слышал и читал, о том, что вас рвали на части все ведущие исследовательские институты Кореи и некоторые мировые, но вы им всем отказали.
Блондин прищурился и кивнул.
- А военные вами никогда не интересовались?
Франкенштейн откровенно усмехнулся.
- Было дело. Они были очень настойчивы…
- И?
- Что? – с деланным недоумением приподнял брови ученый.
- Как вы от них отделались? – уточнил Тао с осторожностью.
- Просто убедил, что мои разработки не имеют никакого отношения к военной сфере, – лучезарно улыбнувшись, объяснил блондин. Синтезатор как раз запросил уточнения введенных параметров и разговор оборвался.
Тао вернулся к анализу, старательно не подавая виду – внутри у него все еще подрагивало. Всего пару дней назад он прорыл себе личный ход на секретный сервер военного ведомства Кореи и, разбирая архивы фотографий, наткнулся на кадры истинных событий, произошедших на военной базе к югу от Кванджу два года назад. Искаженные ужасом лица солдат и распятое изорванное на куски тело генерала Кимхэ все еще стояло перед его глазами.
Т6-18. Тройка генномодифицированных. Находят записи Франкенштейна, которые он делает во время экспериментов. А там – такое! (что именно – решать автору) H+Т6-18. Тройка генномодифицированных. Находят записи Франкенштейна, которые он делает во время экспериментов. А там – такое! (что именно – решать автору) H+
- Я вам в очередной раз говорю, что это плохая идея, – застывший в дверях М-21 отчаянно косил, пытаясь одновременно наблюдать за коридором и за роющимся в лаборатории Тао.
- Я согласен с М-21, – со вздохом проворчал Такео, оседлав стул и хмуро наблюдая за товарищем, увлеченно копающимся в бумагах на рабочем столе шефа. – Когда Франкенштейн узнает, что мы без него проникли в его святая святых, он нам руки-ноги повыдергает и местами поменяет.
- Не дрейфь, я подкорректировал записи камер наблюдения, босс ничего не узнает, – азартно шелестя бумажками, уверенно заявил хакер.
Его товарищи переглянулись. М-21 горестно возвел очи к белому потолку и покачал головой. Такео помрачнел еще больше. Снайпер был уверен, что хоть Тао и бравирует тем, что знает систему безопасности дома как свои пять пальцев, но Франкенштейн точно оставил парочку сюрпризов.
- Тебе-то что. Ты и пальцами ног можешь по клавиатуре барабанить, а я как стрелять буду?!
- Такео хватит ныть! – фыркнул хакер и через мгновение с довольным видом вытащил из какого-то ящика пухлую картонную папку. – Есть! Вот сейчас мы и узнаем, чего там шеф постоянно чиркает в своих записях.
С торжественно довольной миной Тао открыл папку и сосредоточенно уставился на первый лист. М-21 подавил в себе недостойное любопытство и с безразличным видом отвернулся. Обидевшийся Такео крутанулся на стуле и увлеченно начал разглядывать приборы.
- Не может быть! – через минуту ошеломленно выдохнул хакер, перелистнув несколько страниц. – Ребята, вы только взгляните!
Тао подбежал к товарищам и сунул под нос разрозненные листы бумаги разного формата и качества. Мужчины пару раз моргнули, осознавая что видят перед своими глазами, и тут же с интересом начали перелистывать страницы.
Вся папка была заполнена рисунками и карандашными набросками. Где-то контуры были обведены черной ручкой, нанесены контрастные тени, а кое-где покрашены детали. И было их очень много. Порой на одном листе теснилось пять, а то и семь небольших миниатюр или портретов. Вот Тао за компьютером, портрет Рея, пристально за чем-то следящего, Такео за чисткой пистолетов, в углу недовольная чем-то мордашка Региса. Улыбающиеся лица школьников и скромный изгиб женских губ, скорее всего принадлежащих Сейре. Иногда портреты соседей по дому перемежались быстрыми чернильными и акварельными пейзажами с видами города, лесов, старинных замков. Или вот, к примеру, рисунок причудливо украшенного стула, распускающиеся цветы гортензии и тщательно прорисованный лиловый ирис.
Когда, наконец, рисунки закончились на профиле Рея и какой-то незнакомой брюнетки, со странной челкой, Тао захлопнул папку и в задумчивости прижал ее к груди.
- Странно… – протянул он.
- А ты рассчитывал обнаружить там его кровожадные планы по захвату мира? – саркастично поинтересовался М-21. Оборотень был ошеломлен не меньше товарищей. В его сознании образ художника никак не хотел соединяться с образом требовательного начальника и одержимого ученого.
- Вообще-то я думал, что он записывает туда свои планы по нашему дальнейшему развитию, – пожал худыми плечами хакер. – Было бы здорово знать, что он нам приготовил. Правда, Такео?
- Не знаю. Мне как-то все равно, – отрешенно произнес Такео. Когда он рассматривал рисунки Франкенштейна, какое-то давно забытое чувство шевельнулось внутри него и пальцы дрогнули, словно пытаясь ухватить ускользающий образ. – Но шеф здорово рисует.
- Это да, - согласился Тао.
Т6-49. М-21. Оказывается, что встреча и жизнь с Франкенштейном и Ко его сон. А+Т6-49. М-21. Оказывается, что встреча и жизнь с Франкенштейном и Ко его сон. А+
Самый обычный вечер в гостиной Франкенштейна – шумные школьники с их непрекращающимся запасом различных изуверских игр, хохмящий Тао, сосредоточенно просчитывающий ходы Такео, Рей и мисс Сейра элегантными изваяниями потягивающие чай, азартно блестящий глазами Регис и хозяин дома с вымученной улыбкой наблюдающий за тем, как на его дорогущий турецкий ковер сыплются крошки от чипсов и бутербродов. М-21 с незаметной полуулыбкой наблюдает за этой картиной. За этот год он привык и к шуму, и к грызне с малолетним ноблесс, и к невероятной логике Мастера, и к тому, что всегда можно положиться на товарищей и Франкенштейна. Неотвязное чувство потери и одиночества после смерти М-24 померкло и почти вытравилось из его истерзанной души новыми яркими и бесконечно дорогими воспоминаниями. И оборотень признавался, пока что только самому себе, что не смог бы уже жить другой жизнью.
Встав с дивана, мужчина, было, направился в сторону кухни, но неожиданно окружающий мир покачнулся и померк. Место тепла и чуть поскрипывающего под ногами паркета заняли пробирающие до костей холод, твердый камень пола и боль во всей правой стороне тела. М-21 открыл глаза и тут же вскочил, едва не запутавшись в полах длинного серого плаща, которого, он смутно помнил, лишился в самом начале знакомства с Франкенштейном и его Мастером.
Со всех сторон оборотня окружали бетонные стены, в углу притулилась кучка строительного мусора, а оконный проем был наскоро забит картонным листом. Из-за спины послышалось шуршание, и до боли знакомый голос сонно проворчал:
- М-21, неужели ты опять навернулся с койки?
Мужчина медленно неверяще обернулся. С импровизированной кровати – четыре ящика и с десяток досок, накрытых в несколько слоев мешками – на него недовольно смотрел М-24. Такой, каким 21-ый его запомнил – широкое лицо, пронзительные светлые глаза в окружении вздувшихся вен, мешковатый плащ и надвинутая почти до бровей гангстерская шляпа.
- М-24… это действительно ты? – откашлявшись, хрипло спросил оборотень. Внутренне он был готов к любому подвоху, а мозг лихорадочно отрабатывал сотни вариантов развития событий. Наиболее достоверным был тот, в котором Организация напала на дом Франкенштейна и захватила всех в плен. «Наиболее достоверный и такой же невозможный, – поправил себя М-21. – Шеф не дал бы так просто себя скрутить, не говоря уже о мисс Сейре и Рее…»
- А ты кого ожидал увидеть, индийского магараджу? – с усмешкой спросил 24-ый, усаживаясь поудобнее и доставая из нагрудного кармана дозатор для таблеток. Пара привычных движений и за один раз он заглотил целую пригоршню.
- Я имею ввиду… ты настоящий? И где мы? – 21-ый все еще недоверчиво оглядывался, ожидая увидеть мерзкое ухмыляющееся лицо доктора Кромбелла в любой момент.
- Друг, ты, что так сильно головой треснулся или все еще не проснулся? – с сомнением и сочувствием поглядывал на него товарищ. – Мы в Берлине, точнее где-то на его окраинах. И если ты совсем заспался или отморозил мозги, то сегодня 2 марта 2010 года. И каким бы паршивым это место тебе не казалось, оно реально.
- 2 марта… – пробормотал оборотень. – Это за месяц до того, как мы отправились в Корею на поиски гроба Рея… Но это же невозможно!
Он решительно направился к заколоченному оконному проему.
- Что ты там бормочешь… Эй! Ты что, здесь же и так холодрыга! – М-24 вскочил на ноги, но 21-ый уже с силой дернул картон и, разрывая его на части, выдавил наружу. В открытый проем тут же со свистом влетел пробирающий до костей ветер, заставляющий морщиться и передергивать плечами. Промаргавшись оборотень действительно увидел унылые переулки какого-то промышленного района Берлина, в свете едва забрезжившего тусклого рассвета. В пустых проулках посвистывал все еще по-зимнему холодный ветер, а скудные сугробы снега еще даже не собирались таять. Везде царила тоскливая серость, которая медленно, но верно, начинала вползать в сердце 21-ого.
«Нет… Не может этого быть… Это… – даже мысли как-то застопорились. Сердце все еще тешило себя надеждой, но логичный разум уже почти смирился с неизбежной и неопровержимой реальностью. – Это был просто сон… невероятно… Такой красочный…»
- Эй, ты в порядке? – на плечо легла почти забытая тяжелая и теплая рука. – Ты какой-то странный.
- Все нормально, – бесстрастно отозвался М-21. Он буквально чувствовал как воспоминания о сне покрываются ледком, а сердце успокаивается и стучит уже не так быстро, а словно лениво и через силу.
- Тебе что, опять кошмары снились? – со свойственной ему прямотой, участливо спросил М-24. – О тех временах, когда мы были…
- Нет, это был не кошмар, – оборвал товарища оборотень, отворачиваясь от окна и плотнее закутываясь в легкий не по сезону плащ. – Это была мечта… такая реальная, что я в нее поверил. И знаешь… – бросив косой взгляд на недоверчиво поднявшего брови 24-ого он добавил, – Лучше бы это был кошмар о лабораториях и Кромбелле. Пойдем, у нас еще куча работы. Надо наконец разобраться в том, кто спер у местных светил их невероятно ценный прибор.
21-ый вышел в дверь не оглядываясь, точно зная, что товарищ последует за ним. Теперь ему придется снова привыкать к стуку только одной пары обуви, постоянному запаху крови и лекарств, исходящих от 24-ого. Нужно забыть ехидные комментарии, благородное мужество, сумасшедшую ухмылку, упрямо вздернутый подбородок и покровительственный взгляд из-под полуприкрытых век… «Это просто сон! Это просто мечта!»
Две недели спустя
Ноги подкашивались, а зрение так и норовило померкнуть. Дыхание вырывалось с хрипом и до дрожи неприятным бульканьем в груди. В висках упруго ухала боль. И все же он продолжал идти вперед с упорством и упрямством достойными лучшего применения. Он делал шаг за шагом, опираясь на стены, заборы, заграждения, петляя от одного фонарного столба до другого, оставляя за собой частую россыпь алых капель.
М-21 уже и не помнил, как он смог сесть на самолет из Амстердама до Кореи. Этот момент просто выпал из раздираемого болью сознания. Зато картины смерти 24-ого так и стояли перед глазами. Джейк и Мэри были призваны осуществить ликвидацию, как они выразились, «отработанного материала» - 21-ый и 24-ый провалили порученное им задание. Один из сотрудников берлинской лаборатории, тайно сбывавший чертежи и записи оборудования конкурентам, с ловкостью ужа ускользнул от последних представителей серии М. Видно это стало для кого-то из шишек Организации последней каплей и от парочки «протатипных образцов» было решено избавиться.
Почти как и в тщательно забытом, но все еще терзающем душу, сне М-24 прикрыл товарища собственным телом. Оборотень даже слишком отчетливо помнил как грудь друга взорвалась кровью, ошметками мышц и осколками костей, а взгляд его проницательных серых глаз померк. Самому 21-ому удалось выжить лишь чудом, а сбежать от парочки профессиональных убийц – это вообще за гранью фантастики. И теперь, когда некуда и не к кому бежать, он шел, буквально полз, туда и к тому, кто может все же существует…
Наверное, это какая-то навязчивая идея, какая-то неоправданная уверенность, внутреннее чутье… «Это не мог быть просто сон… не просто мечта…».
Когда до дома Франкенштейна оставалось чуть меньше квартала, М-21 с уверенность осознал, что если нет ни дома, ни Франкенштейна, то он смело может умереть – жить будет просто незачем, а доставлять Джейку удовольствие от собственных мучений он не собирался.
Дом, как ни странно, был на месте и точно таким же, как он его запомнил. В окнах первого этажа за неплотно прикрытыми жалюзи горел яркий свет. Привалившись плечом к косяку двери и оторвав руку от истекающей кровью раны на боку, оборотень нажал на дверной звонок. Раздалась до боли знакомая трель, а через пару секунд медленные уверенные шаги. Дверь с щелчком распахнулась и из проема ударил свет, на мгновение ослепивший 21-ого. Сморгнув выступившие слезы М-21 поднял взгляд и от заполнившего грудь чувства едва не задохнулся – его с удивлением и настороженностью осматривали пронзительно голубые глаза. Знакомые глаза. Те самые глаза. Свет золотил чуть встрепанные локоны.
- Прошу прощения… – обманчиво мягкий, вежливый баритон с едва уловимым незнакомым акцентом.
- Франкенштейн… – имя срывается с потрескавшихся губ вместе со стоном и сгустком крови. – Помоги…
И, уже теряя сознания от боли и счастья, оборотень чувствует, как его подхватывают надежные руки, в которые снова можно верить.
«Это был не просто сон… Это была мечта, которую я еще могу осуществить…»
Бета: если не считать Word, то отсутствует (можно предлагать кандидатуры)
Фэндом: Noblesse
Рейтинг: G - R
Жанры: Экшн, Джен, Ангст, Дарк, Адалт, Юмор
Размер: Драббл
Описание: исполненные заявки на Nobless-one-string-fest
Дисклаймер: персонажи принадлежат Сон Дже Хо и Ли Гванг Су, я их только поиграться взяла;
Примечания: возможен тотальный ООС
Т4-02 Франкенштен/Мэри|М-21. Оборотень застукал страстно целующуюся парочку. "Зависть - грех!". Желательно без пейринга Франк/М-21
№1№ 1
Сегодня удалось закончить раньше и М-21 неосознанно стремился быстрее оказаться дома, потому что отчего-то именно в этот день восторженные вздохи, боязливые и уважительные шепотки за спиной раздражали до зубовного скрежета. Может из-за полнолуния? Хотя с чего бы?
Поворачивая ключ в дверном замке, мужчина уже блаженно представлял себя с кружкой чая и книгой на диване. Пройдя в гостиную, он с удивлением заметил небрежно брошенный на диван портфель директора. «Значит Он уже тоже дома…». Из кухни донеслась какая-то возня. «Надо бы спросить планировал ли Франкенштейн на сегодня очередное обследование…» – с этими мыслями М-21 прошел на кухню и остолбенел на пороге.
Хозяин дома был чрезвычайно занят нежданной гостьей. Женщина сидела на столе и, страстно обхватив директора ногами, пылко отвечала на поцелуи. Пиджак Франкенштейна неаккуратной кучкой валялся на высокой табуретке, сверху на нем вольготно разлеглась кожаная курточка смутно знакомого кроя, а галстук, в котором блондин был с утра, вообще свисал чуть ли не до пола. Когда незнакомка со стоном откинулась назад, аджосси с удивлением, граничащим с паникой, узнал Мэри, а та соответственно заметила новое действующее лицо. Ухмыльнулась и, ничуть не смущаясь, выразительно потянулась-выгнулась под поцелуями человека, который предположительно убил ее всего пару недель назад.
- М-21, ты что-то хотел? – невозмутимо осведомился Франкенштейн, расстегивая рубашку.
- Эээээ… Я это… спросить на счет сегодняшнего обследования… – во рту внезапно пересохло, и модифицированный судорожно сглотнул.
- Подходи в лабораторию через часик… - блондин глянул на надувшуюся девушку, – нет, лучше через два часика… И дверь за собой прикрой!
- А я, между прочим, хотел чаю налить! – нагло привалился плечом к дверному косяку М-21.
Директор так тяжело вздохнул, словно подопечный произнес очередную глупость.
- Зависть – грех! – И силовая волна от небрежного взмаха рукой вытолкнула аджосси за дверь, с грохотом захлопнувшуюся за ним.
№2№2
Сегодня удалось закончить раньше и М-21 неосознанно стремился быстрее оказаться дома, потому что отчего-то именно в этот день восторженные вздохи, боязливые и уважительные шепотки за спиной раздражали до зубовного скрежета. Может из-за полнолуния? Хотя с чего бы?
Поворачивая ключ в дверном замке, мужчина уже блаженно представлял себя с кружкой чая и книгой на диване. Пройдя в гостиную, он с удивлением заметил небрежно брошенный на диван портфель директора. «Значит Он уже тоже дома…». Из кухни донеслась какая-то возня. «Надо бы спросить планировал ли Франкенштейн на сегодня очередное обследование…» – с этими мыслями М-21 прошел на кухню и остолбенел на пороге, но тут же поспешил нырнуть обратно в коридор, прижавшись к прохладной стене. Стало легче, но только что увиденную картину, словно тавром выжгли в мыслях.
Пиджак Франкенштейна неаккуратной кучкой валялся на полу, чуть в стороне от него - обрывки кожаной курточки знакомого кроя, галстук, в котором блондин был с утра, вообще свисал с ручек стенного шкафа. С противоположной стороны стола виднелись осколки посуды, видимо небрежно смахнутой парочкой в процессе.
Франкенштейн. На кухне. С женщиной. И не просто с женщиной, а с Мэри! С той самой Мэри, которую он пару недель назад убил. Как такое возможно?!
Обострившийся слух донес до оборотня протяжный женский стон и треск разрываемой материи. По уму, нужно было бы убираться отсюда, но какое-то извращенное любопытство не только удерживало на его месте, но и подталкивало заглянуть в кухню. И он сдался. Ступая как можно бесшумнее и умоляя половицы не скрипеть, М-21 заглянул за угол и на какое-то время буквально прикипел взглядом к происходящему.
Мэрии как раз рванула в стороны полы рубашки Франкенштейна, приникая жаркими поцелуями к его груди, ногами притягивая блондина ближе. Тот лишь усмехнулся, задирая подол и без этого не слишком длинной юбки девушки. Она сдавленно шипит и откидывается назад, с нетерпеливым стоном поводя бедрами под медленно двигающейся рукой директора. Он, не останавливаясь, губами прикусывает вершинку груди, потягивая ее, посасывая, медленно обводя языком вокруг, при этом неотрывно следя за ответной реакцией. Резкое, едва заметное движение рукой и Мэри с криком распахивает затуманенные глаза, подаваясь на встречу. Слепо вцепляется в светлые волосы и притягивает его лицо к своим губам. Целует жарко, жадно, словно пытаясь выпить душу, и получая достойный ответ.
Франкенштейн больше не сдерживается. Исследуя предоставлено в его распоряжение тело тщательно и одновременно бережно, как искусный настройщик, каждым своим движением извлекая из «инструмента» чарующие звуки. Мэри мечется по столу, словно в бреду, закусывает до крови губы, прогибается до хруста в позвонках. Ее руки, не останавливаясь, блуждают по идеальному телу, оставляя на коже тут же заживающие царапины и синяки. Она изо всех сил тянется вниз и одним рывком разрывает ремень брюк. Ее ладонь змеей скользнула внутрь и уже мужчина шипит и стонет сквозь зубы от накатившего наслаждения, упираясь лбом в плечо партнерши. По губам Мэри скользнула мимолетная улыбка превосходства – на какое-то мгновение этот мужчина, со всем своим могуществом, оказался весь в ее власти.
- Хочу… тебя… сейчас… - ее прерывистый шепот едва можно уловить среди вздохов, стонов, шуршания ткани. Франкенштейн отстраняется, смотрит с любопытством и тем же нетерпеливым желанием, с которым она к нему тянется, и плавно, душераздирающе медленно опускается к ней. Когда их тела соприкасаются, Мэри вздрагивает и протяжно стонет. Первое неровное движение и их тела сливаются в одно, так крепко они сжимают друг друга в объятиях. И что-то в этот момент неуловимо меняется – движения Франкенштейна становятся резкими, прерывистыми, хищными. Боль и удовольствие сливаются в один невыносимый коктейль.
Последний толчок и Мэри со сдавленным криком обессилено опускается на стол. Ее грудь тяжело вздымается, а тело покрывают капельки пота. Франкенштейн, нависая сверху, устало опирается на руки. Его спина, покрытая красными следами от впивавшихся в кожу когтей, тоже поблескивает от выступавшей влаги. Исчезающую за углом тень он замечает краем глаза и усмехается.
М-21 с трудом заставил себя отвернуться и спрятаться в коридор. Казалось, весь воздух раскалился и наполнился будоражащими запахами. Внизу живота тянуло, и брюки стали слишком тесными. Чертыхнувшись и дважды неискренне пожалев о том, что не ушел, оборотень развернулся в сторону своей комнаты, с намереньем залезть немедленно под холодный душ и смыть с себя казавшиеся липкими воспоминания.
- Зависть – грех, – несутся ему в спину слова, сказанные с расчетом именно на его слух. Модифицированный сглатывает внезапно пересохшим горлом и, упрямо мотнув головой на тихий и довольный смех из кухни, уходит.
Т4-07 Развалины дома Франкенштейна. «Кто пустил Шинву в лабораторию?!!!» Н+Т4-07 Развалины дома Франкенштейна. «Кто пустил Шинву в лабораторию?!!!» Н+
Развалины дымились красиво. Элегантно, можно даже сказать. Только вот его бывшие жильцы были далеки от элегантности – оборванные, закопченные, всклокоченные. И злые. Очень злые. Попадись им в этот момент представитель Организации или что-то пафосно вещающие члены Центрального Аппарата Лукидонии, то от них не осталось бы и мокрого места.
- Ну и кто пустил Шинву в лабораторию? – голосом Франкенштейна можно было морозить продукты – температура минус сорок, ветер северный, снег с градом.
- Вообще-то дома был только Тао, когда пришли дети, – задумчиво произнес М-21.
Шесть голов синхронно повернулись в сторону стоявшего чуть в сторонке хакера. И тому стало сразу так неуютно… хоть ты под обломки прячься или сразу в гроб, чего уж мелочиться-то!
- Тао… – медленно, со вкусом, протянул директор, умудряясь в несколько букв уместить обещания нескончаемых пыток.
- А чего сразу Тао-то?! Чуть что случилось, сразу хакер виноват!
- Просто это уже не первый раз… ты так прокалываешься, – напомнил Такео недавний случай с вырубившимся электричеством.
- Вот, блин… один прокол и столько последствий.
Т4-21 Лорд (нынешний)| Франкенштейн. "Да вы меня боитесь... мой Лорд".Т4-21 Лорд (нынешний)| Франкенштейн. "Да вы меня боитесь... мой Лорд".
Дверь склепа распахнулась с душераздирающим скрипом как раз в тот момент, когда Лорд уже занесла руку, что бы погрузить Геджутеля в Вечный Сон. Все присутствующие развернулись на звук и застыли в немом изумлении от открывшегося вида. В дверном проеме стоял окровавленный мужчина – с его плеч свисали жалкие обрывки запятнанной рубашки, а неизвестно откуда взявшийся ветер трепал светлые пряди волос. В руках незнакомец держал какие-то неопределенные кули, которые, размахнувшись, швырнул под ноги впавшим в ступор каджу и Лорду. Когда лидеры кланов разглядели ЧТО или, вернее, КТО это был, то тут же ощерились в сторону новоприбывшего, который уже спокойно, едва ли не вразвалочку приближался к собравшимся. За ним, прихрамывая и поддерживая друг друга, шли еще трое.
- Кто ты? – Лудис, бегло осматривающий беспамятных и едва дышащих Картье, боязливо поежился. Он и представить себе не мог, что есть кто-то, кроме Лорда и другого каджу, кто способен сотворить подобное с одними из самых сильных ноблесс в Лукидонии.
- Ты опоздал, – чуть развернув голову в сторону, произнес Геджутель с кривой усмешкой.
- Ты все еще в сознании, так, что думаю я, пришел во время, – ухмыльнулся в его сторону незнакомец.
Как он просочился сквозь глав кланов, прямо к Лорду никто не понял, а та только вздрогнула, почувствовав резкий запах крови.
- Приветствую, Принцесса, – бархатистый баритон ласкающе и одновременно, словно тысячами лезвий, окутал Лорда, вызывая у нее легкую дрожь и мурашки вдоль позвоночника.
- Кто ты и как сюда попал? – не теряя самообладания, осведомилась Лорд, заглядывая в льдисто-голубые пронзительные глаза.
- Вы сами знаете ответы на свои вопросы, – придвинувшись вплотную мурлыкнул на ухо блондин. – Это так самоуверенно, но не думаю, что принцесса забыла нашу единственную встречу.
- Ты… – выдохнула девушка сквозь стиснутые зубы. Глаза ее наполнялись опасным алым светом. – Франкенштейн.
Имя раскатистым эхом разнеслось по последнему пристанищу прошлого Лорда второй раз за вечер.
- Ах, так принцесса все же помнит…
- Не смей обращаться ко мне в таком тоне! – ее голос сорвался почти на визг. – Я Лорд!
Блондин надменно и презрительно смерил девушку взглядом и криво ухмыльнувшись, произнес, растягивая слова:
- Да вы меня боитесь… мой Лорд, – в официально титуле было столько насмешливого ехидства, что девушка едва не зарычала, но, сдержавшись, лишь сжала кулаки до побелевших костяшек.
- Мне хватит сил чтобы стереть тебя в порошок!
- Без оружия духа Лордов у вас это вряд ли получиться.
Девушка подавилась набранным грудь воздухом. На это ей нечего было возразить, особенно видя удивление, неверие и непонимание в глазах остальных каджу.
- Франкенштейн, хватит! – пробирающий до костей холодный голос от дверей, хлестнул словно плетью.
- Простите, Мастер… - за столько почтения в этой фразе нынешний Лорд могла бы душу продать.
Т4-45 Франкенштейн/ любой женский персонаж. Французский поцелуй.Т4-45 Франкенштейн/ любой женский персонаж. Французский поцелуй.
С самой первой их встречи Мэри казалось, что этот блондин не так прост. Не смотря на умопомрачительную внешность, было в нем что-то отталкивающее, опасное, заставляющее дрожать какие-то потаенные струны. «Опасность!» кричала ее интуиция. Раньше она испытывала что-то подобное только рядом с доктором Кромбеллем.
И вот они уже второй раз встретились на поле боя. И сейчас женщина была уверена, что противник не даст так просто себя задеть. И оказалась права. Даже полностью задействовав свои способности и скрытые резервы, она была не в состоянии ему противостоять. Казалось, что мощь его пребывает с каждым ударом, а ее силы, как она раньше считала немалые, утекают из нее все быстрее. Конец был неотвратим. Ее конец.
Его последняя атака заставила ее пошатнуться, и если бы он не приблизился в плотную, то она, несомненно, упала бы, а так только повисла на противники, судорожно цепляясь за его рукав. Одна из ладоней мужчины уперлась ей в живот, чуть отстраняя, а вторая приподняла ее подбородок.
Мэри против воли встретилась с буквально светившимися голубыми глазами незнакомца. Он провел большим пальцем по ее щеке, стирая кровавую струйку, стекавшую из раны на виске.
- Право, жаль терять такую красоту. Я искренне сожалею, что мы не встретились раньше, Мэри, – блондин как-то подозрительно усмехнулся.
- Кто ты? – нашла она в себе силы прохрипеть, борясь с мутнеющим сознанием. Боль накатывала волнами, заставляя сцеживать стоны в сдавленное шипение.
- Тебе это знание уже не поможет, – ласково улыбнулся мужчина, заботливо убирая с ее лица растрепавшиеся бирюзовые пряди.
Неожиданно его лицо стало еще ближе, ровное ничуть не сбившееся дыхание смешалось с ее судорожными вздохами и необычайно мягкие и горячие губы накрыли ее. Женщина попыталась дернуться и отстраниться, но твердо лежащая на затылке ладонь не позволила сдвинуться ни на миллиметр. Сил сопротивляется больше не осталось, и Мэри расслабилась, прикрыв глаза «Хуже быть уже не может».
Поцелуй был неожиданно мягким, призывным, страстным и одновременно нежным и ласкающим. Губы блондина умело раздвинули ее, язык ласкающе скользнул в рот. Будь у Мэри силы она, наверное, ответила бы на поцелуй или наоборот оттолкнула, а так ей достало сил только на стон, но даже в ее состоянии она почувствовала совершенно нереальные ощущения внизу живота. Вроде где-то она читала или слышала о чем-то подобном – словно бабочка порхали в животе. Погрузившись в смутно знакомые чувства, женщина не заметила, как вторая рука мужчины, лежащая на ее животе чуть напряглась и…
Тело красавицы Мэри упало к ногам Франкенштейна сломанной куклой. Из ее горла толчками выплескивалась густая, умопомрачительно пахнущая багровая кровь, а глаза заволакивало темной пленкой, превращая их в черные зеркала.
- Нда, действительно жаль, – протянул блондин, проводя пальцами по собственным губам и чуть помедлив, последовал за ушедшим Мастером.
Т6-23. Тао|Франкенштейн "Шеф, я давно хотел спросить..."Т6-23. Тао|Франкенштейн "Шеф, я давно хотел спросить..."
Анализатор равномерно пикал, сообщая через каждую минуту о ходе процесса. Компьютерная программа немедленно выводила данные анализа на экран, и Тао оставалось только следить за точностью и подправлять параметры исходной формулы. За спиной компьютерщика едва слышно позвякивали стеклянные колбы, щелкали кнопки, и раздавалось невнятное бормотание. Франкенштейн за работой полностью погружался в свой мир и мог не реагировать на действительность часами. Единственным исключением мог стать зов Мастера, который выводил ученого из его почти медитативного состояния вернее звука воющей над ухом пожарной сирены. Но Тао все же решил рискнуть. Не так уж часто они оставались наедине, и при всей своей дружбе он был уверен, что ребятам кое-что об их шефе знать не следует.
- Шеф… Я давно хотел спросить… - не отрываясь от экрана, окликнул хакер.
Минута молчания.
- Что? – голос Франкенштейна был спокоен и деловит. Он редко отвлекался от работы, но иногда позволял себе небольшие передышки. Введя формулу и добавив все ингредиенты в синтезатор, ученый захлопнул крышку и, стащив перчатки, развернулся к Тао лицом, присев на край лабораторного стола.
Перевернув стул, хакер оседлал его задом наперед и, положив руки на спинку, уперся в них подбородком. Из-под густой челки блеснул осторожным любопытством глаз.
- Я слышал и читал, о том, что вас рвали на части все ведущие исследовательские институты Кореи и некоторые мировые, но вы им всем отказали.
Блондин прищурился и кивнул.
- А военные вами никогда не интересовались?
Франкенштейн откровенно усмехнулся.
- Было дело. Они были очень настойчивы…
- И?
- Что? – с деланным недоумением приподнял брови ученый.
- Как вы от них отделались? – уточнил Тао с осторожностью.
- Просто убедил, что мои разработки не имеют никакого отношения к военной сфере, – лучезарно улыбнувшись, объяснил блондин. Синтезатор как раз запросил уточнения введенных параметров и разговор оборвался.
Тао вернулся к анализу, старательно не подавая виду – внутри у него все еще подрагивало. Всего пару дней назад он прорыл себе личный ход на секретный сервер военного ведомства Кореи и, разбирая архивы фотографий, наткнулся на кадры истинных событий, произошедших на военной базе к югу от Кванджу два года назад. Искаженные ужасом лица солдат и распятое изорванное на куски тело генерала Кимхэ все еще стояло перед его глазами.
Т6-18. Тройка генномодифицированных. Находят записи Франкенштейна, которые он делает во время экспериментов. А там – такое! (что именно – решать автору) H+Т6-18. Тройка генномодифицированных. Находят записи Франкенштейна, которые он делает во время экспериментов. А там – такое! (что именно – решать автору) H+
- Я вам в очередной раз говорю, что это плохая идея, – застывший в дверях М-21 отчаянно косил, пытаясь одновременно наблюдать за коридором и за роющимся в лаборатории Тао.
- Я согласен с М-21, – со вздохом проворчал Такео, оседлав стул и хмуро наблюдая за товарищем, увлеченно копающимся в бумагах на рабочем столе шефа. – Когда Франкенштейн узнает, что мы без него проникли в его святая святых, он нам руки-ноги повыдергает и местами поменяет.
- Не дрейфь, я подкорректировал записи камер наблюдения, босс ничего не узнает, – азартно шелестя бумажками, уверенно заявил хакер.
Его товарищи переглянулись. М-21 горестно возвел очи к белому потолку и покачал головой. Такео помрачнел еще больше. Снайпер был уверен, что хоть Тао и бравирует тем, что знает систему безопасности дома как свои пять пальцев, но Франкенштейн точно оставил парочку сюрпризов.
- Тебе-то что. Ты и пальцами ног можешь по клавиатуре барабанить, а я как стрелять буду?!
- Такео хватит ныть! – фыркнул хакер и через мгновение с довольным видом вытащил из какого-то ящика пухлую картонную папку. – Есть! Вот сейчас мы и узнаем, чего там шеф постоянно чиркает в своих записях.
С торжественно довольной миной Тао открыл папку и сосредоточенно уставился на первый лист. М-21 подавил в себе недостойное любопытство и с безразличным видом отвернулся. Обидевшийся Такео крутанулся на стуле и увлеченно начал разглядывать приборы.
- Не может быть! – через минуту ошеломленно выдохнул хакер, перелистнув несколько страниц. – Ребята, вы только взгляните!
Тао подбежал к товарищам и сунул под нос разрозненные листы бумаги разного формата и качества. Мужчины пару раз моргнули, осознавая что видят перед своими глазами, и тут же с интересом начали перелистывать страницы.
Вся папка была заполнена рисунками и карандашными набросками. Где-то контуры были обведены черной ручкой, нанесены контрастные тени, а кое-где покрашены детали. И было их очень много. Порой на одном листе теснилось пять, а то и семь небольших миниатюр или портретов. Вот Тао за компьютером, портрет Рея, пристально за чем-то следящего, Такео за чисткой пистолетов, в углу недовольная чем-то мордашка Региса. Улыбающиеся лица школьников и скромный изгиб женских губ, скорее всего принадлежащих Сейре. Иногда портреты соседей по дому перемежались быстрыми чернильными и акварельными пейзажами с видами города, лесов, старинных замков. Или вот, к примеру, рисунок причудливо украшенного стула, распускающиеся цветы гортензии и тщательно прорисованный лиловый ирис.
Когда, наконец, рисунки закончились на профиле Рея и какой-то незнакомой брюнетки, со странной челкой, Тао захлопнул папку и в задумчивости прижал ее к груди.
- Странно… – протянул он.
- А ты рассчитывал обнаружить там его кровожадные планы по захвату мира? – саркастично поинтересовался М-21. Оборотень был ошеломлен не меньше товарищей. В его сознании образ художника никак не хотел соединяться с образом требовательного начальника и одержимого ученого.
- Вообще-то я думал, что он записывает туда свои планы по нашему дальнейшему развитию, – пожал худыми плечами хакер. – Было бы здорово знать, что он нам приготовил. Правда, Такео?
- Не знаю. Мне как-то все равно, – отрешенно произнес Такео. Когда он рассматривал рисунки Франкенштейна, какое-то давно забытое чувство шевельнулось внутри него и пальцы дрогнули, словно пытаясь ухватить ускользающий образ. – Но шеф здорово рисует.
- Это да, - согласился Тао.
Т6-49. М-21. Оказывается, что встреча и жизнь с Франкенштейном и Ко его сон. А+Т6-49. М-21. Оказывается, что встреча и жизнь с Франкенштейном и Ко его сон. А+
Самый обычный вечер в гостиной Франкенштейна – шумные школьники с их непрекращающимся запасом различных изуверских игр, хохмящий Тао, сосредоточенно просчитывающий ходы Такео, Рей и мисс Сейра элегантными изваяниями потягивающие чай, азартно блестящий глазами Регис и хозяин дома с вымученной улыбкой наблюдающий за тем, как на его дорогущий турецкий ковер сыплются крошки от чипсов и бутербродов. М-21 с незаметной полуулыбкой наблюдает за этой картиной. За этот год он привык и к шуму, и к грызне с малолетним ноблесс, и к невероятной логике Мастера, и к тому, что всегда можно положиться на товарищей и Франкенштейна. Неотвязное чувство потери и одиночества после смерти М-24 померкло и почти вытравилось из его истерзанной души новыми яркими и бесконечно дорогими воспоминаниями. И оборотень признавался, пока что только самому себе, что не смог бы уже жить другой жизнью.
Встав с дивана, мужчина, было, направился в сторону кухни, но неожиданно окружающий мир покачнулся и померк. Место тепла и чуть поскрипывающего под ногами паркета заняли пробирающие до костей холод, твердый камень пола и боль во всей правой стороне тела. М-21 открыл глаза и тут же вскочил, едва не запутавшись в полах длинного серого плаща, которого, он смутно помнил, лишился в самом начале знакомства с Франкенштейном и его Мастером.
Со всех сторон оборотня окружали бетонные стены, в углу притулилась кучка строительного мусора, а оконный проем был наскоро забит картонным листом. Из-за спины послышалось шуршание, и до боли знакомый голос сонно проворчал:
- М-21, неужели ты опять навернулся с койки?
Мужчина медленно неверяще обернулся. С импровизированной кровати – четыре ящика и с десяток досок, накрытых в несколько слоев мешками – на него недовольно смотрел М-24. Такой, каким 21-ый его запомнил – широкое лицо, пронзительные светлые глаза в окружении вздувшихся вен, мешковатый плащ и надвинутая почти до бровей гангстерская шляпа.
- М-24… это действительно ты? – откашлявшись, хрипло спросил оборотень. Внутренне он был готов к любому подвоху, а мозг лихорадочно отрабатывал сотни вариантов развития событий. Наиболее достоверным был тот, в котором Организация напала на дом Франкенштейна и захватила всех в плен. «Наиболее достоверный и такой же невозможный, – поправил себя М-21. – Шеф не дал бы так просто себя скрутить, не говоря уже о мисс Сейре и Рее…»
- А ты кого ожидал увидеть, индийского магараджу? – с усмешкой спросил 24-ый, усаживаясь поудобнее и доставая из нагрудного кармана дозатор для таблеток. Пара привычных движений и за один раз он заглотил целую пригоршню.
- Я имею ввиду… ты настоящий? И где мы? – 21-ый все еще недоверчиво оглядывался, ожидая увидеть мерзкое ухмыляющееся лицо доктора Кромбелла в любой момент.
- Друг, ты, что так сильно головой треснулся или все еще не проснулся? – с сомнением и сочувствием поглядывал на него товарищ. – Мы в Берлине, точнее где-то на его окраинах. И если ты совсем заспался или отморозил мозги, то сегодня 2 марта 2010 года. И каким бы паршивым это место тебе не казалось, оно реально.
- 2 марта… – пробормотал оборотень. – Это за месяц до того, как мы отправились в Корею на поиски гроба Рея… Но это же невозможно!
Он решительно направился к заколоченному оконному проему.
- Что ты там бормочешь… Эй! Ты что, здесь же и так холодрыга! – М-24 вскочил на ноги, но 21-ый уже с силой дернул картон и, разрывая его на части, выдавил наружу. В открытый проем тут же со свистом влетел пробирающий до костей ветер, заставляющий морщиться и передергивать плечами. Промаргавшись оборотень действительно увидел унылые переулки какого-то промышленного района Берлина, в свете едва забрезжившего тусклого рассвета. В пустых проулках посвистывал все еще по-зимнему холодный ветер, а скудные сугробы снега еще даже не собирались таять. Везде царила тоскливая серость, которая медленно, но верно, начинала вползать в сердце 21-ого.
«Нет… Не может этого быть… Это… – даже мысли как-то застопорились. Сердце все еще тешило себя надеждой, но логичный разум уже почти смирился с неизбежной и неопровержимой реальностью. – Это был просто сон… невероятно… Такой красочный…»
- Эй, ты в порядке? – на плечо легла почти забытая тяжелая и теплая рука. – Ты какой-то странный.
- Все нормально, – бесстрастно отозвался М-21. Он буквально чувствовал как воспоминания о сне покрываются ледком, а сердце успокаивается и стучит уже не так быстро, а словно лениво и через силу.
- Тебе что, опять кошмары снились? – со свойственной ему прямотой, участливо спросил М-24. – О тех временах, когда мы были…
- Нет, это был не кошмар, – оборвал товарища оборотень, отворачиваясь от окна и плотнее закутываясь в легкий не по сезону плащ. – Это была мечта… такая реальная, что я в нее поверил. И знаешь… – бросив косой взгляд на недоверчиво поднявшего брови 24-ого он добавил, – Лучше бы это был кошмар о лабораториях и Кромбелле. Пойдем, у нас еще куча работы. Надо наконец разобраться в том, кто спер у местных светил их невероятно ценный прибор.
21-ый вышел в дверь не оглядываясь, точно зная, что товарищ последует за ним. Теперь ему придется снова привыкать к стуку только одной пары обуви, постоянному запаху крови и лекарств, исходящих от 24-ого. Нужно забыть ехидные комментарии, благородное мужество, сумасшедшую ухмылку, упрямо вздернутый подбородок и покровительственный взгляд из-под полуприкрытых век… «Это просто сон! Это просто мечта!»
Две недели спустя
Ноги подкашивались, а зрение так и норовило померкнуть. Дыхание вырывалось с хрипом и до дрожи неприятным бульканьем в груди. В висках упруго ухала боль. И все же он продолжал идти вперед с упорством и упрямством достойными лучшего применения. Он делал шаг за шагом, опираясь на стены, заборы, заграждения, петляя от одного фонарного столба до другого, оставляя за собой частую россыпь алых капель.
М-21 уже и не помнил, как он смог сесть на самолет из Амстердама до Кореи. Этот момент просто выпал из раздираемого болью сознания. Зато картины смерти 24-ого так и стояли перед глазами. Джейк и Мэри были призваны осуществить ликвидацию, как они выразились, «отработанного материала» - 21-ый и 24-ый провалили порученное им задание. Один из сотрудников берлинской лаборатории, тайно сбывавший чертежи и записи оборудования конкурентам, с ловкостью ужа ускользнул от последних представителей серии М. Видно это стало для кого-то из шишек Организации последней каплей и от парочки «протатипных образцов» было решено избавиться.
Почти как и в тщательно забытом, но все еще терзающем душу, сне М-24 прикрыл товарища собственным телом. Оборотень даже слишком отчетливо помнил как грудь друга взорвалась кровью, ошметками мышц и осколками костей, а взгляд его проницательных серых глаз померк. Самому 21-ому удалось выжить лишь чудом, а сбежать от парочки профессиональных убийц – это вообще за гранью фантастики. И теперь, когда некуда и не к кому бежать, он шел, буквально полз, туда и к тому, кто может все же существует…
Наверное, это какая-то навязчивая идея, какая-то неоправданная уверенность, внутреннее чутье… «Это не мог быть просто сон… не просто мечта…».
Когда до дома Франкенштейна оставалось чуть меньше квартала, М-21 с уверенность осознал, что если нет ни дома, ни Франкенштейна, то он смело может умереть – жить будет просто незачем, а доставлять Джейку удовольствие от собственных мучений он не собирался.
Дом, как ни странно, был на месте и точно таким же, как он его запомнил. В окнах первого этажа за неплотно прикрытыми жалюзи горел яркий свет. Привалившись плечом к косяку двери и оторвав руку от истекающей кровью раны на боку, оборотень нажал на дверной звонок. Раздалась до боли знакомая трель, а через пару секунд медленные уверенные шаги. Дверь с щелчком распахнулась и из проема ударил свет, на мгновение ослепивший 21-ого. Сморгнув выступившие слезы М-21 поднял взгляд и от заполнившего грудь чувства едва не задохнулся – его с удивлением и настороженностью осматривали пронзительно голубые глаза. Знакомые глаза. Те самые глаза. Свет золотил чуть встрепанные локоны.
- Прошу прощения… – обманчиво мягкий, вежливый баритон с едва уловимым незнакомым акцентом.
- Франкенштейн… – имя срывается с потрескавшихся губ вместе со стоном и сгустком крови. – Помоги…
И, уже теряя сознания от боли и счастья, оборотень чувствует, как его подхватывают надежные руки, в которые снова можно верить.
«Это был не просто сон… Это была мечта, которую я еще могу осуществить…»
@темы: character: other, character: Rai | Cardis Etram D. Raizel, character: Frankenstein | Director Lee, character: M-21, character: M-24, character: Regis K. Landegre, character: Seira J. Roirad, character: Takeo, character: Tao, character: Mary, fan: fiction, character: Raskreia
-
-
24.08.2011 в 12:48но, мне показалось, что заявки исполнены... м, слишком буквально? возможно, стоило добавить немного больше вашего восприятия ситуации.
последний драббл повеселил, стало жаль М-21, который так невовремя потерял сознание, а ведь выражение лица Франкенштейна наверняка было непередаваемо)) только не совсем понятна его реакция, когда он проснулся, вряд ли, работая на организацию, он такой представлял себе свою идеальную жизнь.
-
-
24.08.2011 в 13:41Как я писала на фесте я позволила изменить себе сон на сноведение, т.е. видение о обудущем
И спасибо за похвалы. И на счет отношения... я предпочитаю исполнять заявки четко по замыслу заказчика, позволяя отклоняться от ключей в самой малой степени, т.к. сама не очень люблю когда в моих заявках авторы пишут абсолютную отсебятину, стукующуюся с ключем левой задней пяткой мимобежавшей собаки
-
-
24.08.2011 в 15:44последний - супер -) не планируете развить идею? офигевший Франки пытается разобраться со свалившимся ему на голову "счастьем", которое к тому-же подозрительно вкурсе всех подробностей их личной жизни -)
-
-
24.08.2011 в 16:12-
-
24.08.2011 в 17:01насчет видения о будущем - то есть, предполагается, что он как будто на самом деле прожил все это во сне, и проснулся, хм, уже не совсем той личностью, которой засыпал?..
-
-
25.08.2011 в 17:33-
-
26.08.2011 в 17:12присоединяюсь к вопросу о продолжении последнего драбла =))